– Что случилось?

– Сегодня утром, когда я торопилась на работу, не смогларассчитать правый поворот. И в результате попала в аварию.

– Вы сильно пострадали?

– Я – нет. А моя «Тойота» пострадала, и я теперь целуюнеделю буду без машины. Хорошо еще, что автомобиль у меня был застрахован,иначе авария влетела бы мне в большую копеечку.

– Я чувствую себя виноватым, – кивнул Дронго.

– Никогда не поверю. У вас вид типичного победителя. Вы,наверно, всегда чувствуете себя правым?

– Не всегда. Как раз, наоборот, часто сомневаюсь. И стараюсьсделать так, чтобы о моих сомнениях никто не узнал. Никто, кроме меня. При моейпрофессии нужно всегда сомневаться. И выдавать людям только конечный продуктмоих размышления и сомнений.

– Привыкли всегда побеждать?

– Нет. Не всегда. В жизни так не бывает. Но я привыкдоводить любое дело до конца. До логического конца. Даже если заранеепредполагаю, что могу потерпеть поражение.

—Интересно, – кивнула она, – а мне казалось, чтовы всегда четко знаете, чего именно хотите.

– Это я только притворяюсь, – пошутил Дронго.

Они приехали в прокуратуру к двенадцати часам, опоздав почтина один час. Боголюбова на месте не оказалось. Он ушел на какое-то совещание иим предложили подождать. Минут через десять им сообщили, что следовательвернется только к двум часам дня.

– Пойдемте обедать, – предложил Дронго, – вы ведьнаверняка сегодня утром не успели позавтракать.

– Откуда вы знаете? – удивилась Римма. – Ядействительно не успела позавтракать.

– Но вы же сами рассказывали мне, как торопились и попали ваварию. Я не думаю, что перед этим вы нормально позавтракали. Наверно,ограничились чашечкой кофе, да и в этом я не уверен. Скорее выпили кофе уже наработе.

– Вы опасный человек, – всплеснула руками Римма, –умеете читать мысли. Куда мы поедем обедать?

—Найдем какой-нибудь хороший ресторан поблизости, –предложил Дронго.

– Как у вас с финансами? – спросила Римма. –Проблем не предвидется?

– Смотря, что вы выберете? На средний обед за триста рублейя могу раскошелиться, – ответил Дронго с самым серьезным выражением лица.

Римма изумленно взглянула на него.

– Что вы говорите? Вы разве никогда не обедали в Москве?Триста рублей – это мало даже для закусочной. Это чуть больше десяти долларов.Мы не сможем купить за такие деньги даже одно блюдо в приличном ресторане.

– Какой ужас, – ровным голосом сказал Дронго, – ая как раз отложил шестьсот рублей, чтобы с вами пообедать. Неужели не хватитдаже на одно блюдо? Какие у вас зверские цены!

– Вы меня дурачите, – поняла Римма, онаулыбнулась, – вы же сами все знаете. Какую кухню вы любите?

– Японскую, – ответил он, вспомнив слова Вейдеманиса оее предпочтениях.

– Как здорово, – обрадовалась она, – я тоже обожаюяпонские рестораны. Только учтите, что это очень дорого.

– Мы уже договорились, что я оплачу ваш обед, –напомнил Дронго, – придется раскошеливаться за причиненные вам неудобства.

– Тогда я вам покажу, куда ехать, – решилаРимма, – здесь недалеко есть очень хороший японский ресторан.

Он согласно кивнул головой. Дронго не стал уточнять, чтояпонская пища нравилась ему лишь своим разнообразием и экзотикой. Выросший уморя, он не смог бы ежедневно есть морепродукты.

Через пятнадцать минут они уже сидели в японском ресторане ион предложил Римме самой выбрать подходящую комбинацию из суши и сашими. Себезаказал мисо-суп.

В обеденное время здесь было довольно много посетителей. ВМоскве вообще в последние годы появилась мода на японские рестораны и свежуюяпонскую пищу. Богатые и очень богатые люди начали следить за своим здоровьем,потребляя меньше жирных продуктов и углеводов. Для любой диеты японская еда изриса и морепродуктов представлялась почти идеальной.

Он вдруг подумал, что успел побывать почти на всехконтинентах, кроме Австралии, и попробовать местную еду. Ласточкины гнезда вИндонезии, сделанные из слюны ласточек, «медвежьи лапы» в Канаде, зеленыепротухшие яйца в Китае, сладкое мясо собаки в Корее, от которого он почти сразуотказался. Мозги обезьян, плавники акул, мясо страусов и китов, запеченныекрысы в Мексике, жареные кузнечики и червяки, лягушки и лангусты, тушеные бычьихвосты, отваренные бараньи головы и вычищенные ножки коров, внутренностибаранов, олени, кролики, утки, гуси, змеи, рыбы различных сортов. Одним словом,все, что плавало, бегало, прыгало, летало и просто передвигалось. Разнообразиенациональных кулинарных пристрастий было просто невообразимым. Только в Китаеможно было насчитать шесть или семь видов национальной кухни, при этом севернаякухня резко отличалась от южной. Впрочем, как и в Италии, где в каждом регионебыли свои кулинарные пристрастия.

Что-то ему нравилось, что-то не нравилось, что-то хотелосьпопробовать и забыть. Что-то нравилось настолько, что он узнавал название блюди рецепты. Больше всего на свете он любил бакинскую кухню в сочетаниях мучных имясных продуктов. И, конечно, главным среди них были «кутабы». Своеобразныелепешки с начинкой из жареного бараньего мяса, отваренной тыквы или зелени.Тонкий слой теста наполнялся начинкой и закрывался с двух сторон, после чеготесто обжаривалось на специальной плите. Старики, живущие в Баку, рассказывали,что настоящие кутабы, нужно было есть с верблюжьим мясом, что и делали десяткипоколений людей, живущих на Апшероне. Но к концу двадцатого века верблюдов вБаку уже не осталось. Однажды в Туркмении он попробовал кутабы с верблюжьиммясом вместо баранины, и они ему не очень понравились. Верблюжатина былагораздо слаще жирной баранины.

Он вообще любил эксперименты, но предпочитал естьнациональную кухню в тех странах, куда приезжал. Это давало возможностьпознакомиться, с одной стороны, с местными традициями, а с другой – узнатьнечто новое. Он был гурманом, но не был обжорой и никогда не понимал, как людимогут доводить себя до скотского состояния, превращаясь в огромные бесформенныемясные туши без талии и с целым букетом болезней. Ему казалось, что приминимальном желании и возможностях можно сохранять стройную фигуру до глубокойстарости, неособенно ограничивая себя в еде. Всего лишь соблюдая некуюцивилизованную норму, чтобы не ложиться в больницу на различные косметическиеоперации.

– О чем вы задумались? – спросила его Римма.

– О еде, – честно ответил Дронго, – я подумал, чтопобывал почти в восьмидесяти странах и в каждой из них старался попробоватьместную пищу.

– Нравилось?

– Не всегда. Люди иногда употребляют в пищу нечто такое, отназвания которого другого человека может просто мутить. Но если вы привыкли кэтой еде, то не видите в ней ничего необычного. Всегда нужно попробоватьсамому, чтобы узнать, нравится или нет.