Черт.

Какая я слабачка.

– Тебе же запретили ко мне приближаться, – пытаюсь отшутиться, чтобы как-то загладить паузу. – А ты подозрительно близок.

– Ты думаешь, я боюсь запрета отца? – он кривится. – Но я здесь не для того, чтобы мозолить глаза папочке. Софья, не спеши раздеваться. Нам надо кое-куда съездить.

– Куда? Зачем?

Все эти вопросы лишены всякого смысла, потому как я готова рвануть за Артемом хоть на край света. Безоговорочно. Не могу точно сказать, когда во мне появилось столько доверия к нему. Точно не после секса. Я вообще из тех, кому сложно открыться человеку, предпочитаю всегда держаться на расстоянии (даже с лучшими подругами потребовалось время, чтобы начать секретничать). Но тут что-то другое. Вначале интуиция кричала не приближаться к Миронову-младшему, но теперь уже поздно.

Рамки стерты.

Терять нечего.

Я приняла Артема и научилась верить ему.

Может быть, зря?

– Что ты тут делаешь? Когда приехал? – спрашиваю в машине, причем явно арендованной, такая она чистая и вылизанная.

Получается, он прилетел на самолете и взял автомобиль напрокат? К чему такая срочность? Почему именно сегодня? У него же неотложные дела.

– Как родители? – кажется, отвечать он не намерен и специально переводит тему. – Остыли?

– Почти сразу же. Нам нечего скрывать, ты не сделал ничего плохого, поэтому они могут злиться только на то, что я уехала без предупреждения.

– Нечего скрывать? – он бросает на меня быстрый взгляд, а ладонь мельком трогает коленку, поднимает юбку до бедра, высекая во мне искры. – А мне кажется, парочка тайн всё-таки имеется.

Артем усмехается, но мне всё сложнее определить, что скрывается за каждым движением его губ. Он постоянно что-то недоговаривает и скрывает, о чем-то умалчивает.

Та неделя открытости, беспредельной честности наедине друг с другом пролетела, а новой пока не предвидится.

И я до сих пор не знаю, куда мы едем.

– Ты так и не перезвонил…

– Был занят.

Меня подмывает уточнить: «Все два дня?», но сама догадываюсь, как он ответит. Да, все два дня. Каждую минуту.

Ладно, хватит нагнетать, сама же себе порчу настроение. Сейчас Артем рядом, со мной и везет меня…

Куда именно он меня везет?!

Вскоре я вижу перед собой квадратное трехэтажное здание, в котором еле угадывается медучреждение. Слишком тут непривычно уютно: внутренний двор выстрижен, усажен туями, окна вылизаны до блеска. Я бы и не додумалась, если бы слово «КЛИНИКА» не горело яркими зелеными буквами над входом. Наверное, пора привыкнуть, что дорогие услуги отличаются от дешевых.

– Что мы тут делаем? – непонимающе озираюсь, когда мы въезжаем в подземный паркинг.

– Будем осматривать твоё лицо.

Только теперь я вспоминаю о пощечине и понимаю, что Миронов-младший не спросил про неё, будто бы не видел (либо наоборот, увидел и всё домыслил самостоятельно). Я, конечно, замазала след кремом, но из-за дождя тон размылся, и желто-зеленое пятно можно рассмотреть.

На мне легко остаются синяки, слишком близко капилляры к коже. Но страшного ничего нет.

– Ты это из-за синяка? Да мелочи, пройдет.

– Не пройдет. Идем.

Я очухиваюсь лишь возле кабинета компьютерной томографии, когда Артем распахивает передо мной дверь. В этот момент очень кстати начинает звонить мой телефон, но Миронов-младший попросту выхватывает его из рук и подбородком машет:

– Давай.

КТ дело не ограничивается. Меня ощупывают и осматривают, берут анализы, накладывают заживляющую мазь. Короче говоря, уделяют моему синяку столько внимания, будто он – особа голубых кровей.

Наконец, меня отпускают на волю, убедив Артема: всё в порядке, сотрясения мозга нет, кости целые, а кровоподтек пройдет через несколько дней.

Боюсь даже представить, какую сумму он вывалил за осмотр. В такой-то клинике, где каждая медсестра выглядит как супермодель.

– Я же говорила! – цокаю языком, когда мы возвращаемся к машине.

– Я должен был убедиться. Держи, твой телефон надрывается.

Он протягивает мне мобильный, я всматриваюсь в имя «Никос» и без раздумий беру трубку.

– Извини, что сразу…

– Наконец-то! – перебивает меня подружка. – Софья, классно, конечно, что твой брат – беспринципный бугай. Но не стоило так поступать… как ты могла… зачем ты…

А дальше она начинает рыдать и вешает трубку.

– Что? Ника, о чем ты? Эй! Ника!

Я непонимающе оглядываюсь на Артема, а тот лишь пожимает плечами. Мол, не имею понятия, что происходит.

Озарение настигает меня секундами позже. Артем Миронов примчался из столицы, но не ради того, чтобы отвезти меня в клинику. Он…

Неужели?..

– Я переговорю с врачом, посиди немного, – как специально говорит ровно тогда, когда я собираюсь атаковать его вопросами.

Хлопает дверью и вновь скрывается в дверях клиники.

Кто мог ему сообщить?

– Ира… – ласково зову я подругу, когда она отвечает на звонок. – Откуда Артем узнал про Игоря?

– Я ему написала, – даже не отрицает та.

– На кой хрен ты это сделала?!

О, нет.

Матушки…

– Мне показалось, он должен знать, что его девушку обижает всякий сброд. Ника тебе уже позвонила? Мне – тоже. Я ей сообщила, что ты не виновата. Она может злиться на нас сколько угодно, но эту мразь кто-то должен был успокоить. Женя бы не полез, он у меня интеллигентный мальчик.

Мне хочется отыскать подругу и оттаскать её за волосы. Зачем она впутывает в эту грязь Артема?

Будто бы ему слишком хорошо живется, не хватало только проблем с законом.

– А Артем типа вспыльчивое быдло?

– Не-а. Но Артем похож на человека, который может отомстить, если кто-то тронул его женщину.

Она не пристыжена. Наоборот, гордится своим поступком. Я узнаю этот тон.

– Что он сделал?..

– Кажется, поломал ему ноги, – хихикает подруга так оптимистично, будто мы обсуждаем не членовредительство. – Или руки. Ника толком не сообщила. Спроси у него сама. Он же сейчас с тобой?

Я вижу в лобовое стекло, как Артем выходит из дверей и приближается к автомобилю. Хищным зверем скользит по полу, чеканит каждый шаг. Его походка выдержана, ни единого лишнего жеста, движения, взгляда. Он – сама собранность.

Артем действительно из тех, кто может наказать обидчика.