он… – Я порылся в голове, надеясь выдать нечто такое, что хоть чуть-чуть могло бы соперничать с мрачной и извращенной версией моей подруги. – По-моему, тут замешан клоун.

– О, клоун! Неплохое начало.

Я театрально набрал в грудь воздуха.

– Итак, пару недель назад Энтони поступил в Университет клоунады, и до сих пор учеба продвигалась хорошо.

– Постой, а такой университет и правда есть?

– Ну! – Взялся врать, так иди до конца. – Он находится… э-э… в Канзасе. Кажется, в Канзас-Сити.

– Канзас-Сити – это в Миссури, профессор.

– Конечно. В общем, Энтони в Канзас-Сити. И он только что сразил всех наповал, на занятиях для начинающих… Типа, основы жонглирования. Как разрисовать лицо. Как пошить клоунский костюм. Э-э… как сделать свои ноги неестественно большими. И тому подобное.

Андреа тихонько рассмеялась, и этого мне было достаточно, чтобы продолжить.

– Дела идут – просто супер. Но вдруг однажды утром профессор по… ну, тот, который учит клоунов паковаться в маленькие машинки… Его зовут доктор Шпиц.

– Погоди. Тот самый доктор Шпиц, из твоей прошлой истории?

– Тот самый.

– А велика ли вероятность, что проктолог имеет ученую степень по упаковке клоунов в машину?

– Невелика.

– И что дальше?

Я перехватил взгляд Фуллера в зеркале заднего вида. Коп ухмылялся. Неужели он нас слышит?

– И этот доктор Шпиц просит Энтони зайти к нему в кабинет, чтобы разобраться с одной проблемой. И у Энтони нет выхода, хотя от клоуна-доктора исходят нехорошие флюиды. Флюиды, вызывающие страх.

Андреа кивнула, демонстрируя самый искренний интерес, какой только можно испытывать к глупой игре. Я напомнил себе, что, как бы ни были забавны наши истории, Энтони для нее слишком реален, и мой энтузиазм поутих. Последнее, чего я хотел, так это причинить ей боль. Внезапно сюжет застопорился; я не знал, что еще сочинить.

– Жуткие флюиды. И он должен зайти к доктору в кабинет. И? Что дальше?

– Сейчас. – Я с усилием старался довести историю до конца, больше не наслаждаясь процессом. – Дальше совсем плохо.

– Отлично. Мне нравится, когда ему плохо.

Может, это ей помогает? Реально помогает? Значит, нужно продолжать в том же духе.

– Доктор Шпиц говорит Энтони, что он плохой студент и не сможет стать настоящим, страшным клоуном. Потому что клоуны не должны быть забавными. Их истинное предназначение – пугать маленьких детей. Энтони говорит, что доктор ошибается, что у него есть способности. А доктор Шпиц ему: нет, ты врешь. А Энтони опять: есть. И так они некоторое время спорят.

– Говорят друг другу «да» и «нет»? – переспросила Андреа. – Неужели?

– Только другими словами.

Она кивнула, словно это все объясняло. И тут мой мозг настроился на нужную волну, и я уже знал, куда повернет нелепый сюжет.

– В конце концов профессор сдается и говорит, что Энтони может остаться в колледже, если докажет свою профпригодность, выполнив один трюк с маленькой клоунской машиной. Энтони обещает постараться. Доктор Шпиц говорит – ты должен пойти на кладбище и откопать двадцать свежих трупов. А потом запихнуть их в маленькую машину из клоунского гаража. Энтони думает: идея стоящая. И делает все что надо. Подробности я опущу. Итак, спустя двадцать четыре часа маленькая машинка в клоунском гараже заполнена двадцатью трупами, большинство из которых разлагались в течение нескольких недель. Запах стоит… В общем, урожай поспел.

– Еще бы!

– Энтони довольно потирает руки. Его комбинезон весь в кишках и мозгах.

– Он носит комбинезон?

– Ну да. Почему бы и нет?

– Принято.

Машина остановилась, и я понял, что мы уже у дома Андреа. Фуллер обернулся к нам и по локоть просунул руку в окошко по центру стеклянной перегородки.

– Продолжай, я хочу знать, чем закончится. – Он улыбнулся, словно хотел сказать «ну и дети пошли». И я не мог винить его.

– Ага, – встряла Андреа. – Похоже, Энтони нравится возиться с трупами. Могу поспорить, он упивался собой.

Я тряхнул головой и потрепал ее по волосам, словно несмышленыша.

– О’кей. Близится финальный аккорд истории. Доктор Шпиц говорит Энтони: «Отлично, парень, а теперь твоя очередь забраться в машину. Покажи, на что ты способен». Энтони бледнеет. Конечно, он не хочет этого делать и умоляет профессора не заставлять его. И вдруг доктор Шпиц теряет контроль над собой и превращается в злого клоуна. Ах да, он все это время был в клоунском костюме и в гриме. Я вам не сказал с самого начала, потому что это… был бы спойлер.

– Фантастика! – невозмутимо изрекла Андреа.

– Представьте себе самого злого клоуна, которого только можете вообразить.

Они с Фуллером посмотрели на меня в немом удивлении.

– В буквальном смысле. Закройте глаза и… вызовите образ в мозгу. Мне не хватает таланта описать, насколько он был ужасен. То есть не был, а есть. Впрочем, неважно.

Андреа на миг зажмурилась и затем кивнула.

– Представила.

Я перевел взгляд на Фуллера. Он закатил глаза.

– Я тоже. Он похож на тебя.

– Ужасный клоун-профессор хватает Энтони и тащит к машине, набитой трупами. Он сверхсильный, и он отрывает Энтони от земли и пропихивает в заднюю пассажирскую дверь. Если бы вы там присутствовали, то увидели бы, что позади нет места – салон забит сверху донизу, – однако доктору Шпицу затея удается. Он входит в раж, напрягает силы и кулаками вдалбливает Энтони в вязкую массу гниющей плоти. И вот наконец из нее торчит лишь лицо Энтони, а все его тело… погружено в кучу трупов, которые растолкли в кашу, чтобы нашлось место для несчастного сукиного сына. А доктор Шпиц улыбается. С его лица стекают темная кровь и липкие ошметки внутренностей. Затем, не произнеся ни слова, он торжественно кладет руку на щеку Энтони, надавливает и толкает его голову в раздутую задницу трупа. Нос и рот проскальзывают в щель между половинками, так что доступ к воздуху перекрыт. Профессор захлопывает дверцу машины – ему приходится наклониться и приложить буквально всю свою ужасающую клоунскую силу, чтобы она захлопнулась, – и смотрит, как Энтони задыхается и тонет в месиве разлагающейся… человечины!

Я запнулся. Голова кружилась. Фуллер выпучил глаза; Андреа приоткрыла рот.

– Конец, – сообщил я.

В следующие полминуты никто не произнес ни слова. Затем мой личный охранник нарушил молчание.

– Ты что, больной на голову?

– Он сделал это для меня. – Андреа взяла мою руку. На лице подруги было написано такое умиление, словно я только что прочел ей стихи о любви.

– Что ж, очень мило, – ответил коп. – Однако с твоей мамой, кажется, сейчас случится истерика. Потому что тебя привезли на патрульной машине.

Мы с Андреа посмотрели в сторону дома. Ее мама как раз