Спасла их броня, не просто толстая, а еще и наклонная сверх всяких разумных пределов, из-за чего «Меркава» более всего напоминала стальной клин. Бронебойные снаряды – штука убойная, но сейчас они, выпущенные в упор, лишь скользнули по танку и ушли вверх. Тряхнуло здорово, вот только сейчас огромная масса боевой машины оказалась кстати, ее инерция частично поглотила удары. Экипаж не был контужен, двигатель не заглох. Рыча, как зверь, обычно невозмутимый Полански успел сделать теоретически невозможное – перезарядить орудие быстрее, чем автомат заряжания «девяностых», а танк продолжал идти вперед. Выстрел Дина произвела уже в упор, метров с десяти, и второй танк русских взорвался с оглушительным грохотом. Плеснуло нестерпимо ярким на фоне ночи пламенем орудие последнего противника, и на сей раз остановить его не могла никакая броня, но… двигатель не заглох. Великолепный, могучий дизель принял на себя удар, спасая экипаж, осип и задергался, но продолжал тащить разогнавшуюся «Меркаву» вперед. Удар!

Бронированный гигант буквально подмял под себя не успевшего, да и не пытавшегося – увернуться, намного более легкого противника, смял, оторвал башню и раздавил. Перекатился через разом осевший, расплывшийся под чудовищным весом остов – и попер дальше, не останавливаясь. Сзади громыхнуло, и Дина удивилась даже, увидев, как взорвалась раздавленная машина. Что там могло грохнуть и почему… Но сейчас ей было на это плевать, они вырвались из смертоносного кольца и уходили прочь, в пустыню.

Как ни странно, они ушли и двигатель не рассыпался, хотя несколько раз казалось, еще немного – и все, кранты. Однако дизель хрипел, чихал, кашлял, но волок, астматически дыша, поврежденный танк к своим. И – справился. Уже к утру, когда танк начал содрогаться, с трудом проворачивая гусеницы, перед ними открылась восхитительная картина живущей своей, абсолютно привычной жизнью, израильской военной части. Свои!

Когда экипаж выбрался из танка, столпившиеся перед ними местные вояки смотрели на вновь прибывших, как на оживших покойников. И, обернувшись, Дина поняла их взгляды. Танк представлял собой жуткое зрелище. Искореженный, с торчащими во все стороны листами вырванного металла, с исходящей паром дырой в моторном отсеке… И все равно живой. Не удержавшись, девушка подошла к нему, осторожно провела кончиками пальцев по теплой, живой броне, прислонилась к ней щекой. И Дине показалось, что танк ей ответил.

Она даже не удивилась, когда товарищи повторили ее движения – в точности, словно некий ритуал. Встречающие, в основном недавно призванный молодняк, выпучили глаза. И только медикам было не до неуставных действий прибывших. Живые, не раненые – и ладно. У врачей и без того было дело – они, ругаясь под нос, вытаскивали раненых.

Подскочил шустрый офицерик в одном с ней звании, начал что-то говорить, быстро и невнятно. Дина отмахнулась – больше всего ей сейчас хотелось спать. Ну, или хотя бы полежать, и чтоб никто не дергал. Однако это желание вдруг исчезло, уступив место вначале удивлению, а потом тихому, спокойному бешенству. Прямо к ней, широко улыбаясь, неспешно двигался капитан Гольденштейн, собственной персоной. Тот, кто вначале повел их в этот бой, а потом лихо сбежал! И вот он, чистенький, бодрый, успевший отдохнуть и умыться. Благоухающий дорогим одеколоном. Переодетый. Наверняка позавтракавший, когда им, нанюхавшимся паленого мяса, кусок в горло не лез. Скотина!

– Лейтенант Майер…

В принципе, это было все, что успел сказать капитан. Дина чуть качнулась назад, а потом изо всех сил, вкладывая в это движение и свой невеликий вес, и амплитуду замаха, врезала ему в челюсть. Удар, конечно, был не таким чистым и отработанным, как у боксеров, но тоже получился ничего себе. Во всяком случае, Гольденштейн нелепо взмахнул руками и грохнулся на задницу. Попытался встать – и получил в зубы тяжелым армейским ботинком. Дина уже тянула из кобуры пистолет, но в этот момент ее мягко, но крепко охватили чьи-то руки.

– Командир, ну его, – Полански держал крепко, и вырваться из рук великана было нереально. – Дадут ведь, как за нормального…

В этот момент, словно очнувшись, начали шевелиться местные орлы, кто-то даже потянулся за оружием, но тут сзади дружно щелкнули затворы:

– А ну, стоять! – Моше вместе с подоспевшим мехводом держали собравшихся на прицеле. И было в его голосе что-то, давшее всем понять: эти двое, прикрывая командира, положат всех не задумываясь. Осознание происходящего будто выдернуло из Дины какой-то невидимый, но очень важный стержень. Обмякнув, она всхлипнула и села на песок, гигант-заряжающий принялся, как маленькую девочку, гладить ее по голове. Сразу все зашевелилось, медики уволокли потерявшего сознание капитана, и Дина вдруг поняла, что неприятности у них только начинаются. И, может статься, происшедшее в бою скоро покажется им сказкой, милой и совсем-совсем нестрашной. Потому что свои могут оказаться куда страшнее врагов, в которых хотя бы стрелять можно.

Игровая база.

Это же время

– Отвратительно, – тренер прошелся перед строем замерших игроков и брезгливо, словно стряхивая капли воды, шевельнул кистями рук. – Если так пойдет дальше, вы не то что до финала не доползете – из отборочного тура не выйдете.

Строй подавленно молчал – чего уж там, прав был тренер на все сто. Расслабились, прошляпили начало боя, вдобавок неудачно выбрали позиции, от чего три танка, стоящие в засаде, оказались практически выключены из боя, и в результате они едва не проиграли. Потеряли восемь танков из десяти, притом что «свои» фраги отработали великолепно, даже не ожидаешь такого от искусственного интеллекта.

Поляков сегодня переживал, наверное, больше всех. И потому, что его впервые за последние месяцы подбили, и потому, что случилось это в совсем уж позорной ситуации. Втроем, сработанной группой вышли против одного – и проиграли. Хотя, конечно, танк был нестандартный, оснащенный какой-то непробиваемой броней и пушкой, с одного выстрела разбивающей Т-90 в клочья. И все равно, втроем – и проиграли! Притом что перед этим разобрались с двумя такими же без особых проблем. Обидно…

Разнос продолжался не слишком долго, минут десять, после чего тренер сжалился и отпустил игроков отсыпаться. Предупредив, что из-за низких результатов премии будут срезаны. Ожидаемо, конечно, метод кнута и пряника в действии. Что же, не в первый раз. Денег жалко, но такова плата за науку. Ну и урок, чтоб не расслаблялись, конечно.

Честно говоря, Поляков считал случившееся не слишком-то честным. Хотя бы потому, что о появлении в Игре новых машин с какими-то совсем уж фантастическими возможностями, никто не предупреждал. С другой стороны, тренер им в свое время обмолвился, что Игра динамично развивается и что ее разработчики постоянно придумывают что-то новенькое. «Зрелищность – наше всё, ребята. Это же шоу!» Он и сам не знал, что им могут подкинуть, особенно на тех уровнях, что проходятся в тестовом режиме. Так что стоило ожидать. И подруга его придерживалась такого же мнения. Но все равно обидно…

Когда они шли к машине, неунывающий Сурок поинтересовался:

– Что такие смурные? Жизни радоваться надо. Ну, деньги потеряли – так не особо и много. Прорвемся!