— Ничего. Говорю же, никто ничего не знал и не видел. Даже про эту надпись на груди у мальчишки мы узнали уже потом, когда комиссар полиции сделал официальное заявление. Старик об этом молчал.

— А ты?

— Я тогда ничего не знал. Но Фредерик просил меня выяснить кое-что. Джулий последнее время уже не работал по вызовам. Фредерик давал ему деньги, чтоб тот откупался от отца. Но иногда он куда-то пропадал по ночам, случалось, его видели в компании с неким подозрительным субъектом. Можно было подумать, что он завёл себе дружка, если б не странные вещи, которые он тогда говорил. Явно говорил с чужого голоса.

— Что он говорил? — спросил Кристоф.

— Ну, я-то не слышал. Мы были не такими близкими друзьями. Мне пересказывал иногда Фредерик. Мальчишка пел что-то о свободе. О свободе от бога, от закона. Говорил, что в человеке должна быть основа, которая без всякого принуждения поведёт его по пути истины. Человек должен быть достаточно сильным, чтоб противостоять устаревшим догмам и, идя по грани между добром и злом, творить свою судьбу без страха. И что Тьма — это лишь ширма, за которой прячется Свет, цели и помыслы которого непостижимы.

— Что-что? — переспросил Кристоф. — Цели которого непостижимы?

— Да. Будто то, что выглядит злом, на самом деле является добром, потому что человек не всегда может познать истину, если он не просветлён высшим сознанием. И прочая ахинея.

— Опасное учение, — заметила я, покосившись на мужа.

Кристоф кивнул.

— Очень опасное, потому что иллюстрирует старую истину о том, что дорога в ад вымощена благими намерениями.

— Фредерика тоже всё это тревожило, и он пытался вытянуть у Джулия, где он всё это берёт, но тот только таинственно улыбался и говорил, что готовит ему сюрприз. В конце концов, он, наконец, пообещал познакомить его с новыми друзьями, но не успел.

— И Фарги просил тебя разузнать что-нибудь об этих друзьях?

— Я и раньше делал для него такие вещи. Мне пришлось поработать, но я разузнал, кто тот парень, которого видели с Джулием. Судя по всему, Фредерик собирался вытряхнуть из него душу, если она у него есть.

— Кто это такой? — спросил Кристоф.

— Охотник за призраками. Эмпат. У него контора в одном из небоскрёбов на Бартонз-стрит. Некий Зума Криги.

— Это всё, что о нём известно?

— Конечно, нет. У меня более осведомлённые источники. На самом деле он не уничтожает призраков, а подчиняет их и использует в своих целях. И кому-кому, а не ему рассуждать о добре, хотя в разрезе той галиматьи, что он запихивал в голову этого маленького дурня, он выглядел просто подвижником.

— Нам нужно найти этого парня, — произнёс Кристоф, взглянув на меня.

— Я не знаю, где его сейчас можно найти, — покачал головой Эдди. — Но утром он наверняка явится в свой офис. Там вы его и прижмёте. А пока отдыхайте. Я не буду вам мешать.

Не дожидаясь ответа, он вышел и прикрыл за собой дверь, на которой я увидела картину Фарги. Юный Эдди в белоснежной тунике с арфой в руках стоял и, запрокинув голову, смотрел в ослепительно голубое небо.

— Кто б мог подумать, что знаменитый Орфей содержит притон в Квартале Голубой птицы на Киоте, — вздохнула я.

— Многие ангелы и феи Фарги ведут далеко не ангельское и не чудесное существование, — пробормотал Кристоф. — Но наверно для своего Орфея он желал другого будущего, и потому, когда не удалось вытащить его отсюда, возложил надежды на Джулия. Неудивительно, что смерть мальчика так потрясла его. Иногда так хочется вытащить кого-то из пропасти, а потом вдруг рука выскальзывает из твоих пальцев, и кажется, что это ты с криком летишь в бездну. В таких делах Фарги был раним, как ребёнок.

Я отвернула рукав кожаной куртки и посмотрела на браслет связи. Обычная никелированная пластинка на плоской цепочке, обхватившая руку. На блестящем металле было кустарно отштамповано: «Ударивший первым ударил дважды». Джон сказал, что такая железка не привлечёт внимание воров и прекрасно подойдёт к моему наряду. Я не возражала, хотя мне навязывался не слишком симпатичный образ.

Теперь я провела пальцем по зубчатому краю пластинки и нажала на незаметный выступ. Тут же по поверхности металла побежали разноцветные полосы. Я остановила выбор на сочетании белого и голубого.

Мы были одни, и мне показалась, что в применении кодов нет необходимости. На экране вместо агрессивного девиза появилось лицо Джона. Похоже, он так и не ложился. Я рассказала ему о происшедшем.

— Думаете, убийство старого Кларка было случайностью? — спросил он.

— Понятия не имею, но Эдди сказал, что от его смерти мы ничего не потеряли. Этому Эдди можно доверять?

— Фарги ему доверял. Он занёс его в секретный список наших людей, но категорически запрещал мне задействовать его.

— Хорошо. Теперь о Зуме Криги.

— Я впервые слышу о нём, но к утру дам информацию, а пока передохните. Для первой ночи в Луарвиге у вас уже достаточно впечатлений.

Попрощавшись, он отключился от канала, снова уступив место моему незамысловатому девизу,

— Что он сказал? — спросил Кристоф, со вздохом отводя печальный взгляд от «Орфея».

— Посоветовал лечь спать, — ответила я.

— Ты была права, этот парень нравится мне всё больше, — заметил Кристоф. — К тому же он даёт отличные советы. Устраивайся, а я пойду вниз.

— Ты, кажется, не любишь, когда к тебе липнут. Ты забыл, кто собирается в таких клубах?

— Я готов мириться с мелкими неудобствами. К тому же мне нужно поговорить с Эдди.

— Ты думаешь, он знает больше, чем сказал?

Кристоф покачал головой.

— Я думаю, что ему очень нужно сейчас поговорить с кем-то. О Фарги. И мне тоже. Спокойной ночи, дорогая.

Он нагнулся и поцеловал меня в лоб, потом постоял, молча наблюдая, как я сворачиваюсь клубочком на огромном мягком кресле, и ушёл. Я посмотрела на Орфея, и мне снова стало грустно. С этим я и уснула, и мне приснилось, что в комнату вошёл Фарги и осторожно укрыл меня пушистым покрывалом из только что выпавшего снега.

Глава 12. След Фарги