– Нет.

Массир Ллойд помолчал, снова потер бороду и, окончательно что-то для себя решив, попросил:

– Завари-ка мне чай, Рэд. И собирайся в дорогу.

Хозяин дома вернулся в кабинет, сел за свой стол, плотнее кутаясь в теплый халат, и вернулся к прерванному занятию – составлению письма, адресатом которого значился управляющий его имения в Стэтхейте. Он просил привести несколько спален в надлежащий вид для приезда мисси Амелии Ллойд с младшим сыном. Оставлять жену одну в столице было небезопасно, поэтому все приходилось делать в спешке.

как, собираясь отдалиться, невольно идешь на сближение

Наняв карету, мы быстро двигались в нужном направлении, вот только мысли в моей голове еле ворочались. Разговор с отцом не давал покоя, заставляя то и дело возвращаться к нему и качать головой. Все было неправильно, словно пришлось вдруг уснуть и теперь видеть сон, превращающийся в кошмар с каждым новым шагом.

Еще пару недель назад жизнь казалась правильной, полной и яркой. Кажется, я был влюблен, мечтал о счастье с красивой достойной девушкой, строил планы о том, как поднимусь по карьерной лестнице, обеспечив свою семью самым необходимым – нужными знакомствами и деньгами… Тогда это казалось самым необходимым. Сегодня же… Сегодня мне некогда было думать о карьере, некогда спать и оглядываться.

Теперь я практически беглец, которого меньше всего волнует вопрос, как заработать и на какой прием пойти, чтобы лучше устроиться в жизни.

И рядом со мной прекрасная девушка. Она же – виновница моего побега. И на моем лице улыбка. Потому что невозможно быть серьезным, вспоминая ее разговор с теткой при моих родителях. Тогда я решил, что вот-вот провалюсь под землю от страха, стыда и неловкости, а теперь стало смешно.

Повернув голову, взглянул на Софи. Она мужественно старалась не уснуть, но веки ее отяжелели, а карета, покачиваясь, убаюкивала так славно, что шансов у бедняжки почти не оставалось.

Су-пру-ги. Как странно это звучит даже в моей голове. Как необычно выглядит моя жена. Совсем не такой я представлял раньше свою спутницу жизни. Думал, найду мисси, похожую на маму: милую, отходчивую, осторожную, разбирающуюся в моде и с хорошим происхождением, – и буду счастлив, как отец. Хотя вышло примерно то, чего и хотел. Просто маму, оказывается, совсем не знал.

Снова тряхнул головой, вспоминая лицо отца и страшные, пока не принятые мною слова, сказанные под магическим куполом тишины.

Столько лет жить с родителями под одной крышей и видеть только то, что они сами мне позволяли! Как же я был слеп.

В то время как мама с молодости входила в общество “Серых мантий” – они стояли на стороне не только темневиков, но и переселенцев – тех, кто был против узурпаторской власти короля и мигрировал с семьями в Равенгард. И до сих пор она помогала им всем, чем могла… Моя мама, которая вязала шали в саду, обсуждая модные нынче цвета и фасоны, которая не выносила сильного солнца, аромата большинства цветов и холода… Она входила в группу сопротивления, черт возьми!

То есть, прогуливаясь на очередном приеме по залам в новом шикарном платье, обмахиваясь веером и пристально рассматривая приезжих со старожилами, она не просто проявляла любопытство и искала повод позже посплетничать с подругами, но и присматривала сторонников в “Серые мантии”.

А отец всегда любил ее, прикрывал тылы и поддерживал во всем.

Сначала это были всего лишь ничего не значащие собрания. Студенческие посиделки, не больше. Но потом грянула война… Погибали люди, вершилась несправедливость, на глазах отца исполнялись казни в отношении темневиков, еще вчера зубами вырвавших победу для короля… Пропал их общий друг – Мортимер Стоун Блейд…

Мои родители оказались совсем не теми простыми и, как я позволял себе считать, скучными людьми. Уверен, что отец рассказал мне далеко не все, но намного больше, чем вообще планировал.

“Я не думаю, что ты нас поймешь, сын, или примешь наш выбор, – сказал он по завершении разговора, – но точно знаю, что мы воспитали тебя хорошим человеком, способным разобраться в себе и в окружении. Было бы желание, а Софи его тебе обеспечит”.

Снова взглянув на жену, поправил ее плащ и, не сумев подавить некий внутренний порыв, коснулся щеки, погладив нежную девичью кожу. Софи крепко спала, и губы ее, несмотря на все неожиданные тяготы, подрагивали в улыбке. Темневик. Надо же.

Поставь передо мной десяток женщин, выбрал бы кого угодно, но не ее. Слишком много в ней радости, задора и оптимизма, чтобы быть любимицей Смерти. Хотя что я вообще знаю о них? Ничего. Король сделал все, чтобы мы боялись одного этого слова и в ужасе бежали прочь, едва услышав о темном даре…

– Прибыли, – каркнул возница, и карета стала замедлять ход.

Я отодвинул занавеску и выглянул в окно, хмуро разглядывая Головной королевский штаб. В двух окнах первого этажа горел магический свет.

– Ждите, – велел, покидая карету. – Это много времени не займет.

Решив не будить Софи, демонстративно поставил на дверцы легкие защитные заклинания, пообещав вознице доплатить за вынужденную задержку, и отправился в серое безликое здание, проговаривая про себя заготовленную заранее речь.

– Массир Ллойд? – в голосе дежурившего этой ночью Гаррета Пормана послышалось удивление. – Входите. Чем обязан?

– Добрый вечер, – изобразив смущение, я помял в руках снятую шляпу, – у меня к вам дело безотлагательного характера.

– Что ж, пройдемте в мой кабинет, молодой человек. Я как раз заварил чай, не изволите ли присоединиться? Нет? Что ж, слушаю вас очень внимательно.

Я бросил взгляд на окно, задумчиво пожевал губу и снова покрутил в руках шляпу. Массира Пормана мне представили давно. Он был хорошо знаком с моим отцом и слыл неплохим человеком. Насколько может быть неплохим сотрудник головного королевского штаба. Осторожность с ним точно не мешала.

– Понимаете, – начал я заранее отрепетированную речь, – как вам уже, должно быть, известно, с некоторых пор у меня появилась супруга.

Гаррет Порман громко хмыкнул, погладил густые усы и потянулся за чаем. Отпив пару глотков, взглянул на меня с интересом:

– Известно, а как же. Продолжайте, продолжайте…

– Так вот… – Я возвел глаза к потолку, пересчитал магические светильники – их было ровно пятнадцать… Выдержав нужную паузу, выдал, немного понизив голос: – Моя семья не то чтобы одобрила этот немного скоропалительный брак.

– Так-так, – массир Порман снова хмыкнул.

– И мы с женой решили покинуть столицу немедленно! – патетично закончил я.

Было интересно, насколько достоверно сыграна роль оскорбленного сына, обиженно надувшего губы на родителей, не принявших его выбор. Казалось, массир Порман вот-вот усомнится в услышанном и откажет в приеме, велев приходить утром и делать все, как положено уставом.