– Что ж, – наконец устало вздохнул мужчина, а я затаил дыхание. – Как понимаю, вы собрались ехать с женой в место вашей службы? Сейчас? Ночью?

– Именно так. И хотели бы получить всю сопутствующую документацию.

– А где же она сама?

– Спит. – Я бросил взгляд на окно. Приблизившись, отодвинул тяжелую гардину и взглянул на карету. – Она очень утомлена, а впереди длинная дорога.

– Но ждать вы не намерены, – массир Порман покачал головой, глядя на мой решительный вид. – Что ж, документы готовы, и мне, право, все равно, когда их вам выдавать. Можно и сейчас. Только помните, что квартира выделена вам там только с даты официального начала службы, а до тех пор…

– Мы будем арендовать, – с готовностью согласился я. – У меня есть некоторые сбережения.

– Тогда прошу к столу.

Мужчина вынул из ящика связку ключей и открыл скрипучую дверцу тяжелого сейфа.

– Вас распределили в Бейворд, – обернувшись, сообщил он, раскладывая на столе бумаги: небольшую, с ладонь, книжку с профилем короля на обложке, два листа побольше и огромную тетрадь, в которой велел расписаться. Сам тоже черкнул пару слов в тех документах, что оставались мне. Сняв перстень, произнес заклинание и поставил печати. – Ну вот и все. Принимайте и отправляйтесь. Военный билет сдадите в канцелярию по месту прибытия через неделю, тогда же получите адрес и ключи от квартиры.

– Благодарю вас, – буркнул в ответ, сгребая выданные бумажки. – До свидания.

– Берегите себя, – тихо ответил Порман, запирая за мной двери. – Хорошей службы.

Софи все еще спала, когда я сел в карету и приказал двигаться к центральному телепортату. Время перемен пришло, как бы страшно это ни звучало.

Глядя в окно на знакомый с детства пейзаж, я думал о том, что так и не повидался с братом перед отъездом. Да и прощание с матерью было весьма скомканным. Поднявшись к ней, я некоторое время стоял под дверью комнаты, не решаясь постучать. Столько нового узнал о родителях, что не представлял, как смотреть им в глаза. Мама сама вышла ко мне.

– Что случилось, дорогой? – спросила она, с беспокойством осматривая меня. – С Софи что-то?

“И с Софи. И разговор с отцом, – подумал я про себя, чуть скривив губы в нервной улыбке. – Просто вечер откровений какой-то случился”.

– Джеймс? – Мама приблизилась. – Что с тобой?

Я молчал, не в силах сказать хоть что-то. Смотрел на нее, узнавал и не узнавал. Как могла эта хрупкая женщина выступать на стороне сопротивления? Кто мог в это поверить? Чем вообще занималось это самое “сопротивление”?!

– Все хорошо, – наконец ответил, поняв, что беспокойство в ее глазах начало копиться в виде влаги. Только слез не хватало! – Я немного устал, вот и все.

– Понимаю. Что-то еще?

Она продолжала пытливо вглядываться, словно по чертам лица могла прочесть мои мысли.

– Да. Хотелось бы попросить прощения за свой поступок. За поступки в целом. С тех пор, как узнал о назначении, словно голову потерял. Так странно все получается…

– Милый, – мама погладила меня по щеке, – не нужно. Помни, как бы ни получилось, ты волен все обернуть на свою сторону. Мысли трезво, взвешивай поступки перед тем, как сделать шаг, и принимай жизнь такой, какая она есть. Прошлое изменить мы не в силах, зато будущее… – Она чуть сжала мои пальцы. – Будущее только в твоих руках, сын.

Я лишь вздохнул, понимая, что в ее словах истина, но пока не принимая ее полностью.

Мама улыбнулась и поправила на мне шейный платок, чуть сдвинув его к центру. Погладила ткань сюртука.

– Джеймс… – добавила она тихо. – Знаешь, как говорил отец Софи когда-то? Он говорил: “В молодости нельзя терять время на сожаления. Для этого у нас впереди будет старость”.

– Разве он не погиб, мама?

– Мы не знаем точно, что с ним произошло, – она нахмурилась, отстранилась. Поежившись, обхватила себя за плечи, словно замерзла. – Не понимаю, отчего вспомнила это сейчас.

– Прости. – Я тряхнул головой и, улыбнувшись, притянул маму к себе, заключая в объятия. – Глупости в моей голове заставляют тебя волноваться. Забудь. Отдыхай.

– Джеймс… все не так плохо, как кажется. Мы найдем выход.

– Я его найду, мама. – Чуть сжав ее плечи и поцеловав в лоб, отстранился и попросил: – Не переживай ни о чем. Отдыхай.

– Добрых снов, милый, – шепнула она, успокоившись.

– И тебе, мама.

Она так и не поняла, что я собираюсь бежать с Софи. Так и не поняла, что, возможно, мы прощались. И мне казалось это правильным тогда, а вот теперь, когда я глядел на магическую подсветку телепортата, закралось постыдное чувство сожаления и тревоги. А что, если не увижу их больше никогда? Ее, отца, брата…

– Уже утро? – тихо спросила Софи, открывая глаза и вырывая меня из безрадостных мыслей.

– Еще ночь, – ответил, прислушиваясь к громким голосам снаружи. – Но, боюсь, тебе действительно пора просыпаться.

Она чуть отодвинула занавеску и посмотрела в окно.

– Где мы теперь? – уточнила тихо, разглядывая огромное серое здание с высокими стрельчатыми окнами. – Центральный телепортат?

Кивнув, пояснил:

– У нас нет времени даже на то, чтобы дождаться ответов на мои письма по твоему вопросу. Но, надеюсь, они найдут нас в пути. Мне назначено через неделю быть в Бейворде, Софи, а пока нашей целью является Вурдемгард. Посему предлагаю избрать точкой назначения печально известный Мостхейм – оттуда нам будет ближе всего добираться к твоему деду.

– Бейворд? – Софи стремительно обернулась и посмотрела на меня огромными перепуганными глазами. – Это место, где тебе назначено служить? Разве это места главных сражений, Джеймс?

– Почти, но все же немного дальше. Я все узнаю, как только доберусь туда. Однако до этого нужно успеть передать тебя в надежные руки родственника.

Она не ответила. Прикусив нижнюю губу, кивнула, давая понять, что услышала меня, но больше ничего не сказала.

Оформление в телепортационной прошло без осложнений, а перемещение без задержек. Софи вела себя удивительно спокойно, пребывала в глубокой задумчивости и иногда громко вздыхала, после чего в моей душе сильнее проявлялось чувство тревоги.

Вурдемгард встречал тишиной. По крайней мере та часть телепортата, в которую мы прибыли. Даже документы проверить никто не пришел.

Стремясь оправиться от столь дальнего перемещения, мы с Софи присели на скамью в ожидании открытия магически защищенного выхода.

– Разве это правильно? – тихо спросила супруга, трогая меня за запястье.

Я утомленно пожал плечами, чувствуя себя так, словно снова пьянствовал много дней подряд. В голове шумело, а во рту пересохло.

– Джеймс, – Софи нервно сжала мою ладонь, – что-то не так.