Подойдя к своему дому, Константин остановился. Он поднял глаза на ночное небо, как будто пытаясь найти там ответ. "Господи, веди меня," – прошептал он, прежде чем шагнуть внутрь.

Дом был тих, все спали. Он медленно поднялся на второй этаж, стараясь не скрипеть досками пола. Всё ещё перебирая в памяти случившееся, Константин улёгся на кровать, чувствуя тяжесть бессонной ночи и духовной борьбы.

Константин тихо прокрался в дом, стараясь не издать ни звука. Лия и Ханна, вероятно, давно спали, а шум мог бы их встревожить. Он поднялся по лестнице, направился в свою комнату и, едва дождавшись момента, когда смог снять обувь, упал на кровать. Глаза сомкнулись мгновенно – усталость взяла своё.

Наутро его разбудил аромат свежего хлеба и травяного чая, доносившийся с кухни. Ханна, как всегда, начала день раньше всех. Спустившись вниз, он увидел, как она орудует у печи, а дети носятся вокруг, споря о чём-то.

– "Доброе утро, Ханна," – поздоровался он, садясь за стол.

– "Доброе, Элиэзэр," – ответила она, ставя перед ним тарелку с кашей, украшенной фруктами. – "Надеюсь, спалось хорошо?"

Он кивнул, хотя внутри его ещё тревожили мысли о ночных событиях.

– "Хорошо, спасибо. А ты как?"

Ханна тяжело вздохнула, посмотрев на своих детей, которые в этот момент как раз пытались залезть на высокий шкаф.

– "Дети шкодят, как обычно. Вот вчера один из них разлил молоко прямо на пол, а второй решил, что это прекрасное место для рисования."

Константин улыбнулся:

– "Ну, у тебя богатырский характер. Ты с этим справишься."

Она засмеялась, вытирая руки полотенцем:

– "Справлюсь, конечно. Просто иногда так хочется тишины."

На кухню вошла Лия, уже одетая и собранная, с лёгкой улыбкой на лице:

– "Доброе утро всем."

– "Доброе, Лия," – ответил Константин.

– "Доброе, милая," – Ханна обняла её. – "Тебе чай налить?"

– "Да, спасибо. А что у нас сегодня на завтрак?"

Ханна похлопала по столу:

– "Всё, что смогла собрать с самого утра: свежий хлеб, каша, немного фруктов и орехов."

За столом разговор зашёл о личном. Ханна рассказывала о том, как непросто быть одновременно и матерью, и хозяйкой, а Константин с Лией делились мыслями о том, как организовать лучшее место для приёма пациентов.

– "Ты удивительный человек, Элиэзэр," – вдруг сказала Ханна. – "Такое чувство, что ты всегда знаешь, что делать."

Константин улыбнулся, глядя на чашку чая в своих руках:

– "Не всегда, но стараюсь."

Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, день обещал быть насыщенным.

В дверь постучали. Константин, не ожидая ничего необычного, направился открывать. На пороге стоял мужчина средних лет в простом, но тщательно подобранном сером плаще. Его лицо было суровым, с резкими чертами, а взгляд – оценивающим.

– Добрый день, лекарь, – произнёс он, чуть поклонившись. – Вы, должно быть, Элиэзэр?

Константин кивнул, приглашая его войти.

– Так точно. Чем могу помочь?

Мужчина не спешил сесть. Его взгляд скользил по комнате, будто он что-то искал. Наконец он устроился на краю стула.

– Простите за беспокойство. Я... скажем так, интересуюсь вашими услугами, – начал он с натянутой улыбкой.

Константин почувствовал фальшь в его голосе.

– У меня широкий профиль, – сказал он спокойно. – Что именно вас беспокоит?

Мужчина немного замялся, но быстро взял себя в руки.

– Мои… дела. Знаете, нелегко быть в дороге, часто сталкиваюсь со стрессом. Вы, наверное, много таких видели?

– Достаточно, – ответил Константин, внимательно следя за его манерой говорить. – Однако мне кажется, вы здесь не ради этого.

Мужчина слегка напрягся, но продолжил:

– Вы правы, лекарь. Должен признаться, я не совсем обычный пациент. Видите ли, я занимаюсь сбором информации.

Он помедлил, ожидая реакции, но Константин лишь кивнул.

– И что же за информация вас интересует?

– О вас, – мужчина сжал руки в кулаки, продолжая, будто нехотя. – Я слышал, вы приехали совсем недавно, открыли практику, а клиентов у вас уже больше, чем у старожилов. Не правда ли?

Константин не изменил выражения лица.

– Мои методы помогают людям, вот и всё. Разве в этом есть что-то подозрительное?

– В этом городе принято всё учитывать, – сказал гость с нажимом. – Откуда вы, лекарь? Откуда у вас деньги на такой дом? Откуда берутся ваши снадобья?

Теперь Константин понимал: перед ним инспектор, но тот пытался сохранить свою роль в тайне.

– Простите, – сказал Константин с лёгкой улыбкой, – но я не помню, чтобы моя практика требовала столь подробных объяснений.

Мужчина нахмурился, но попытался смягчить тон:

– Вы ведь понимаете, это просто формальность. Никаких обвинений, я лишь задаю вопросы.

– Тогда позвольте задать встречный, – ответил Константин, наклоняясь вперёд. – Вы ведь не пациент, верно? Может, стоило представиться, чтобы не смущать тех, кто действительно нуждается в помощи.

Мужчина смутился. Он поднялся, поправил плащ и сухо сказал:

– Вы правы. Простите за недоразумение. Мы ещё увидимся, лекарь.

Он развернулся и быстро вышел за дверь, оставив Константина с ощущением, что это был только первый раунд.

После ухода инспектора Константин остался наедине со своими мыслями. Его взгляд был устремлён в окно, за которым плыли облака. Он тяжело вздохнул, откинувшись в кресле.

Тихий стук в дверь вывел его из раздумий.

– Элиэзер, можно? – голос Лии был мягким, но слышалось беспокойство.

– Входи, Лия, – пригласил он, стараясь вернуть себе обычное спокойствие.

Она вошла и закрыла за собой дверь, облокотившись на косяк. Её взгляд изучал его лицо, словно пытаясь понять, что произошло.

– Ты выглядишь озадаченным. Всё в порядке?

Константин помедлил, обдумывая, стоит ли рассказывать. Но её взгляд был таким искренним, что он решил не скрывать.

– Был странный визит. Инспектор, – сказал он, с горечью усмехнувшись. – Я сразу понял, что он пытается что-то выяснить. Будто проверяет, откуда я и как смог так быстро обустроиться здесь.

– И ты всё ему рассказал? – Лия нахмурилась.

– Да нет в целом, попросил вежливо уйти, – Константин пожал плечами. – Но его интерес был слишком пристальным. Чувствую, что это не конец.

Лия подошла ближе, её лицо выражало тревогу.

– Ты должен быть осторожнее. Этот город может быть гостеприимным, но только до тех пор, пока ты не станешь для кого-то угрозой.

Её слова были проникнуты заботой, и Константин вдруг понял, как за последнее время она стала к