– Тогда поехали, – сказал он. – Не будем терять время…

У ручья, когда я повернула лошадь на тропу, дядя Нейт спросил:

– Куда ты меня везёшь? Туда, вверх?

– Туда, где я увидела тётю Джесси, вот туда мы и едем.

– Ладно, – согласился он. – Гляжу, в последнее время ты привыкла командовать.

И мы под пасмурным небом поехали по тропе. Дядя Нейт то и дело заваливался на шею кобылы, и я, опасаясь, что он соскользнёт на землю, была вынуждена подтягивать его, чтобы он сидел ровно. Он настоял на том, чтобы захватить свою палку, и та постоянно била меня по ноге.

– Может, ты всё-таки бросишь эту палку? – спросила я.

– Нет. Вдруг она нам понадобится. – Палка больно ткнула мне в ногу. – Глянь вон там… Да ты, поди, очистила всю эту чёртову тропу! И зачем только тебе это нужно? Куда она нас приведёт?

– Ты прекрасно знаешь эту тропу, – сказала я.

– Не говори так!

– Ты бывал здесь не один раз.

– Неправда, – возразил он. – Здесь я не бывал.

Доехав до места, где я нашла медальон, я остановилась.

– Видишь этот камень? Никогда не догадаешься, что я там нашла…

– Я знаю, что ты нашла.

– Неужели? – удивилась я. – И что это?

Он указал палкой на ямку.

– Ту штуковину. Ну, что была похожа на монету…

– Откуда она взялась? – спросила я. – Кто положил её туда? Ты знаешь?

Дядя Нейт вытянул шею и повернулся ко мне.

– Тыковка, её туда положила ты. Или ты совсем того?

По моему телу вновь пробежала холодная дрожь.

– Когда? – спросила я. – Когда я положила её туда? И почему? И…

– Эй, полегче, не всё сразу, – осадил он меня. – Я не могу уследить за твоими вопросами. Ты не помнишь, как ты положила сюда эту штуку? Не помнишь, как напугала нас всех до полусмерти?

Я увидела, как я бегу, бегу и бегу. Я была совсем маленькой. В моей руке что-то было. Я чувствовала, что оно сжато в моём кулачке. Роза была в том ящике.

– Тыковка? – сказал дядя Нейт. – Ну как, вспомнила?

Я потрогала руку Розы, и когда я это сделала, то обнаружила у неё в руке кожаный мешочек, а внутри мешочка медальон. Её рука, она была такой твёрдой, такой не похожей на руку Розы. Я схватила мешочек и выбежала из дома. И бросилась со всех ног, вверх, в гору.

– Тыковка? – повторил Дядя Нейт. – Это было, когда умерла Роза…

– Тсс, – сказала я. – Погоди…

Я хотела посмотреть, что ещё я смогу вспомнить. Бегу, бегу, бегу, спотыкаюсь, падаю, спотыкаюсь. Рою руками землю, закапываю мешочек, нахожу камень, чтобы отметить место, сижу там и зову: Роза, Роза, Роза…

– Мы не могли тебя найти… Это было ужасно, ужасно… – сказал дядя Нейт.

Я больше ничего не вспомнила.

– И кто меня нашёл?

– Я и Джесси. Мы нашли тебя, увидели, что ты там сидишь. И привели домой…

– А как ты узнал, что я там закопала?

– Я любопытный, – сказал дядя Нейт. – Я вернулся. И посмотрел.

Мы поехали дальше по горам, через Девичью Аллею. Я думала о медальоне, в моём кармане, постоянно трогала его, задаваясь вопросом, почему медальон был в руке у Розы и почему я мысленно продолжала видеть два медальона. Где-то на краю этих мыслей промелькнул цирковой шатёр, вроде того, под купол которого в данный момент, возможно, входила моя семья.

Доехав до луга, мы с опаской приблизились к нему, чтобы убедиться, что владелец ещё не обнаружил пропажу кобылы или перерезанную ограду. Уфф, вроде никого.

– Кто-то должен починить забор, – сказал дядя Нейт, а потом неожиданно завопил: – Что ты делаешь? Объезжай его!

– Мы едем по тропе, а тропа проходит через луг.

– Это ты положила здесь эти камни? Где ты взяла эту лошадь?

– Дядя Нейт… а ещё один медальон… их было два?

– Тыковка, я не могу об этом говорить, – ответил он, глядя прямо перед собой.

– А почему нет? Ты знаешь, что означают эти инициалы… ДНСВ?

– До нашей следующей встречи… – Мне было слышно, как слова застревали у него в горле, как будто кто-то сдавил его.

– До нашей следующей встречи, до следующей нашей встречи. – Я снова увидела цирк, шатёр, накрытый яркой тканью стол. Я увидела два медальона.

Вдалеке собирались тёмные тучи. Я пустила лошадь медленной рысью.

– Ну и тряска, – сказал дядя Нейт, скользя туда-сюда. – Моё сердце того гляди выпрыгнет.

Мы проехали остаток Девичьей Аллеи и через Воронью Лощину.

– Дядя Нейт, куда вы ходили, ты и тётя Джесси, когда приходили сюда?

Он покачал головой.

– Я не могу…

– И почему тётя Джесси перестала приходить сюда?

– Её беспокоили ноги.

Мы пересекли Хребет Детского Мизинчика, где остановились и дали лошади отдохнуть. Ветер остервенело бил по склону холма. Как жаль, подумала я, что мы не догадались захватить куртки. Дядя Нейт дрожал.

– И как меня угораздило отправиться в одной пижаме, – вздохнул он.

– Давай повернём назад, – сказала я. – Наверно, зря мы приехали сюда…

Он взмахнул палкой в воздухе.

– Даже не думай! Мы никуда не возвращаемся! Мы едем вперёд…

– Ты здесь с кем-то встречался? – спросила я.

Он постучал по моей ноге своей палкой.

– В последнее время ты стала слишком любопытной…

– Так, значит, да? – не уступала я. – Встречался?

– Да, – прошептал он.

С тем же успехом он мог огреть меня по голове мешком угля.

– И какая она?

– Ты о ком?

– О той женщине… ну, той самой, с которой ты встречался.

– Да ты совсем умом тронулась, тыковка!

* * *

– Зин-н-н-и! Зин-н-н-и!

Крики доносились из-за железнодорожных путей. От неожиданности мы оба чуть не выскочили из собственной кожи. Наверно, мы оба решили, что это призрак. Ива испуганно прижала к голове уши.

– Зин-н-н-и! Зин-н-н-и!

– Ответить? – спросила я.

Дядя Нейт крепко сжал свою палку.

– Вырыть яму и спрятаться в ней у нас вряд ли получится.

– Привет! – откликнулась я.

Нам навстречу вышел Джейк, весь в колючках и царапинах.

– Зинни, Зинни!