Он кивнул. Я выскочила прочь, вернулась в ванную комнату и натянула на себя брошенные там вещи. Возвращалась минут через пять, опасливо заглядывая в гостиную.

Сумка стояла на полу, около дивана. Сам же Герман сидел и листал мою тетрадь. Задумчиво вчитывался в ровные строчки.

– Простите меня, – прошептала я, привлекая его внимание.

Он отложил тетрадь к себе на колени, прикрыл ее, но не выпускал из рук. Указал на кресло, стоявшее рядом.

Я покорно села, повесив голову. Рассматривала пол под ногами. Опять босая.

– Кира, расскажите, что у вас случилось? – голос Германа заставил меня вздрогнуть.

Тихо вздохнула, собираясь с мыслями.

– Я осталась без жилья, – прошептала я. Врать было бесполезно.– Я снимала комнату у старушки, которая брала немного денег за съём. А в пятницу она резко потребовала съехать, потому что ее внук поругался с родными, и ему негде было жить.

– А вам было где?

Я отрицательно покачала головой.

– Нет. У меня в этом городе нет родственников или знакомых, у кого я могла бы остановиться на пару дней.

– И вы вспомнили о моей квартире? – он не смотрел на меня. Все ее внимание было уделено моей тетради.

– Да, – шмыгнув носом, пробормотала я. – Пожалуйста, не вызывайте полицию.

– Полицию? – Герман резко поднял голову и посмотрел на меня.

Разгневан? Удивлен? Я не могла разобрать его эмоции.

– Да. Я же пришла в ваш дом без разрешения. Как вор, – горько отозвалась я. – Даже ела ваши продукты. Но я за все заплачу. И уберу за собой.

Он нахмурился. Его лицо потемнело и мне стало страшно. По-настоящему, словно в грозу, когда не знаешь, куда попадет молния.

– Мне не нужны ваши деньги, Кира, – наконец заговорил мужчина. – И убираться тоже не нужно.

Я все поняла. Ему не стоило продолжать. Просто подскочила на ноги, подбежала к своим вещам, разбросанным по столу и начал собирать их.

– Кира, что вы делаете? – изумленно приподняв бровь, поинтересовался мужчина.

– Собираю свои вещи, чтобы уйти, – пробормотала в ответ.

– И куда вы собрались в одиннадцать вечера?

– Не знаю, – пожала плечами. – Я вам тут помешала.

– Нет, – теперь он улыбался.

Я замерла. Напуганная его гневом, я никак не ожидала, что заставлю мужчину рассмеяться.

Он поднялся на ноги, протянул мне тетрадь.

– У вас очень красивый почерк, – шепнул он и вышел из комнаты прочь, до того, как я успела придумать, что ответить. Но ни одного слова не сорвалось с моих губ.

Я последовала за ним.

Герман уверенным шагом направился к каморке, зашел туда, включил свет. Вышел с моей сумкой. Я разинула рот от удивления, увидев, как он вошел в другую комнату. Та, гостевая, которая никогда не использовалась.

– Кира, – позвал он, и я подбежала, заглядывая внутрь.

Светло. Сумка около комода. Герман же подошел к окну, чтобы задернуть шторы.

– Располагайтесь, – он повернулся ко мне, замерев посреди комнаты. – Теперь она ваша. Оставайтесь настолько, насколько понадобится.

– Я не могу, – пролепетал в ответ.

Он наклонил голову в бок, улыбнулся. Отказов не принимал.

– Вы останетесь, – теперь голос был тверже. – Останетесь как минимум на эту ночь, потому что я вас не прогоняю. И я хочу, чтобы вы оставались здесь, пока не найдете себе новое жилье.

Он сделал пару шагов, приближаясь ко мне. Я напряглась, втянула голову, заметив, как он протянул руку вперед. Потрепал меня по мокрым волосам, спрятал выбившие из пучка локоны.

– Располагайтесь, – повторил он и вышел прочь.

Я оглянулась, всматриваясь в его спину.

– Вы голодны? – он обернулся, словно знал, что я смотрела на него. – Я да. Пришлось пропустить ужин. Жду вас на кухне через полчаса. Будет поздний ужин.

И он, подхватив свою сумку, прошел в спальню, закрывая за собой дверь. Во что же я вляпалась? И как теперь ему отказать? Он не выгнал меня. Не отругал, не наказал. Не вызвал полицию, хотя должен был. А сейчас собирался и вовсе накормить. Я улыбнулась. Я не должна была улыбаться, но скрыть свою радость не смогла.

Вторую ночь я спала плохо. Сон не шел долго, а когда все же мне удалось уснуть, то меня преследовали настоящие кошмары.

Вот я пробралась в чужой дом, вот меня схватили и увезли в огромной темной машине. В лес. Кажется, я пересмотрела остросюжетных фильмов.

В итоге проснулась рано утром. Долго не решалась вставать. В постели, пусть и чужой, было хорошо. А этот теплый плед, который накануне вручил Герман, грел не только тело, но и душу.

Прокручивая в голове воспоминания о прошлом дне, я невольно улыбнулась.

Я не торопилась разбирать вещи, потому что была уверена в том, что долго тут не задержусь. Либо отыщу для себя жилье, в лучшем случае. Либо на утро Герман передумает и вышвырнет меня прочь. Я, наверное, поступила бы так. Но он меня поразил, разрешив остаться. Нет, не разрешил, а настоял на этом. Практически вынудил. И я, испуганная и загнанная в ловушку, согласилась.

На ужин, про который говорил мужчина, я вышла ровно через полчаса. Думала, что Герман уже передумал и не появится, а он вовсю орудовал на кухне. Импровизировал, я бы сказала. Как завороженная наблюдала за ним, не понимая, не снится ли мне все. Может, когда я вылезала из душевой кабины, поскользнулась, ударилась головой и все еще лежала там? Замечталась, надеясь, что это было правдой. Но, увы, голос мужчины выдернул из мира фантазий.

– Кира, присаживайтесь, – он кивнул на свободный стул.

Стол уже аккуратно заставлен посудой на две персоны. Салфетки, ложка, вилка. Все как положено, будто по книгам или как в ресторане. Я смутилась. Вот же опозорюсь сейчас.

Но покорно села, продолжая следить за мужчиной.

– К сожалению, – заговорил он, повернувшись ко мне, – за такой срок мало что можно приготовить. Но надеюсь, вам понравится.

Передо мной появилась тарелка с изумительно ароматной кашей. Рядом миска с салатом. Во рту появились слюни, которые я поспешно постаралась проглотить, и поторопилась подавившись.

Герман удивленно уставился на меня, я же закашлялась.

– Воды, – прошептала я, чувствуя, что начинаю задыхаться.

Он помог мне справиться с приступом кашля, подав сначала воды, но когда она не помогла, похлопал по спине.

– Кира, не торопитесь, – усмехнулся он.

Да, на его лице точно была усмешка. Я позабавила мужчину. И так унизилась сама.