было Гао Цин. Скончалась от рака. Стелла все же успела повидаться с ней перед самым ее уходом. Еще до отъезда на «медитацию в Китай» она планировала встретиться. Не дозвонилась. Потом суета перед отбытием, дела незаконченные. Сборы, то да се. Времени ни на что не хватало. Все знают, как это обычно бывает. В общем, не получилось. А когда по приезду дозвонилась, Гао сказала, что лежит в госпитале и хочет срочно с ней переговорить. Не на шутку встревожившись, Стелла немедленно помчалась к ней, собрав какие-то нехитрые гостинцы. Фрукты, конфеты и зачем-то цветы. Потом, около госпиталя, одумалась и незаметно оставила букет на лавочке перед входом. В Гонконге не принято посещать больных с цветами, как это обыкновенно делают в России. Как только вошла в палату и заглянула за ширму, сразу все поняла. На больничной койке лежала не Гао. Хотя это была она. Точнее, то, что от нее осталось. Бледная, худая, немощная, без волос. К подключичной артерии было подсоединено несколько капельниц, висящих вокруг кровати на никелированных стойках с крюками. Они походили на офисное вешало. Только не с одеждой, а с полупрозрачными пластиковыми мешочками, наполненными разноцветными жидкостями. Рядом стойка с приборами. Почти все неуместно весело пульсируют огоньками и бегающими зелеными синусоидами на экранах. Пульс, давление, еще что-то. В общем, Гао лежала с закрытыми глазами, опутанная проводами, трубочками и еще непонятно чем, как муха в паутине какого-то огромного паука из страшных сказок. Палата была общая, разделенная на стандартные боксы. Все четыре кровати отгорожены друг от друга ширмами и шторами. Так что соседей видно не было. Но они точно здесь были. Стелла слышала учащенное дыхание, легкие стоны…

– Здравствуй, Гао, – произнесла Стелла негромко, боясь потревожить других пациентов.

– Здравствуй, – неузнаваемым голосом отозвалась женщина, не открывая глаз, – видишь, как бывает.

Стелла замерла в ступоре. Она не могла произнести ни слова.

– Не молчи, – продолжила Гао, – расскажи чего-нибудь хорошее.

– Я беременна! Уже семь месяцев, – вырвалось само собой у Стеллы.

– Вот это и вправду хорошее. Одного заберут, другого дадут. Я очень рада за тебя, – улыбнулась краешками губ Гао и приоткрыла глаза. Они были ярко-желтые. Неестественного, странного, ядовито-канареечного цвета. Еще желтее, чем ее оголенные руки и лицо. Стелла взяла ее руку и прижала к своей груди.

– Гао, дорогая, чем я могу тебе помочь? Давай перевезем тебя в частную клинику! У меня есть деньги. Найдем толкового доктора…

Гао осторожно высвободила свою руку и не обреченно, но смиренно заговорила спокойным слабым прерывающимся голосом:

– Стелла, девочка моя, спасибо, что беспокоишься. Я знаю, что ты правда хочешь помочь. Спасибо. К сожалению, поздно. Рак уже почти убил меня. Все произошло стремительно. Шансов нет. В общем, я смирилась. Об одном хочу тебя просить. Сына моего не оставляй. Линг хороший. Просто мал еще для взрослой жизни. Присмотри за ним. У меня больше никого, кроме тебя, нет. Номер телефона на табличке перед кроватью, если ты забыла…

– Конечно, – с трудом сдерживая рыданья, отозвалась Стелла, – сделаю все, что в моих силах. Не беспокойся.

– Верю тебе. Поклонилась бы в ноги, но, видишь, встать уже не могу, – с искренним сожалением произнесла женщина. – И последняя просьба. Только пообещай, что не откажешь!

Стелла кивнула головой.

– Не приходи больше, пожалуйста. Тебе… вам сейчас волнения не нужны. И, умоляю, на похороны не приходи. Не хочу, чтоб ты видела… меня… некрасивую…

На последних словах Гао замедлилась, слова слышались все глуше и глуше, и она затихла совсем. Лицо ее просветлело. Болезненная желтизна побледнела, стала едва заметной. Дыхание стало глубоким. Тихим, но ровным и спокойным. На губах сияла счастливая улыбка. Стелла, не проронив ни звука, вышла из палаты, присела на банкетку в коридоре и задумалась. Агентурный аппарат для любой разведки, особенно внешней, является ценнейшим инструментом разведывательной деятельности. Зачастую именно от агента зависит результат работы профессионального разведчика. Но агенты не сидят на лавочках в парках, с нетерпением ожидая послужить на благо чужой для них страны. И в супермаркетах, к сожалению, нет отделов, где они продаются. Агентов надо искать, изучать, вербовать и поддерживать. Это невероятно сложная и кропотливая работа. Иногда в отношении наиболее перспективных кандидатов вербовочные мероприятия готовят годами. Психотип, характер, персональные предрасположенности, личные интересы, мировоззрение и многое другое изучаются шаг за шагом, проясняя безошибочную стратегию для поиска наиболее правильной мотивации объекта, которая обязательно склонит его к сотрудничеству. «Вербовка шпионов – это высшая форма искусства». Примерно так писал еще за пять столетий до Рождества Христова в своем знаменитом трактате «Искусство войны» Сунь-цзы, китайский военный стратег. Он посвятил этому аспекту целую главу. Особенно Сунь-цзы обращал внимание на важность умелого обращения с агентом, абсолютно справедливо замечая, что «тот, кто не обладает тактом и тонкостью, не сможет узнать у него правду». В этом-то и лежит первостепенная основа успеха вербовки, но именно в этом и заключается основная проблема. Во-первых, «такт и тонкость» – не волшебная палочка и срабатывают далеко не всегда. Во-вторых, этим умениям не так уж легко научиться. Стелла прекрасно помнила, как на этапе подготовки один из преподавателей рассказал очень любопытную историю на данную тему. В середине 70-х годов Ричард Хелмс, тогдашний директор ЦРУ, говорил на сенатских слушаниях, что «разведчик-оперативник воспитан таким образом, чтобы не рассчитывать на честность агента, на то, что он точно выполнит ваше требование или сообщит точные сведения, если он не принадлежит вам душой и телом». Отношения разведчика и агента отнюдь не заканчиваются успешной вербовкой, а только начинаются. Психологическая совместимость – вот что есть главный корень выстраивания рабочих взаимоотношений. Доверие друг к другу, взаимная заинтересованность, искренность, дружба, если угодно. Причем все это надо постоянно поддерживать и глубоко контролировать. Установить такие отношения – крайне нетривиальная задача. А положительно развивать их в течение длительного времени – и вовсе высший пилотаж. Причем даже в условно идеальных партнерских связях, основанных на дружбе и искренних симпатиях, присутствует множество нюансов. Например, это вовсе не должно означать равноправие в отношениях. Панибратство – прямой путь к провалу. У каждого должна быть своя роль, круг обязанностей, а также своя мера ответственности, пусть и негласной. Еще один важный аспект, который особо изучался при подготовке – агентурные отношения, основанные на использовании агента втемную. Это самый высокий уровень, подчеркивал преподаватель. Он объяснял, что высочайшее мастерство в связке «оперативник – агент» проявляется тогда, когда агент, выполняя вашу волю, убежден, что действует по собственному разумению. Навязать свою волю человеку и не дать ему повода подумать, что им манипулируют, и есть та