Вечерний пир был в самом разгаре, когда к Хельге, стоявшей у края площади, где проходило празднество, подошёл Трувор, младший брат Рюрика.

— Не присоединишься к веселью? — спросил он, протягивая ей кубок с медовухой. — Завтра начнётся долгое плавание, стоит насладиться последней ночью на твёрдой земле.

Хельга приняла кубок с благодарной улыбкой:

— Я просто наблюдаю. Интересно видеть, как варяги и славяне начинают находить общий язык.

Действительно, на площади смешались представители обоих народов — варяжские воины с мечами на поясах и славянские торговцы с их жёнами и детьми. Они пили, ели, иногда даже пытались танцевать под музыку, которая тоже была странной смесью северных и восточных мотивов.

— Рюрик умеет объединять людей, — заметил Трувор, проследив за её взглядом. — Это его дар. И твой тоже, кажется.

Хельга вопросительно посмотрела на него.

— Я видел, как ты работала эти месяцы, — пояснил Трувор. — Как легко находила общий язык и с нашими воинами, и со славянскими семьями. Как улаживала конфликты, даже не дав им разгореться. Это редкий талант.

— Мне просто повезло родиться между двумя мирами, — пожала плечами Хельга. — Я не могу быть полностью варяжкой или полностью славянкой, поэтому учусь понимать обе стороны.

— Именно это и делает тебя ценной, — сказал Трувор. — Особенно для моего брата.

В его голосе прозвучало что-то такое, что заставило Хельгу насторожиться:

— Что ты имеешь в виду?

Трувор отпил из своего кубка, прежде чем ответить:

— Только то, что Рюрик очень высоко ценит твои таланты. Он несколько раз говорил мне, как важно будет иметь тебя рядом, когда мы прибудем в земли словен.

Хельга почувствовала облегчение, но и лёгкое разочарование:

— Конечно. Мои языковые навыки будут полезны.

— Не только это, — Трувор внимательно смотрел на неё. — Ты не замечала, как он смотрит на тебя?

Хельга почувствовала, как краска заливает её лицо:

— Не понимаю, о чём ты.

Трувор усмехнулся:

— Я знаю своего брата лучше, чем кто-либо. И я вижу, что ты ему не безразлична. Не просто как переводчица или дочь союзника.

Хельга не знала, что ответить. Часть её хотела верить словам Трувора, но другая часть боялась надеяться напрасно.

— Твой брат будет конунгом, возможно, даже королём, — наконец сказала она. — Его брак, скорее всего, будет политическим союзом, а не делом сердца.

— Возможно, — согласился Трувор. — Но это не значит, что его сердце не может выбрать свой путь.

Он допил свой кубок и двинулся прочь:

— Просто подумай об этом. И знай, что я был бы рад видеть тебя своей невесткой. Синеус, я уверен, тоже.

С этими словами он растворился в толпе, оставив Хельгу в смятении чувств. Она не хотела признаваться себе, насколько глубоко её затронули слова Трувора. Насколько сильно ей хотелось верить, что Рюрик действительно видит в ней нечто большее, чем просто полезного союзника.

Но сейчас не время для таких мыслей, напомнила она себе. Завтра начнётся новая глава их жизни, полная опасностей и трудностей. И ей нужна ясная голова, чтобы встретить эти вызовы.

Внезапно в толпе праздновавших возникло движение. Люди расступались, и Хельга увидела своих младших братьев — Бравлина и Велемуда, спешащих к ней с растерянными лицами.