Яр качнул головой и, уже уходя, добавил:

– Будешь сниматься – спрячь в подушке лицо.

***

Янка была на нервах весь день. Яр видел это, наблюдая за тем, как она ходит по саду туда-сюда и как курит одну сигарету за другой.

Ближе к вечеру Яр нашёл Ивана и стребовал с него отчёт о том, что было накануне – не хотелось, чтобы Янка, как обычно, во что-нибудь влипла.

Иван рассказал обо всём, что видел, и тут же получил следующий вопрос:

– Почему в туалете не заснял?

– Дык… Я вошёл, а они уже всё.

– Что, всё? – переспросил Яр, начиная свирепеть.

– Целоваться закончили, кажись.

Яр облегчённо вздохнул. Потом посмотрел на Ивана с приличествующей случаю строгостью:

– Быстрее надо было, – сказал он. – Сегодня тоже собираешься упустить?

– Нет, Ярослав Игнатьевич!

– Иди. Кури.

Яр отвернулся и сам закурил, раздумывая, что делать дальше. Давешний кошмар воцарился в голове с новой силой. Теперь Михаил вертел Янку так и сяк, а та то постанывала, то вскрикивала от боли и старательно прятала в подушку лицо.

Опять захотелось что-нибудь разбить, но Яр сдержался.

Он дождался, когда Янка закончит собираться и уедет вместе с Иваном. Оделся сам и, взяв другую машину, поехал следом.

Дом, у которого остановился первый Мерседес, Яр знал. Впрочем, до сих пор он считал, что этот особняк принадлежит некоему Иванову, о котором никто больше ничего не знал. Сам факт того, что настоящим хозяином был Михаил, уже говорил кое о чём.

Янка вышла из машины и направилась к дому.

Михаил встречал её во дворе. Приобнял слегка, воровато огляделся по сторонам, умудрившись не заметить при этом стоящих в тени деревьев двух чёрных машин, и легко поцеловал.

Яр сильнее сдавил руль.

Михаил тем временем, подхватив Янку за талию, повёл её в дом. Ещё пара минут и Иван, выбравшись из машины, сиганул через забор.

– Дело пошло, – пробормотал Яр вполголоса и глубоко вдохнул, а затем выдохнул, успокаивая бешено колотившееся сердце.

Закрыл глаза и снова увидел как наяву Янку, бьющуюся под весом огромного дородного мужика. Ругнулся коротко и, хлопнув дверью, сам выбрался наружу.

Ему перебраться через забор оказалось не так легко, и, оказавшись по другую сторону, он несколько секунд переводил дух, а потом, стараясь держаться в тени, стал пробираться к окну.

Иван заметил его, и лицо охранника отразило недоумение, но Яр только мотнул головой, давая понять, что не собирается ничего объяснять.

Он подобрался вплотную к окну и замер, наблюдая за тем, что творится внутри.

Не творилось, по большому счёту, ничего. Михаил с Яной сидели на диване и пили чай. Михаил то и дело поглядывал на часы, будто ждал кого-то. Так продолжалось минут десять, и Яр не знал, радоваться ему или злиться, потому что хотелось покончить с происходящим как можно скорей.

А затем ответом на очередной наклон головы Михаила стал протяжный прерывистый гудок со стороны дороги.

Яр инстинктивно скользнул глубже в тень. Краем глаза он увидел чёрную Волгу, затормозившую у дороги. В ту же секунду поползновения Михаила стали более настойчивыми, он притянул Янку к себе и что-то забормотал. Яр расслышал только:

– Сучка… как же давно я этого хотел…

Яр бросил взгляд на Волгу и увидел, как выходит из машины старший Журавлёв.

Ругнулся и, не придумав ничего лучше, запустил камнем в стекло. Тут же зазвенела сигнализация. Михаил вскочил, оглядываясь кругом.

Яр скользнул прочь от окна.

Иван недоумевающе посмотрел на него. Яр подал знак, что пора валить, и оба синхронно скользнули через ограду на улицу.

Яр схватил телефон и набрав номер Янки зашипел:

– Выходи!

– Но…

– Выходи, я сказал!

В трубке раздались гудки, а Яр закусил губу, выжидая, кто же появится из дома раньше – Янка или охрана.

– Шеф! – коротко крикнул Иван из своей машины.

– Вали отсюда, – пробормотал Яр и подал соответствующий знак рукой.

Взвизгнули тормоза, и машина Ивана двинулась с места.

А через минуту стало ясно, что Янка всё-таки успевает первой.

Она нырнула в машину со стороны пассажирского сиденья, и Яр тоже тронул с места.

Где-то вдалеке раздался грохот, и взревел мотор – Яр был уверен, что за ними гнались. Ехать домой было нельзя, и он рванул по шоссе от города, не разбирая дороги.

С полчаса позади мельтешил чёрный корпус Бумера, а затем исчез совсем, и Яр наконец затормозил.

Вокруг не было ничего, только желтоватая, выгоревшая за лето трава, простиравшаяся до самого горизонта.

Янка сидел рядом и широко распахнутыми глазами смотрела перед собой.

– Что это было? – спросила она наконец.

Яр выдохнул и, обхватив её, притянул к себе, а затем принялся покрывать поцелуями лицо.

– Ярик, ты что? – Янка нехотя вывернулась и, не переставая глупо улыбаться, заглянула ему в глаза.

– Всё. Хватит, – выдавил Яр.

– Что хватит-то? Записать успели?

Яр медленно приходил в себя.

– Не знаю, – сказал он и, отпустив Янку, откинулся на спинку кресла. Трясущимися руками извлёк из кармана пачку сигарет и закурил.

Наступила тишина. Только стрекотали где-то в поле кузнечики, да едва слышалось совсем рядом мерное дыхание Янки.

– Дурак я, – сказал Яр.

Янка помолчала, затем повторила вопрос:

– Записать-то успели?

Яр посмотрел на неё. Слабо мелькнула в голове знакомая картина и тут же исчезла, растворившись в больших и светлых глазах, смотревших на него наяву.

– Я никому не покажу эту запись, Ян, – сказал он наконец.

Янка приподняла бровь, и во взгляде её отразился немой вопрос.

Яр качнул головой, не желая ничего объяснять.

– Я никому больше тебя не отдам, – сказал он только.

Янка стала вдруг серьёзной.

– Я очень на это надеюсь, – произнесла она.

Яр мотнул головой, швырнул сигарету за окно и, снова притянув её к себе, уткнулся носом в пушистые пряди волос, пахнущие не Михаилом и даже не страхом, а просто свежей травой.

– Только моя, – прошептал он. – Больше не хочу видеть тебя ни с кем.

Янка какое-то время оставалась напряжённой, а затем обмякла в его руках.

– Жарко, Яр, – пожаловалась она. – Поехали домой.