Яр повёл плечом.

– Да нету там никого. Мать была… конца войны не дождалась. Теперь только кусок земли и изба, да и то я наследство не стал оформлять. Ну его к чёрту.

Снова наступила тишина. Янка зажмурилась, наслаждаясь непривычно нежными прикосновениями.

Яр гладил её – такое бывало не раз. Но в его прикосновениях всегда сквозила опаска, будто он касался горячего металла.

Сейчас он просто двигал рукой, как мог бы гладить собаку или кота, и явно не думал ни о чём из того, что заставляло его держаться на расстоянии всегда.

***

Иван был на месте к шести утра.

Янка ещё дремала наверху, а Яр обменялся с Иваном ключами, взвалил на плечо сумку и, махнув ему рукой, приказал:

– Ты тоже пока не пались. Журавлёв мужик вредный, ссориться с ним ни к чему.

Иван кивнул. Сел за руль и погнал куда-то в сторону Москвы.

Яр же стоял ещё какое-то время, поглаживая рукой бок автомобиля. Ночной разговор всколыхнул волну воспоминаний в той части его души, которую он давно уже считал мёртвой, выгоревшей дотла. И хотя наутро всё казалось не таким, как вчера, взбудораженная глубина ещё не уснула, лишь подёрнулась тонким слоем льда.

Машина была последним, что осталось от их пятёрки. Кто-то умер, кого-то унесло по жизни совсем далеко. Яр подумал, что если бы не Вано – избавился бы к чёртовой матери от этого груза вины и предательств, который таскал в багажнике с собой. Но машина была памятью не только о боли, но и о верности. Именно она выручала его в таких случаях, как теперь – не везде ещё годились мажорные шестисотки и слишком часто нужно было действовать по старинке.

Яр не заметил как, потягиваясь, вышла из дома Яна.

Янка замешкалась, остановившись в отдалении, борясь с желанием обнять и не решаясь сделать это на улице.

– На Байкале будет хреново в (костюмчике) от Армани, – сообщила она. – Надо заглянуть куда-то купить барахло.

– На, – Яр протянул ей одну из сумок, оставленных Иваном. – Держи. У тебя пять минут.

Янка секунду смотрела с недоумением на баул, потом выхватила его из рук Яра и скрылась в номере.

Яр переодеваться не стал, решив, что это потерпит и до вечера. Сходил в регистратуру, расплатился за мотель и залез в кабину почти одновременно с Яной. Завёл мотор и, выкрутив руль, вдавил педаль в пол.

Ехали так же молча, как и вчера.

Янка то и дело посматривала на Яра и вспоминала вчерашний разговор.

Она всё пыталась понять, что могла бы сказать, чтобы дать понять, что никогда не поступила бы так же, как (Богдан), но то и дело в голове всплывали её собственные слова, сказанные когда-то отцу. «Он меня вообще не спрашивал».

По сути она не только могла, но и поступила уже так же, не зная ещё, какие последствия могут иметь её слова для них обоих.

Других слов у неё не было – всё, что могла, она говорила Яру много раз, но ничего из этого не меняло их отношений.

– Я тебя люблю, – всё-таки шепнула она, уткнувшись носом Яру в плечо.

– Под руку не говори, – Яр оттолкнул её, не сильно, но обидно. Янка отвернулась, свернулась клубочком и уснула.

Когда Яр растолкал её, солнце уже клонилось к закату. Яр стоял снаружи машины, открыв дверь, и глядел на неё. Глаза у Яра были больные, а лицо осунулось.

– Сядешь за руль? – спросил он как-то неуверенно, будто до конца ещё сам не решил, можно доверить это дело Яне или нет.

– Да, конечно, – Яна кивнула и стала вылезать.

Спрыгнув на землю, не удержалась и, воровато оглядевшись, упала Яру на грудь.

Яр тихонько ругнулся, но обнял её и, прижав к себе, уткнулся носом Яне в волосы.

– Я люблю тебя, – прошептала Янка ещё раз.

Яр кивнул, стиснул её на секунду покрепче, потом резко отпустил и, развернув, подтолкнул к бамперу.

– Вали, спать хочу.

Когда Янка села за руль, Яр в самом деле довольно быстро уснул.

Яне потребовалось какое-то время, чтобы разобраться с картой, но потом она уверенно взяла курс на восток и гнала так почти до самого утра.

Яр, проснувшийся ближе к рассвету, спросил, почему они нигде не остановились на ночлег, но Янка только пожала плечами.

– Я не устала, – сказала она и, крепче сжав руки на руле, чтобы не показывать, как они трясутся, добавила, коротко улыбнувшись. – И мне очень понравилось, Яр.

– Ладно, тормози.

Янка послушно выключила мотор, они поменялись и поехали дальше. Янка уснуть не могла долго – всё смотрела на проносившиеся по обе стороны от машины поля и леса с редкими полуразвалившимися деревушками, видневшимися между сосен, а потом как-то сразу обнаружила, что только что проснулась и сидит уткнувшись носом Яру в плечо.

– Будем меняться? – спросила она, увидев, что солнце уже перевалило через зенит.

– Поспи ещё часок.

Так они ехали ещё пять дней – спали по очереди и почти не говорили. Останавливались, чтобы закупиться продуктами, и ехали дальше.

На седьмой день Янка увидела вдалеке море и в недоумении обернулась к Яру.

Тот поймал её взгляд и улыбнулся, не отворачиваясь от дороги.

– Это он и есть, – кивнул Яр. – Байкал.

Янка привстала, вглядываясь вдаль и в недоумении рассматривая бесконечную водную гладь.

А ещё через полчаса машина остановилась у самой кромки воды. Яр буквально вывалился из-за руля и, не раздеваясь, рухнул в озеро.

Янка рассмеялась, выскочила из машины и бросилась следом за ним.

За все те три года, что они провели вдвоём, никогда ещё им не было так легко друг с другом. Янка вообще не помнила, чтобы ей когда-нибудь дышалось так легко – разве что в то лето, когда она увидела Яра в первый раз.

Что думал Яр – она не знала, а тот по-прежнему не собирался говорить, но Яр впервые за долгое время улыбался и казался Яне помолодевшим на десять лет.

Освежившись немного, мокрые и продрогшие, но донельзя довольные, они вернулись в машину.

Яр сел за руль, а Яна полезла на заднее сиденье переодеваться – при этом не забыв устроить на полу филиал озера Байкал, пока отжимала и снимала футболку с джинсами.

Разобравшись с одеждой, она утрамбовала в пакет мокрые вещи и, пристроившись сзади к сиденью Яра, опустила руки мужчине на грудь. Легко коснулась губами кончика уха и спросила:

– Ты не устал? Часов шесть уже гонишь.

Яр повёл плечом. Устал он действительно до жути. Больше всего хотелось завалиться в кровать и проспать часов двенадцать, а то и весь день. И наконец-то разогнуться, потому что спина ныла не по-детски.

– Сделаешь мне массаж? – спросил он.