целительницу. – Слово, между прочим, моё: хочу — дам, хочу — обратно заберу. Король я или кто, в конце концов? Мне положено быть самодуром и деспотом. К тому же, вы ведь наверняка получали от меня письмо с приглашением поработать, предположим, в северных фьордах?

– А я получала? – на всякий случай уточнила Габриела, глядя на его величество почти с детским восторгом и надеждой.

– Разумеется, – уверенно кивнул король, – вы просто забыли. Было письмо, совершенно точно было. В белом таком конверте с моим вензелем. Вспомнили?

– О да! И что из этого следует? – Габриела была так счастлива, что соображала медленнее, чем обычно.

– Как это что? Что важнее: замужество или служба короне? – Ганелон сурово сдвинул брови, но не выдержал и улыбнулся.

– Конечно же, служба короне! – воскликнула целительница. – Ваше величество! Как я смогу отблагодарить вас? Вы в прямом смысле этого слова спасаете мне жизнь!

– О, это совсем несложно, – король поправил сползающую на лоб скромную повседневную корону, – когда моя неуправляемая, но любимая дочь окажется в академии, а она там непременно окажется, это я уже понял, присмотрите за ней, пожалуйста. Я не прошу её контролировать, тем более, что это совершенно бесперспективное занятие, просто подружитесь с ней и присматривайте, чтобы она не наделала совсем уж откровенных глупостей. Это не слишком неприличная просьба?

– Нисколько, – улыбнулась целительница. – Я немного знакома с принцессой и понимаю беспокойство вашего величества. Она ведь алхимик? Думаю, мы найдём точки соприкосновения.

– Ну вот и замечательно! – Ганелон вздохнул с явным облегчением. – Спасибо, леди Габриела! А теперь всё же расскажите мне, что так пугает вас в Джайлсе Блайвиле? Доверьтесь мне не как королю, а как человеку, искренне к вам расположенному.

– Говорят, – леди Габриела поёжилась, словно по залу пронёсся ледяной ветер, – что и отец, и сын балуются запрещённой тёмной магией. Я имею в виду не некромантию, ваше величество: маги, способные видеть мир мёртвых и управлять его силой, вызывают у меня искреннее восхищение.Я говорю о магии, которая ломает и корёжит людей, превращая их в марионеток. Если бы вы только видели их дворецкого или старшую горничную, например, вы бы поняли, что я имею в виду.

– А что не так с их слугами? – его величество нахмурился и стал очень серьёзным. Обвинения, прозвучавшие из уст леди Габриелы, были чрезвычайно серьёзными. Маги, занимающиеся подобными экспериментами, безжалостно уничтожались.

– Это куклы, зомби, – девушка вспомнила совершенно мёртвый взгляд дворецкого в замке Блайвилей, его странную походку и вздрогнула. – Они послушны воле своего хозяина и выполнят любое его приказание.

– Я разберусь, – очень серьёзно пообещал его величество, – если это так, то будут приняты все надлежащие в этом случае меры. Но, полагаю, вас смутило что-то ещё?

– Да, – начав говорить, Габриела уже не могла остановиться, она устала держать эту тайну в себе. – Одним из условий, которое поставил граф, стало то, что мои родные не смогут навещать меня в имении графа, и я тоже не смогу приезжать домой.

– И ваши родители согласились? – король был искренне удивлён.

– Да, – невесело улыбнулась Габриела, – наше финансовое положение не столь благополучно, как кажется, а граф благородно отказался от приданого.

– Да, – решительно кивнул Ганелон, помолчав, – только служба короне! Никакого замужества, леди Габриела, вы слышите? Такова моя королевская воля!

– Благодарю вас, ваше величество! – глаза девушки сияли таким счастьем, что король глубоко вздохнул, ужасно довольный своей добротой и сообразительностью. Надо будет обязательно рассказать Лидии, она тоже порадуется, что совершенно случайно девочка, судя по всему, смогла избежать ужасной участи.

Отпустив радостную целительницу до следующей встречи послезавтра, король отдал распоряжения о том, чтобы Тео проинформировали о предстоящем представлении его академическому сообществу столицы. Нужно бы предупредить мальчика, чтобы оделся поприличнее и не стеснялся чересчур. Не съедят же его эти все академики, в самом-то деле!

Глава 8

– Теодор! Теодор! – Кеннет влетел в кухню, где благосклонно принятые Христофором ректор и его заместитель по финансовым вопросам наслаждались ароматным чаем с булочками и изумительным вишнёвым вареньем. Когда Христофор увидел, как стеснявшийся поначалу принц чуть ли не вылизывает блюдце из-под варенья, он, расчувствовавшись, вытащил и поставил на стол целую банку.

– Что случилось? – Тео, с трудом проглотив кусок тёплой булочки, удивлённо посмотрел на своего секретаря. – Ты на себя не похож. У нас очередные гости?

– Нет, у нас просто проблема, – мышь нервно нарезал круги по кухне, задевая крыльями шкафы и занавески. – Проблемища, я бы даже сказал.

– Мышеловку принести? – негромко, но с откровенной надеждой в голосе осведомился Христофор. – Посидит, успокоится, глядишь — и сообразит, что нельзя мешать людям во время приёма пищи. Нет таких проблем, которые были бы важнее булочек и чая.

Но Кеннет даже не удостоил оппонента ответом, из чего Тео сделал вывод, что проблема, увы, действительно имеет место быть.

– Выкладывай, – Тео отодвинул чашку, торопливо дожевал вкуснющую булочку и с тоской посмотрел на варенье. Оно глянцевито мерцало сквозь стекло, манило густо-красным блеском и намекало на неповторимое наслаждение. Но Теодор мужественно сказал себе «нет!» и гордо отвернулся.

– Тебе пришло письмо, – Кеннет брякнулся на стол между Тео и Хасидом, который едва успел отодвинуть свою чашку, иначе мышь рухнул бы прямо в неё. – От короля. Белый конверт с золотым вензелем.

– Ну письмо, – пожал плечами Тео, – и что? Давай его сюда. Пока не вижу причин для паники.

– Это потому что ты не знаешь, о чём оно! – истерично воскликнул Кеннет, нервно схватил булочку и в три секунды её слопал. Прислушался к ощущениям и тут же протянул лапу за следующей, но цепкие пальчики с острыми коготками вместо блюда с булочками схватили воздух.

– Булочки для Теодора и Хасида, – сердито уперев руки в бока и воинственно встопорщив бороду, сказал Христофор, – а если всяким мышам булки печь, так это ни на что времени не хватит.

– Я эполетовый крылан, – сверкнул глазами Кеннет, – не очень-то мне твоих булочек и хотелось! Хотя они и вкусные, конечно, – помолчав, неожиданно добавил он.

– Так что в письме? – не дал разгореться очередной ссоре Тео.

– Послезавтра