Несмотря на огромную и разностороннюю помощь КНР, «красные кхмеры» никогда не позволяли китайским экспертам выходить за рамки их служебных функций технических советников.

Ценная помощь КНР не приводила к большей свободе передвижения по Кампучии китайских дипломатов, которые почти все время проводили в Пномпене. Их поездки в провинции для осмотра финансировавшихся Китаем объектов, скорее, походили на туристические экскурсии. «Красные кхмеры» редко разрешали оставаться вне Пномпеня больше, чем на одну ночь. В поездках по провинциям китайских дипломатов сопровождали, по меньшей мере, два джипа с охраной, которые стерегли сотрудников посольства КНР.

Дипломаты других стран полагали, что у китайских коллег сложились с «красными кхмерами» исключительные отношения, что вызывало некоторые трения среди дипломатического корпуса. Возможно, основанием для подобных умозаключений служило то обстоятельство, что посольство КНР располагалось отдельно от прочих дипломатических миссий, а до ноября 1977 года радиосвязь китайского посольства с Пекином была единственной нитью, которая связывала Пномпень с внешним миром.

В действительности, китайцам столь же трудно работалось с кампучийцами, как и другим дипломатам. В начале 1977 года между посольством КНР и МИД ДК даже возникла серьезная напряженность, поскольку один из самых близких друзей Китая, министр информации Демократической Кампучии Ху Ним вдруг бесследно исчез, а «красные кхмеры» ничего не говорили китайским дипломатам о судьбе их кхмерского друга. Лишь после свержения «красных кхмеров» стало известно, что Ху Нима обвинили в сотрудничестве с зарубежными спецслужбами, арестовали и расстреляли.

Неоднократно высокопоставленные представители КНР затрагивали вопрос о положении китайского этнического меньшинства в Демократической Кампучии. Лидеры «красных кхмеров» воспринимали эти запросы как попытки вмешательства во внутренние дела ДК, поэтому отвечали уклончиво, мол, кхмерские хуацяо живут, как и все кампучийцы.

Надо сказать, что лидеры «красных кхмеров» не жаловали местных китайцев. Хотя, с началом гражданской войны в 1970 году в рядах «красных кхмеров» были созданы вооруженные подразделения, состоявшие исключительно из китайцев, но в 1973 году эти отряды были расформированы.

На начало 1975 года в Кампучии проживало примерно 430 тысяч китайцев. Вначале 1980-х годов численность китайских жителей Кампучии оценивалась в 280 тысяч человек. Таким образом, правление «красных кхмеров» не смогли пережить порядка 150 тысяч кампучийских хуацяо.

Нельзя сказать, что «красные кхмеры» убивали китайцев по этническому признаку. Например, начальник тюрьмы S-21, более известной как музей геноцида Туолсленг, в Пномпене Канг Кек Иеу (он же Дуч) был более китайцем, чем кхмером, поскольку его отец был чистокровным китайцем, а мать — наполовину китаянкой. Кхмерские хуацяо жили в городах и совершенно не были приспособлены к физическому труду. Им особенно тяжело приходилось в сельскохозкооперативах, где они умирали от болезней и непосильной для них крестьянской работы.

Возможности правительства КНР, а тем более персонала китайского посольства, влиять на внутреннюю политику «красных кхмеров» были очень ограничены. Как и другие иностранные представители, китайские дипломаты фактически находились под домашним арестом в своем посольстве. Несмотря на достаточную комфортабельность китайского дипломатического представительства с большим плавательным бассейном, просторными офисными помещениями, столовой (собственным китайским поваром и продуктами питания, которые еженедельно доставлялись из Пекина, китайские дипломаты тяготились бездельем. Только два-три раза в неделю они встречались с сотрудниками МИД ДК для поддержания рабочих контактов. Днями китайские дипломаты не имели никакой формальной причины для выхода из посольства, куда «красные кхмеры» привозили редкие официальные публикации: бюллетени новостей, брошюры, газеты и журналы.

В дипломатическом корпусе нарастали возбуждение и недовольство. Наступил момент, когда иностранные дипломаты более не могли выносить такого положения и начали просто прогуливаться пешком по Пномпеню. Несмотря на постоянные просьбы «красных кхмеров» не гулять без разрешения, дипломаты все равно продолжали свои прогулки, в которых их всегда сопровождали один или два вооруженных солдата, следовавших примерно в пятидесяти метрах сзади. Не говоря уж о том, что на каждом углу стояли вооруженные патрули.

Вскоре у сотрудников всех посольств вошло в правило регулярно прогуливаться по утрам и вечерам, встречаться на бульварах Пномпеня, беседовать и обмениваться новостями, которых фактически не было. Эти прогулки не только помогали расслабиться физически и психологически, но и позволяли хоть что-нибудь увидеть в пустынном Пномпене.

В январе 1976 года скончался премьер Госсовета КНР, лидер китайских реформаторов Чжоу Эньлай, смерть которого ослабила умеренное крыло в пекинском руководстве. В ЦК КПК и правительстве КНР на первый план выдвинулись радикальные деятели. Это обстоятельство объективно укрепляло позиции Пол Пота.

С начала 1976 года сотрудничество между Китаем и Демократической Кампучией приобрело качественно новый характер. В партийной газете «красных кхмеров» появилась терминология, характерная для периода культурной революции в Китае.

7 апреля 1976 года ушел в отставку преемник Чжоу Эньлая, реформатор Дэн Сяопин. Власть в Китае перешла к группе из четырех человек, прозванной позднее бандой четырех во главе с Цзян Цинь — женой Мао Цзэдуна, который скончался 9 сентября 1976 года. По этому поводу Демократическая Кампучия на пять дней погрузилась в общенациональный траур.

Смерть великого кормчего стала сигналом к обострению фракционной борьбы среди «красных кхмеров». Умеренные потеснили радикалов. Пол Пот ушел во временную отставку с поста премьер-министра ДК и уехал в Китай. Выступая 18 сентября 1976 года в Пекине на траурной церемонии похорон Мао Цзэдуна, Пол Пот впервые публично сообщил, что Демократической Кампучией управляет марксистско-ленинская организация, для которой «теоретические труды Мао Цзэдуна имеют большое практическое значение».

Пол Пот искал в Пекине поддержку. То же самое попытались сделать и его противники в руководящей прослойке ДК. Но очень неуклюже. 1 октября 1976 года они направили поздравительную телеграмму китайским руководителям по случаю национального праздника КНР, в которой выражалось отрицательное отношение к Дэн Сяопину: «Великая пролетарская культурная революция и ряд других революционных движений разгромили антисоциалистические и контрреволюционные штабы Дэн Сяопина».

Но уже 6 октября 1976 года членов банды четырех арестовали. Началась реабилитация Дэн Сяопина. Пол Пот вернулся к руководству Демократической Кампучией 15 октября 1976 года. Через неделю он подписал политическую декларацию, в которой осуждалась антипартийная клика контрреволюционной банды четырех, а также направил поздравительную телеграмму Хуа Гофэну в связи с его избранием председателем КПК.

Поторопившиеся со своими приветствиями банде четырех умеренные деятели «красных кхмеров» оказались вне политической игры. Постепенно по различным обвинениям почти все конкуренты Пол Пота среди «красных кхмеров» были арестованы и расстреляны.