Зал пестрел нарядами. Еды на столикахоказалось мало, зато выпивка лилась рекой, поэтому тут и там сверкали пьяныеулыбки. Я стала разглядывать народ, пытаясь отыскать Сю. Но взгляд постоянновырывал из толпы весьма странные личности. Вот дама со вздыбленными, короткостриженными, ярко-белыми волосами спустила с рук маленькую собачку. Йоркширскийтерьер не растерялся и мигом написал на ботинок парня, одетого в розово-зеленыебрюки. Юноша, похоже, не заметил произошедшего с ним конфуза, потому чтопо-прежнему продолжал болтать с существом, одетым в джинсовый комбинезон ишляпу из фольги. В разноцветной толпе мелькнула стройная фигурка Юли, я хотелабыло подойти к девушке и услышала тихий голосок:

– Желаете шампанское?

Я обернулась. Около меня стояла миленькаядевочка, одетая в коротенькую черную юбочку и простую белую кофточку. В рукахона держала поднос, на котором теснились бокалы.

– Шампанское, – повторилаофициантка.

Ее лицо неожиданно показалось мне знакомым, яуставилась на девушку, та заученно улыбалась. На какую-то секунду в головемелькнуло невероятное предположение – это Сю. Те же глаза, нос, формаподбородка. Но потом я с негодованием прогнала дурацкую мысль из головы. Сю непридет в голову бегать по клубу, угощая гостей выпивкой, эта работа не для нее,она вообще не намерена трудиться, а уж прислуживать другим людям не станетникогда, Сю нет необходимости прогибаться. Ей золотые слитки валятся с неба!

– Шампанское, – тупо твердилаподавальщица.

– Спасибо, я его не люблю, –улыбнулась я.

Девушка шмыгнула в толпу, я побрела по залу,рассматривая присутствующих. Два знакомых лица, часто мелькающих на телеэкране,один мужик с депутатским значком, группа парней со скучающими лицами. Ой, этоже ребята из ансамбля «Премьер-министр». В углу, спрятавшись от всех, быстроест с картонной тарелочки салат Борис Моисеев, небось приехал прямо с концерта,вот и проголодался. А еще здесь полным-полно девушек с модельной внешностью идам постклимактерического возраста, старательно изображающих из себя нимфеток.Вон хотя бы та, очень худая, в сиреневом бархате, ну кто внушил бабусе, что,поддерживая вес в сорок пять килограммов, она будет выглядеть юной ипрекрасной? Вовсе нет, в определенном возрасте, сидя на диете, вы превратитесьв сушеную воблу. И никакая круговая подтяжка не сделает из вас Лолиту. Уж незнаю, в чем тут секрет! Морщин нет, мордочка гладкая, но ее хозяйка смахиваетна раскрашенный труп, лишенный возможности работать мышцами лица. Может, всяпроблема не в коже, а в душе? Выражение глаз хорошо пожившей дамы нельзя«перетянуть».

В полном унынии я пошлялась по залу, заглянулаво все углы, однако ни Сю, ни Элен так и не нашла. В конце концов рот сталараздирать зевота, глаза слипались, ноги подкашивались. Но, похоже, зверскиспать хотелось лишь мне одной, остальные, несмотря на поздний час, выгляделибодро и весело. Все новые и новые гости вливались в клуб. В воздухе виталхарактерный, сладковатый дымок, кто-то из присутствующих не отказал себе вудовольствии и вытащил косячок с марихуаной.

Официантки, разносившие спиртное, простосбились с ног, бокалы, фужеры и рюмки с подносов расхватывались мгновенно,кое-кто прикладывался к фляжкам, доставаемым из сумок и пиджаков.

Потом я увидела, что часть гостей шмыгает вкоридор, прошлась по нему и обнаружила в самом конце несколько полутемныхкомнат, заставленных мягкими диванами. Очевидно, здесь следовало курить, потомучто пепельниц в помещениях теснилась армия.

Я ввалилась в один салон и плюхнулась намягкую подушку. Тело само собой вытянулось на диване, последние силы оставилименя. «Полежу пару минут, – мелькнуло в голове, – а потом пойдуискать Сю. Небось девица заявится сюда позже всех».

* * *

– Ты должна помочь мне, – ввинтилсяв мою голову чей-то сердитый говорок.

– С какой дури? – отозвался другойголос, отчего-то знакомый.

Я раскрыла глаза и испугалась. Вокруг былотемно. Где я? Лежу на кровати, слишком мягкой, похоже, на ней нет ни простыни,ни одеяла, впрочем, подушки тоже, голова покоится на валике…

И тут я моментально все вспомнила. Я в клубе,на дне рождения. Мне требуется поболтать с пакостницей по имени Сю. Но, будучичеловеком, не приученным к ночным бдениям, я не сумела справиться с приступомсонливости и прилегла на секундочку на один из диванов, стоящих в курительной.

Мгновение превратилось, очевидно, в час, япопросту заснула, и разбудили меня две болтающие, вернее, ссорящиеся девицы.Они сидят на козетке, та высокой тыльной стороной обращена к спинке дивана, начересчур мягких подушках которого лежу я. Очень неприятная ситуация.

Девчонки определенно считают, что находятся вкомнате вдвоем, и мне надо закашлять или громко чихнуть, чтобы они поняли: ихбеседу слушает ненужный свидетель.

– Мы сестры, – настаивал тоненькийголос.

– Во, блин, радость!

– У тебя есть деньги!

– Правильно.

Я совсем уже было приготовилась изобразитьприступ коклюша, но тут вдруг нервно прозвенел дискант:

– Думаешь, если из Светки Опупенко тыстала Сю, так тебе все можно?

Я моментально зажала рот. Так вот почемудругой голос показался мне знакомым! Он принадлежит Сю!

– Тебе повезло! – верещалголосок. – Неужели не поможешь мне? Ведь вместе сюда мечтали приехать: ты,я и Райка. Вы-то с ней прекрасно устроились, а я? По клубам с подносом бегаю!

– Сама виновата, – прошипелаСю, – я пыталась пристроить тебя! Поняла, что Миша не прочь, и свела вас.И как все получилось! Ты его по морде отходила! Да он потом про меня столькогадостей наговорил, до сих пор заткнуться не может! Нет уж, у тебя был шанс, тыего не использовала! Теперь сама выплывай, и вообще, ты мне никто! Девушка поимени Светлана Опупенко в Москве не живет, усекла, Верка?

– Я не могу с мужиком за бабкитрахаться, – со слезами воскликнула та, – а Мишка категорично далпонять: сначала диван, потом экран.

– Путь на экран лежит через диван.

– Только не для меня. Я сохранила понятиео достоинстве!

– Вот и живи с ним, – спокойноответила Сю, – и вообще, ступай в зал, народ пить хочет, работай честно,бегай с подносом, получишь свои десять баксов утром.

– Да, – уныло протянула Вера, –именно десять долларов, ты столько нищим подаешь.

– Вовсе нет, – засмеялась Сю, –я никогда не расшвыривалась деньгами и попрошайкам не подаю, пусть работают.

– Сама-то ни хрена не делаешь!