Мы сидели уже минут двадцать, наверное. Я порой оглядывался на хижину в надежде, что вот-вот Джон все-таки выйдет. Но он по-прежнему оставался внутри. К нам неожиданно подошел мужик и хриплым голосом заговорил:

– День добрый. Вижу, вы не местные.

Сгорбившийся, небольшого роста, весь в морщинах, но с простым и добрым взглядом, он стоял и смотрел на нас.

– Здравствуйте, – ответил ему я. – Вы тоже не похожи на остальных местных жителей.

– Э, нет. Я как раз самый коренной среди всех тут живущих. Пятьдесят девять лет уже живу. Столько хозяев пережил… Рикардо еще неплохой такой… Меня, кстати, Сид зовут.

– Алекс. А это моя дочь – Кристина.

Мы пожали друг другу руки, Кристина тоже поздоровалась, Сид сел рядом и продолжил говорить своим хриплым голосом:

– Раньше тут была целая война. Земли эти принадлежали каким-то религиозникам. Называли себя они крестоносцами. Всех обращали в истинную веру. Даже инквизицию возродили. Так, к примеру, сестру моего друга сожгли на костре. Ужас какой был, – Сид остановился, покашлял и продолжил: – В этих краях они собирались церковь строить. Но ничего у них не получилось. Власть в свои руки взяли разбойники. А люди им больше обрадовались. Ну и правильно. С бандитом или разбойником всегда можно договориться. С теми фанатиками – нет. У них понятия о жизни одни: кто не с нами, тот против нас.

Сид замолчал, о чем-то подумал, потом вновь откашлялся и, повернувшись ко мне, спросил:

– Вы куда собираетесь?

– В смысле?

– Я сомневаюсь, что вы решили остановиться в наших краях надолго. Вот и спрашиваю, куда собираетесь?

– Виго, – спокойно ответил я, не поворачиваясь.

– Виго? Это Старая Испания, кажется. Не советую.

– Чего это? – возмутился я, все же повернувшись.

– В тех краях сейчас неспокойно. Какие-то смуты, войны, раздоры. Тебе с такой прекрасной дочерью там нечего делать.

Я хотел сказать, что это не его дело, но решил просто промолчать. Но Сид не успокоился. В очередной раз он громко закашлял, а когда успокоился, продолжил:

– Не знаю, правда или нет, но говорят, что на Востоке есть большой город, огороженный высокими каменными стенами. Этот город называют Рай. Потому что он является последним пристанищем на земле, где мир, спокойствие и равновесие, добро и процветание.

– Перестань. Я такие сказки дочке перед сном рассказываю, – сказал я, а сам заинтересовался.

– Я сам этот город не видел. Просто являюсь сборщиком всех новостей по миру. Знаю, что творится даже в Нью-Йорке. У меня большое радио в моей хижине стоит даже. И я днями напролет слушаю голоса со всего мира. И слышал много раз про этот город. Попасть туда практически невозможно. Стены здоровые, толстые, а вход лишь через одни ворота.

– А зачем там вход?

– Кое-кого туда пускают. Не всех, конечно. К примеру, один мой знакомый пытался туда попасть, но его не пустили.

– И где этот Рай находится?

– На востоке. Где Черное море. И полуостров.

– Какой полуостров?

– Крымский полуостров.

Я всерьез заинтересовался. Сид не был похож на сумасшедшего. Возможно, когда-нибудь я и выдвинусь на поиски этого Рая. Неожиданно Сид посмотрел на меня так, словно ему в голову пришла светлая идея.

– Слушай, – заговорил он, – через четыре дня у нас будет проходить большой конвой. Он остановится тут для кое-какой торговли с Рикардо и поедет дальше. Он доедет аж до Старого Львова. Далеко, в общем, заберется. В конвое будет много гражданских. Я бы мог договориться, чтобы вас взяли за небольшую плату.

– Сейчас свой ответ я тебе точно не дам, – резко ответил я.

– Как знаешь. Там от Старого Львова до тех мест просто рукой подать. Если что, моя хижина вон там, возле холма стоит. Если за четыре дня надумаешь, стучись в любое время.

– Хорошо.

В этот момент к нам неожиданно подошел Джон и заговорил. Я аж дернулся от такой неожиданности.

– Привет, Сид.

– О, Игрок! – Сид подскочил, чтобы пожать руку Джону. – Как поживаешь? Давно тебя не видел.

– Потихоньку. Когда конвой?

– Через четыре дня.

Джон кивнул и, повернувшись ко мне, сказал:

– Пойдем.

Джон в этот момент был каким-то странным, загадочным и немного суетным. Он даже пошел так быстро, что мы с Кристиной едва успевали за ним.

– Джон, – говорил я, следуя за ним. – Все в порядке?

Но он ничего не отвечал и лишь целеустремленно двигался в одном направлении. Мы проносились настолько быстро, что я даже не успевал смотреть по сторонам. Возможно, это и к лучшему. Видеть вооруженных людей, которые взглядом словно сканируют тебя с ног до головы, не самое приятное ощущение. Меня больше беспокоило, что в этот момент думала Кристина. Не появилась ли у нее тревога, не испугалась ли она. Хотя, надо отдать должное, все такие мысли заканчиваются лишь моими переживаниями, а моя принцесса оказывается сильной и стойкой девочкой. Многие вещи, о которых переживаю я, ей даже в голову не приходят.

И вот мы подошли к какому-то двухэтажному дому. Внешне он ничуть не отличался от остальных хижин этого поселения. Обычное деревянное здание. Скрипучее и не внушающее доверие своей стойкостью. Однако одно отличие все же было. Своими размерами этот дом был гораздо больше остальных строений. Войдя внутрь, я понял, почему так. Это оказалось общежитие в два этажа. Внутри сразу попадаешь в большой холл, а по бокам шли лишь двери одна за другой. Всего по одной стороне можно было насчитать восемь дверей, восемь на другой стороне и так же на втором этаже. Джон тут же направился в конец холла, к лестнице на второй этаж. Не задавая вопросов, я просто шел следом за ним, держа Кристину за руку. Спертый запах этого помещения сразу ударил в нос. Белые стены своей яркостью резали глаза. Жизнь за каждой из дверей было слышно так отменно, словно этих дверей и не было, поэтому, следуя за Джоном, я слышал, как там кашляют, разговаривают или храпят. Поднявшись на второй этаж по шатающейся лестнице, Джон подошел к первой же двери, достал ключи, и через мгновение эта дверь отворилась, мы вошли внутрь.

– Ну, ты будешь разговаривать? Что происходит? – спросил я, только войдя в комнату.

Комната оказалась небольшой. В ней помещалась лишь односпальная кровать и шкаф рядом с ней. От входной двери до кровати было расстояние лишь в два шага. А за кроватью сразу было небольшое окно. Света особо не попадало через него, потому что окно было заклеено то ли бумагой, то ли старыми журналами.

Джон захлопнул дверь и шепотом мне ответил:

– Тише. Громко тут не говори. Здесь со всех сторон все прослушивается.

– Хорошо, – так же шепотом ответил я. – Ты можешь все-таки сказать, что происходит?