— А может, я и не хочу, чтобы ты рассуждал разумно, — со слезами пробормотала она, но покорно взяла платье и трусики и молча оделась, а затем выжала волосы и сунула ноги в босоножки. — Доволен?

Бен уклонился от ответа и лишь показал жестом, что им следует вернуться той же дорогой, которой они пришли к озеру. Кэсс послушно направилась к машине, утопая ногами в прохладной траве.

Но, оказавшись внутри «порше», Бен не сразу включил зажигание.

— Послушай, — с трудом начал он, — не знаю, как это объяснить, но, когда я привез тебя сюда, я мечтал именно о том, что случилось.

— Правда? — Кэсс старалась не выдать радости. Что-то подсказывало ей: Бен собирается сообщить отнюдь не хорошее известие. Но ей придется выслушать все до конца.

— Да. — Он положил ладони на руль, с явным трудом подыскивая верные слова. — Если хочешь, назови меня эгоистом, но я вернулся в Кальвадо только потому, что не мог оставаться вдали от тебя. Господи, — он запустил пальцы в волосы, — ты и понятия не имеешь, сколько бессонных ночей доставила мне!

— Бен…

Она коснулась его рукава, но Бен стряхнул ее руку.

— Не надо, — произнес он. — Тебе придется выслушать меня. Я должен признаться…

— Что ты хотел меня? — тихо спросила она. — Я рада. Именно поэтому ты проводил так много времени с Карло и с матерью?

— А как же иначе? — в голосе Бена прозвучала ирония. — В тот день, когда я обнаружил тебя на пляже в полном одиночестве, не только раздражение заставило меня сорваться. Разумеется, я был недоволен, что ты купаешься одна. Это опасно. Но, увидев тебя полуобнаженной, желая прикоснуться к тебе и не имея на это права, я чуть не лишился рассудка.

Кэсс испустила сдавленный вздох.

— А я думала, ты злишься на меня. Когда я спросила, похож ли ты на отца своим поведением, ты чуть не ударил меня.

— Да. Впрочем, у меня есть оправдания, — сухо отозвался Бен. — Трудно знать истину и не иметь возможности сказать ее тебе, а тут еще ты стала намекать о сексуальных похождениях Гвидо.

— Тогда почему же…

— Подожди. — Бен опустил голову. — В то утро, когда ты спустилась к завтраку и обвинила меня в том, что я тебя избегаю, я не выдержал. Я решил отвезти тебя в Верразино, не заботясь о последствиях.

— Ты хотел, чтобы твоя бабушка рассказала мне правду?

— Черт побери, нет! — простонал он. — Я и не подозревал, что она скажет об этом тебе, дочери Гвидо Скорцезе. Нет, — он покачал головой, — я сам собирался это сделать. Но мне хотелось, чтобы Nonna поддержала меня.

— И что же? — с трудом выговорила Кэсс.

— А очутившись там, я обнаружил, что не могу открыть тайну, — объяснил он.

— Но почему?

— А ты как думаешь? — устало продолжил он. — Потому, что понял: я не могу так поступить с матерью. Я хранил ее тайну более пятнадцати лет и, как бы мне ни хотелось избавиться от обмана, знал, что не могу пренебречь ее доверием.

Кэсс задрожала.

— Значит, поэтому ты был таким скованным, когда мы оказались у твоей бабушки?

Бен скривил губы.

— Это бросалось в глаза, верно?

— Да, — честно призналась она.

— Как же Nonna завела с тобой этот разговор? — вдруг спросил он. — Обычно она бывает сдержанна с малознакомыми людьми.

Кэсс опустила голову.

— В комнате на столе были фотографии. Я решила, что на одной из них ты.

— И поэтому…

— Она догадалась, как я отношусь к тебе, — выпалила Кэсс. — Она спросила, люблю ли я тебя, и я не смогла отрицать. По-моему, она решила нам помочь.

Губы Бена изогнулись в улыбке.

— Бабушка — проницательная женщина.

— Да. — Кэсс глубоко вздохнула, успокаиваясь, и подняла голову. — Так что же дальше?

— Дальше? — Он стиснул пальцы на руле и уставился прямо перед собой. — Дальше будет самое трудное. Все пойдет как прежде.

— Нет! — вырвался у нее возмущенный крик.

— Так надо.

— Но почему? Почему? — Кэсс пришла в отчаяние. — Если, как ты сказал, тебе все равно, оставит ли папа тебе часть компании или нет, что ты теряешь?

— Я?

— Ну Софи! Насколько я понимаю…

Его ладонь на плече заставила ее сдержать взрыв возмущения, и она закрыла глаза от острого желания, которое возбудили в ней пальцы Бена.

— Выслушай меня, — хрипло произнес он, — ты же знаешь мою мать. Ты знаешь, как она горда. Представляешь себе, что с ней будет? Если Гвидо выяснит, что я ему не сын, какие чувства он испытает?

Кэсс отрицательно покачала головой.

— Он… он будет удивлен…

— Удивлен? — издевательски переспросил Бен. — Нет, он не удивится! Он придет в бешенство! Ведь он обеспечивал Софи безбедную жизнь в течение тридцати семи лет!

— Знаю, но…

— Тогда ты должна понимать: он не купил бы ей Вилла-Андреа, если бы не верил, что делает это для меня, своего сына!

— О, Бен!

— Ну, теперь-то ты понимаешь? — спросил он и, вдруг осознав, что впивается пальцами ей в плечо, отдернул руку. — Прости.

Кэсс ощутила приступ тошноты.

— Неужели причина только одна?

— Да. — Лицо Бена помрачнело. — Поверь, если бы можно было хоть что-нибудь предпринять, я давно бы сделал это. Один раз, всего один раз я чуть не погубил все. — Он помедлил. — Помнишь, когда я прилетел в Лондон, чтобы повидаться с тобой?

Кэсс была так потрясена, что у нее путались мысли.

— Повидаться со мной? — эхом повторила она. Она не припоминала, чтобы Бен когда-нибудь приезжал в Лондон только ради нее.

— Да, — терпеливо подтвердил Бен. — Четыре года назад.

— Четыре года назад? — Кэсс в раздумье свела брови. — Но… значит, это было, когда…

— Когда мы поняли, что происходит между нами, — невозмутимо подхватил Бен. — Или по крайней мере так мне казалось.

— О чем ты говоришь? — Она пришла в замешательство. — Ты же… сам прогнал меня!

Бен простонал.

— Ты должна знать, с каким трудом мне это далось.

Кэсс заморгала.

— Но ты… тогда ты был страшен! Ты обругал меня! Сказал, что я эгоистичная, избалованная…

— Я и вправду так думал, — хмуро сообщил Бен. — Как, по-твоему, я должен был чувствовать себя, прилетев в Лондон и первым делом узнав о твоей помолвке с Роджером Филдингом?

Кэсс затаила дыхание.

— Ты узнал об этом от мамы?

— Но ведь она сказала правду, верно?