Ласки продолжались бесконечно долго. Бен целовал и гладил ей шею, груди, живот… Влажное тепло окутывало каждую частицу тела Кэсс, и она подавалась навстречу рукам и губам Бена, отчаянно желая продлить непривычные и блаженные ощущения.

Но тут с некоторым замешательством Кэсс ощутила, как он раздвинул ее ноги и коснулся чувственной плоти между ними.

Кэсс затаила дыхание.

— Я люблю тебя, — шептал Бен.

Некоторое время он не двигался, позволяя ей привыкнуть к новому ощущению, но в конце концов с бесконечной нежностью продолжил сладкую пытку. Она понимала, что Бен пытается сдерживаться и что это дается ему нелегко, и чуть было не сказала, что о ней незачем так заботиться. Но оказалось слишком трудно облечь в слова тот факт, что если некоторые женщины получают удовлетворение от секса, то она не принадлежит к их числу. Разумеется, с Беном она испытывала несравнимо большее возбуждение, чем с Роджером, но наверняка все закончится точно так же, как и всегда. Она не способна наслаждаться сексом с кем бы то ни было, она могла только надеяться, что, когда придет время, сможет достаточно правдиво изобразить экстаз. Может быть, повезет, и Бен не заметит ее игры? Хотя потом все-таки придется открыть ему правду…

Но вскоре она забыла свой тревожный самоанализ. Было так восхитительно чувствовать его внутри, что она почти против своей воли обхватила ногами Бена за талию.

— Хорошо? — пробормотал он, и Кэсс порывисто кивнула головой.

— Продолжай, — простонала она, впиваясь ногтями в его плечи.

С улыбкой удовлетворения он поспешил исполнить ее просьбу. Ей казалось, она не вынесет этого наслаждения. Сердце грохотало у нее в груди, толкалось о стенки ребер, словно вознамерившись высвободиться. Все ее существо будто замерло на пороге некоего совершенно нового открытия, и она жаждала его исполнения, которое мог дать только Бен.

И когда это случилось, она поверила не сразу. Волны наслаждения подхватили ее, унося все выше и выше, и вдруг достигли пика — этот миг был неописуемым, и она чуть не лишилась чувств. Но Кэсс все-таки услышала, как Бен позвал ее, и почувствовала его одновременное освобождение, которое вызвало обжигающий прилив тепла внутри ее. А затем, когда он рухнул рядом, волна отпустила Кэсс, и она поплыла назад, к земле, в блаженном покое летаргического полузабытья…

Казалось, прошло несколько часов, прежде чем она открыла глаза и обнаружила, что Бен перекатился на бок и лежит, глядя на нее. Но возможно, все длилось только несколько минут. Кэсс снова закрыла глаза, не желая расставаться с восхитительным ощущением истомы, овладевшей ею.

— А тебе известно, который теперь час? — осведомился Бен, щекоча ей подбородок травинкой.

Кэсс застонала.

— Разве это важно?

— По-моему — да. — Бен приподнялся на локте. — По моим подсчетам, теперь мы доберемся до Кальвадо только рано утром. Надеюсь, мать уже ушла спать. Вряд ли я смогу сегодня посмотреть ей прямо в глаза.

Кэсс вздохнула и с усилием приподняла веки.

— Не волнуйся, — проговорила она и протянула руку, чтобы коснуться его щеки. — Я буду с тобой.

Бен прикусил нижнюю губу, глядя на нее с выражением жалости, а потом медленно покачал головой.

— Нет, не будешь.

— Что ты имеешь в виду? — Она заморгала. — Конечно, буду. Теперь, когда я знаю, что мы не родственники, думаешь, я брошу тебя? — Она перевела дух. — Не глупи! Мне все равно, что скажет папа.

— А мне нет, — отведя ее ладонь от щеки, Бен рывком поднялся на ноги. — Лучше бы ты оделась. Пора уезжать.

Кэсс проглотила ком, который вдруг вырос у нее в горле, и села.

— О чем ты говоришь? — спросила она, встревоженно глядя на Бена. — Зачем тебе беспокоиться о том, что подумает папа? Ничего он тебе не сделает.

— Да. Он ничего мне не сделает, — согласился Бен, поднимая джинсы и начиная расправлять штанины. Торопясь на выручку Кэсс, он просто вывернул их наизнанку, и теперь Кэсс в замешательстве наблюдала, как он приводит джинсы в порядок.

— Бен, — произнесла она спустя минуту, когда он надел джинсы и застегнул молнию. — Бен, нам надо поговорить. Перестань вести себя так, словно ты сожалеешь о случившемся. Я ни о чем не жалею. Это были самые чудесные минуты в моей жизни!

— Знаю. — Бен помедлил и посмотрел на нее. Вид Кэсс, сидящей на траве, подобно лесной наяде, разрушил стену, которую он пытался воздвигнуть между ними. — Кэсс, — пробормотал он, отшвыривая рубашку и опускаясь на колени рядом с ней, — не смотри на меня так. Я хочу, чтобы ты попыталась понять…

Кэсс вскинула голову.

— Что здесь понимать? — Она приподняла хрупкие плечи. — Что ты такой же, как папа, пусть даже и не его сын? Что случившееся для тебя просто-напросто вспышка страсти? Что для тебя наша близость не значит так много, как для меня?

— Не болтай чепухи! — На щеках Бена заходили желваки, а лежащая на бедре ладонь сжалась в кулак. Следующие слова вырвались у него будто против воли: — Случившееся было… неизбежно. Я так долго желал тебя… — он покачал головой. — Ни одна другая женщина не могла занять твое место — по крайней мере с тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать. Собственные желания вызывали у меня отвращение. Я похоронил себя в работе, в учебе, в этой книге, которую сейчас пишу с таким трудом. Пока ты не явилась сюда, умоляя о помощи, я почти преуспел, убеждая себя в том, что мне никто не нужен. Но той ночью в квартире я понял, как заблуждался.

— Прекрати говорить так, будто между нами больше ничего не будет, — прошептала Кэсс, протягивая руку и проводя ногтем по молнии его джинсов. — Больше нам не о чем беспокоиться. Не понимаю только, почему ты так долго медлил. Ты наверняка давно знал, как я к тебе отношусь.

— Нет! — Испустив сдавленный вздох, Бен отвел ее руку от своего тела, бурно реагирующего на прикосновения. — Неужели ты до сих пор не понимаешь? То, что сказала Nonna тебе сегодня — а мне, когда я был в твоем возрасте, — это не наш секрет.

Кэсс заморгала.

— Почему секрет? — воскликнула она. — Ведь твоя мать и мой отец уже не женаты!

— Да, — подтвердил Бен, но вновь поднялся на ноги, и ужасное предчувствие охватило Кэсс.

— Пожалуйста, — воскликнула она, не сводя с него глаз, — объясни, о чем ты говоришь? Папа не знает, что ты ему не сын? Ну и что в этом такого? Ты ведь не собираешься унаследовать компанию! — Ее глаза потрясенно раскрылись. — Или я ошибаюсь?

Лицо Бена исказилось.

— Если хочешь, можешь этому верить.

— Не хочу я этому верить! — Кэсс вскочила. — Я только пытаюсь найти смысл в твоих словах. Бен, перестань вести себя так, словно мы враги. Я люблю тебя! Разве для тебя это уже ничего не значит?

— О, Кэсс! — Его ответ не оставлял сомнений, но вместо того, чтобы схватить ее в объятия, он нагнулся, поднял ее одежду и протянул ей. — Одевайся, — ровным тоном приказал он. — Я не способен рассуждать разумно, пока ты в таком виде.