В дороге Игорь пару раз кому-то звонил, а уже ближе к дому вдруг набрал номер своей матери и уточнил, во сколько они завтра приедут в цирк. Лера напрочь успела забыть о завтрашнем семейном сборе и неожиданно для себя вдруг занервничала.

Судя по рассказам, Игорь пошел в отца, но старший Громов был еще более напорист и упрям. Она отказывалась понимать, как человек может быть еще упрямее, но факты оставались фактами. И о чем тогда с ними разговаривать? Одобряли они увлечение сына цирком или нет? Гордятся ли они им?

Смешно.

Ей бы впору из-за убийцы переживать, а она волнуется при мысли о разговоре с родителями Игоря.

Она ломала голову всю дорогу и потом, когда входила в квартиру, рассеяно вешала сумку мимо вешалки и проходила в комнату. Даже не сразу заметила, что Игорь вошел следом и теперь хозяйничал у нее на кухне, шаря по полкам и холодильнику. В конце концов, он обернулся к ней, остановившейся в дверном проеме, и не терпящим возражений тоном заявил, чтобы она составила список продуктов, а он по-быстрому за ними сходит.

Когда он ушел, Лера выключила свет и забралась с ногами на подоконник. Чувство морального истощения неожиданно накрыло ее с головой, силы будто разом куда-то исчезли, и осталось одно единственное желание – оказаться там, где ее никто не найдет.

Может, надо было соглашаться на предложение Кузнечика?

Над вечерним Петербургом медленно загорались бледные звезды, едва заметные на светлом небе – белые ночи только подходили к концу. Город постепенно погружался в тишину, замолкали голоса машин и прочего транспорта, и только туристы и прохожие продолжали весело переговариваться, направляясь в места общественного веселья или на ближайшие набережные.

Ей самой донельзя хотелось просто побыть одной. Забраться с головой под одеяло, захватив кружку с какао и ноутбук, включить что-нибудь из любимых фильмов и забыть обо всем. Сил не было ни на что, просто глубокая усталость.

Может, съездить куда-нибудь в леса, когда все закончится? Она давно собиралась на Ладожское озеро, и на Кивач было охота посмотреть. Вот как только все кончится, обязательно надо будет купить билет и уехать недели на две, а лучше на три, решила она.

А как это вообще все закончится?

Тревоги Игоря и Бориса Петровича передались и ей. Вдруг они были правы, и ей грозит опасность? Что, если это не затишье, а банальное ожидание – кто шелохнется первым?

Нет, она правильно сделала, что отказалась уезжать. Бежать – значит, признать, что она что-то знает, и не факт, что тогда убийца не начнет ее преследовать. А так есть, пускай и небольшой, шанс остаться в живых.

Но то, что ее еще не убили... Почему он остановился на одном неудачном покушении? Решил не рисковать или понял, что она не при делах? Смерть Пети могла все это изменить. Что, если преступник ждет, когда она найдет фотографии, и тогда нанесет ей удар?

Выходит, одной оставаться нельзя, тут Игорь прав. И снимки надо найти, во что бы то ни стало.

Куда Петька мог их деть, черт возьми?

Она вздрогнула, когда в дверь позвонили, да так звонко и неожиданно, что чуть не упала с подоконника. Странно, Игорь, уходя, взял ее ключи...

Спрыгнув на пол, она на цыпочках прокралась в коридор и выглянула в глазок, после чего с тяжелым стоном разочарования открыла дверь.

- Жива еще, моя старушка? – ехидно поинтересовался Ник, прошел в квартиру, стянул в коридоре грязные ботинки – и где он только шлялся? – и прошел в кухню. Лера едва за ним поспевала. – Ты мой блокнот нашла?

- Даже не искала, – процедила она сквозь зубы. Ник недовольно цокнул языком.

- Ладно, я вроде помню, где... Сама-то как? – он прошел к дальним шкафам с книгами и сунул руку в одну из полок. – Ни во что больше не впуталась со своей работой? Может, убить кто грозился, похищал, выкуп требовал?

- Разочарую – нет, не впуталась.

Господи, и что она в нем только нашла?! Он был какой-то грязный, словно по канаве на карачках полз, неприятный, небритый. А еще от него несло алкоголем и сигаретами, хотя он никогда в жизни не курил. Последние наблюдения заставили ее злорадно улыбнуться про себя. Видимо, не все у него было схвачено так, как хотелось бы.

- Ой, Лерк, дура ты, – как ни в чем не бывало сообщил ей Никита. – Ни себя не бережешь, ни близких своих. Ты думаешь, почему у тебя семьи нет? Почему тебя замуж никто не зовет? Да потому что ты в душе одиночка и эгоистка, тебе никто, кроме себя и работы этой, не нужен, – он перешел к другой полке. – Возьми меня. Вот был я рядом, ты же не ценила ведь! Все о работе своей и думала, а обо мне? Ты хоть раз обо мне вспомнила? Может, встретила с работы как-то по-особому? Съездить куда-нибудь предложила, а не о расследованиях своих все время трезвонила?

Извините... все время?! А кто по вечерам гнал ее в сторону, потому что хотел отдохнуть от «напряженной» работы? Кому требовалось личное пространство, потому что на работе он то и дело сталкивается с неадекватными людьми, и ему нужно хоть чуть-чуть побыть в одиночестве?

- Пошел вон.

- Вот видишь? Даже сейчас и то гонишь. Вот поэтому, Лерк, я от тебя и ушел, – он помахал перед ее носом найденным ежедневником. – Ты мне скажи только – тебе ничуть не жаль? Что я тебя бросил?

Она расхохоталась, да так, что аж слезы на глазах выступили.

Так вот чего он пришел, самолюбие потешить! Ждешь, что буду просить вернуться? Не дождешься!

- Во-первых, это я тебя выгнала, – напомнила Лера. У Ника дернулся глаз. – Тебя никогда не интересовали мои трудности, ты предпочитал валить все на мою работу, и этот случай не стал исключением. Конечно, ведь я такая непутевая, что даже в убийство сумела влезть! Так вот, может, я и непутевая, но, по крайней мере, я не прячу голову в песок, как последний трус на земле. Думаю, не надо говорить, кого я имею в виду?

- Ты... да ты... – Ник поперхнулся собственным возмущением, надувшись как индюк. – Ты пожалеешь о своих словах, я тебе обещаю! Не на того напала!

- Еще одна угроза в ее адрес – и ты проедешь носом по всей лестнице в подъезде, – пообещал за его спиной Игорь – в пылу спора Лера даже не услышала, как он вошел. Никита прыжком обернулся, окинул взглядом фигуру дрессировщика, занявшую почти всю дверную раму.

- Повторять в третий раз я не буду, Ник, – заверила его Лера. – Пошел вон. А насчет твоего вопроса – нет, не жалею. И уверена, что нет такой женщины, которая будет жалеть, что ушла от такого ничтожества, как ты.

Никита яростно засопел, быстро глянул на Игоря, явно прикидывая силы, потом снова обернулся к ней, хотел что-то сказать, но в последний момент все же передумал и юркнул под рукой дрессировщика в коридор. Лера неторопливо прошла следом.

Свои ботинки Ник даже зашнуровывать не стал, предпочтя как можно скорее покинуть негостеприимный дом. В дверях он чуть не упал, наступив на один шнурок, и Лера не удержалась от смешка.