Нет, ну правда в ней что-то не стыкуется: два парня стоят и лапают ее, она ничего не делает; а когда громила, явно вооруженный электрошокером, еще и раз в десять больше нее, накидывается на меня – она бросается на помощь.

– Девушка, не трогайте меня, – спокойно говорит он ей.

– А вы его не трогайте! Немедленно отпустите его! – парирует она, пытаясь его оттолкнуть. Мужик отпускает мою футболку и подносит ко рту рацию:

– Код красный в отделе инструментов, – сообщает он, не сводя с меня глаз.

Код красный в отделе инструментов? Вот черт, это плохо. В игру вступает служба национальной безопасности.

В следующую секунду те два мерзавца появляются прямо у него за спиной. Должно быть, они искали нас по всем отделам, прежде чем найти здесь.

– А! Вот и ты, в татуировках! Иди-ка сюда! – кричит один из них.

Вот дерьмо…

Хватаю львицу и готовлюсь бежать, прежде чем придет еще парочка таких громил.

Может, это и будет выглядеть смешно, но код красный – это уже пахнет жареным.

Елена медлит и все еще продолжает кричать охраннику:

– Придурок! И ты тоже, да! Если бы ты не выглядел как последний идиот, то…

Вот! Подходящий момент, пора…

Мы добегаем до касс. Мне приходится расталкивать не один десяток людей, держа львицу одной рукой.

– Тиган, подожди, мы ничего не купили для двери.

Да какая уж тут, блин, дверь, Елена. Мы можем загреметь к копам после такого. А если я туда попаду, то, скорее всего, оттуда и не выйду.

Добегаем до выхода, но три громилы преграждают нам путь. Черт! Я резко остановливаюсь, а Елена прячется за мою спину.

– Все в порядке, мы их поймали, – говорит один из них в рацию.

– О чем он? – в ужасе шепчет Елена, выходя из-за моей спины.

О чем, о чем… О нас и о незабываемых минутах, которые нам предстоит сейчас пережить…

Двое охранников встают прямо позади нас, и я, вздохнув, опускаю голову.

Если бы я был один, то точно выбрался бы из этой переделки без проблем, но со мной Елена, висит, как гиря на ноге, и до сих пор даже не отпустила мою руку.

– Ты пойдешь с нами, – велит один из этих типов, указывая на меня.

Хорошенько все обдумав, решаю, что можно было оставить эту гирю-львицу здесь и попытаться сбежать без нее. Прокручиваю в голове последние детали этого плана, по которому я должен был бежать, даже никого не ударив, как вдруг слышу голос Елены.

– Как это «пойдет с вами»? Зачем? – удивляется она.

Я закрываю глаза. Да молчи ты уже!

Один из тех парней делает нам знак рукой, чтобы мы шли за ним. Я высвободил свою руку из руки львицы и пошел за ним. Так, сейчас я побегу, сейчас… пять, четыре, три два…

– Тиган, что ты задумал? – едва слышно спрашивает Елена, снова цепляясь за мою руку.

Она так хватает меня, будто я ее парень. Зависаю на какую-то долю секунды. Двумя руками она схватилась за меня и прижалась как можно ближе. Я уже приготовился было оттолкнуть ее, но вдруг заметил какой испуганный у нее взгляд: глаза полные слез, которые готовы брызнуть в любой момент. Не останавливаясь, внимательно смотрю на нее. Вот черт, она будет ненавидеть меня еще больше, но я не могу вот так просто идти в тюрьму, тем более из-за такой глупости как какие-то разборки в дурацком магазине.

Я резко отталкиваю ее, высвобождаю свою руку и бегу к выходу, который сейчас абсолютно свободен. Охранники пытаются среагировать, но уже слишком поздно.

Руками раздвигаю автоматические двери, потому что сами по себе они открываются очень медленно, и под громкие крики парней в форме выбегаю из магазина. Бегу, не глядя по сторонам, с одной только мыслью: сейчас я позвоню Солис, чтобы та позвонила Хиллзам, и чтобы они приехали за Еленой. Явно, что охранники сейчас ее точно не отпустят.

Вслед мне орут все ругательства, которые только существуют и что-то еще. Поднимаю глаза и резко останавливаюсь. Черт! Дальше дороги нет. Прямо передо мной стоит охранник, направив электрошокер в мою сторону. Я еще никогда не испытывал его действие на себе, но вот Бенито – да, и после этого он восстанавливался несколько дней.

– Пошли обратно, иначе я вызову полицию.

Сердце уходит в пятки, и я пулей залетаю обратно в магазин. Елены нигде не видно. Я замечаю слева дверь. Должно быть, за ней что-то вроде комнаты для охраны. Мы прошли мимо одностороннего стекла, в котором я увидел только свое отражение. Когда зашел внутрь, передо мной оказался длинный коридор, и где-то справа от себя услышал, как за закрытой дверью ругается львица. Охранник попытался подтолкнуть меня вперед, но бесполезно: я резко открыл дверь и увидел ее, сидящую около стены, а над ней нависла какая-то толстая тетка.

Елена не хотела, чтобы ее трогали.

Едва увидев меня, она тут же подлетает и яростно толкает меня.

– Что ты наделал? – хнычет она.

Хватаю ее за запястья, чтобы остановить. Ну что за дикарка?

– Ты позвонил? – интересуется мужик, который меня сюда привел.

– Да, она едут.

Они едут? Кто, блин?

Елена пристально смотрит на меня и повисает на моей руке, будто ноги ее уже не держат. Если это копы едут, то и мне самому недолго уже осталось стоять на ногах.

– Нужно будет обыскать их, когда они приедут, – добавляет женщина.

Львица бросает на нее испепеляющий взгляд, а я просто закрываю глаза. Они выходят из комнаты, оставляя нас одних. Только когда я слышу, как в замочной скважине повернули ключ, то открываю глаза и гляжу на эту пиявку, намертво присосавшуюся ко мне.

Я не твой парень, двигай давай отсюда. Она отходит и вытирает слезы.

Они едут… В этот раз я точно туда отправлюсь, даже не вопрос. Спустя несколько долгих минут, за которые львица успела повздыхать и бросить на меня пару сотен полных ненависти взглядов, дверь открылась, и два охранника вывели нас отсюда.

Что ж, должно быть, копы уже приехали.

Я еще раз взглянул на входную дверь, но было слишком поздно. Елена снова намертво прилепляется к моей руке, и нас вталкивают в какую-то комнату.

Мой взгляд упирается в чью-то очень знакомую спину, наклонившуюся над экраном: отец. Что, никаких копов?

– Что ж, как мы только что могли видеть на этом видео с камер наблюдения, он даже не притронулся к вашему товару… Я понимаю, что вы переживаете за сохранность ваших материалов, но у меня к вам встречный вопрос, почему в торговом зале нет никакого из ваших сотрудников, в то время как в вашем отделе к несовершеннолетней девушке пристают двое мужчин?