– Женя, это же просто чучело! – засмеялась Алиса, расправляя лохмотья, оказавшиеся старым платьем. Никита водрузил на верхушку сделанную из тряпок голову с нарисованной рожей – круглые глаза, улыбающийся до ушей рот. Теперь перед нами действительно было чучело, такие принято сжигать на Масленицу на каких-нибудь народных гуляньях.

Байрон протянул Китсу флакон с жидкостью для розжига и зажигалку:

– Давай начинай.

На парнишку было жалко смотреть.

– Идемте отсюда! – скомандовала девушка.

– Стот, стоп! – Я встала между Китсом и чучелом. – Одного я его здесь не оставлю.

– Да вы не бойтесь, Женя! – попытался успокоить меня Байрон. – На этот раз у него очень легкое задание. Проще пареной репы – поджечь, выждать пять минут и убежать. А мы подождем за решеткой парка. До катера двести метров, даже если костер заметит полиция, мы успеем смыться.

С неохотой я отошла в сторону и сказала:

– Ладно, только быстрее. И еще – никакого «за решеткой». Мы не оставим его одного, будем наблюдать отсюда.

Романтики отошли на безопасное расстояние. Я встала рядом с Никитой. Китс все медлил. Парнишка казался таким хрупким. Предчувствие беды холодком пробежало по спине.

– Давай! – скомандовала Алиса. Китс чиркнул зажигалкой, и в ту же секунду прогремел взрыв.

На несколько мгновений я ослепла и слышала только яростный рев пламени и вопли романтиков. Но долго гореть там было нечему, и вскоре зрение вернулось ко мне. В темноте плясали язычки пламени на останках чучела. А еще слышался топот ног убегающих романтиков. Никиты рядом со мной не было. Как не было и жертв взрыва. Я сообразила, что, скорее всего, в чучело подложили взрыв-пакет. Будь это настоящая бомба, никто бы не уцелел.

Я выругалась и, на ходу доставая нож, бросилась в темноту. Наткнулась на какую-то фигуру, схватила за длинный плащ. Капюшон слетел, и луна осветила светлые волосы с идиотскими цветочками и испуганное лицо Алисы. Девушка вцепилась мне в руку мертвой хваткой и захныкала:

– Женя, мне страшно! Не бросайте меня!

– Беги за мной и не вздумай потеряться, – приказала я и двинулась дальше. Плачущая девица сильно затрудняла мое передвижение, поэтому я обрадовалась, наткнувшись на бледного Байрона.

– Женя, где все? – лязгая зубами, спросил главный заводила всех идиотских проказ.

– Не знаю! – заорала я и толкнула Алису ему в объятия. – Держи ее и не отпускай. Охраняй девушку, головой отвечаешь!

Я рыскала по парку, как гончая. Жаль, что не умею находить след по запаху, сейчас это умение мне бы очень пригодилось. Где же Никита?! Найти наследника «Тарасовнефти» – вот что сейчас самое важное!

Вдалеке мелькнуло что-то зеленое. Ага, на Никите сегодня был, помнится, фрак зеленого цвета!

– Никита! Стой! – закричала я и пустилась в погоню. Мальчишка жив, это замечательно. Сейчас я соберу всех в кучку, как овчарка собирает стадо, разбежавшееся от грозы, доставлю в палаццо «Дельфино» и устрою такую головомойку, что романтики надолго ее запомнят…

Я бежала за Котовым, но молодой человек вел себя как-то странно. Вместо того чтобы остановиться, он еще сильнее припустил по аллее и вскоре выскочил из парка. Вдаль уходила освещенная луной совершенно пустая улица, а в конце ее виднелся какой-то монумент. Туда и направлялся беглец.

– Идиот! Кретин! – прошипела я на бегу и удвоила скорость. Но у Никиты была большая фора. Когда ударил первый выстрел, я была на половине пути.

– Нет! – заорала я, и тут темноту разорвал второй. Я споткнулась, едва не потеряла равновесие, но выровнялась и наконец добежала. Но было поздно.

Сооружение, что белело в темноте, оказалось памятником. Памятником Джузеппе Гарибальди. Итальянский революционер стоял на постаменте, у которого примостился мраморный лев. А у подножия льва, повиснув на металлической решетке, застыл застреленный юноша. Запрокинутое лицо было мертвенно-бледным, одна рука откинута в сторону, вторая на пробитой груди. Кровь заливала белую рубашку, в темноте она казалась черной, но я знала – она алая, и ее очень много. Металлические острия решетки не давали телу упасть, и оно выгнулось, застыло в такой позе, какой ни за что не выдержать живому человеку.

Но это был не Котов. Передо мной лежал застреленный Джон Китс. Судьба, в первый раз пощадившая мальчишку, все-таки потребовала с него платы по счетам.

Откуда-то сверху послышался шорох. Выстрел выбил искры из мраморного бока льва. Я перекатилась по земле, уходя с линии огня, но убийца больше не стрелял. Он невероятно ловко спрыгнул с постамента, где прятался те несколько секунд, что я осматривала тело, и пустился бежать. Потом свернул за угол и исчез. Я пустилась за ним. Не думаю, что могу попасть под следующий выстрел. Где там эта хваленая итальянская полиция?! Когда нужно, их не дождешься. Пожар, взрыв и стрельба… даже в провинциальном Тарасове к нам давно бы летел патруль! Улица, по которой я бежала, называлась виа Гарибальди и вела прямиком к набережной.

Когда я добежала, набережная была пуста. Я заорала и швырнула камень в канал. Хотелось бросить нож, но он мог еще мне пригодиться. Проклятый Падроне! Если бы он дал мне пистолет, я бы подстрелила убийцу Китса. Он бы уже ползал у моих ног с простреленной коленкой и умолял сдать его в полицию… А теперь что?

Поразительно, но ни выстрелы, ни взрывы, ни мои вопли не привлекали внимания добрых венецианцев. Поблизости не было жилых домов, а парк и без того был пуст.

– Женя? Что случилось?

Я обернулась. За моей спиной стоял Никита Котов. На щеке ссадина, рубашка и лицо почернели от копоти.

– Куда все подевались? Что это рвануло? – Наследник засыпал меня вопросами, на которые у меня не было ответа.

– Иди за мной, – сквозь зубы приказала я и вернулась в парк. Байрон был там, где я его оставила, – обнимал плачущую Алису. Рядом испуганно озирался Кольридж – видимо, его назначили часовым.

– Свои, – сказала я, выходя из темноты.

– Женя! Наконец-то! – Алиса бросилась мне на шею. – А где Китс?

Я аккуратно отцепила от себя руки девушки и сказала:

– Мертв. Две пули в грудь.

– Нет! Не может быть! – Алиса прижала руки в перчатках к щекам.

– Еще как может. Я же предупреждала вас! – Я с трудом контролировала себя. Ярость застилала мне взгляд красным туманом. Приходилось повторять: «Они же еще дети. Глупые, избалованные богатые дети». По их вине погиб Джон Китс. Он так и стоял у меня перед глазами. Хрупкая фигурка, испуганный взгляд, зеленый бедненький фрак. «Знаете, Женя, я ведь не трус…» – Идите за мной, я вам покажу до чего довели ваши странные игры, – сказала я, заставляя себя успокоиться. Нужно доставить ребятишек в безопасное место, наш убийца может быть неподалеку. Но сначала нужно забрать тело Китса и вызвать полицию. Я не собираюсь скрывать это преступление. И плевать, какую цену придется заплатить…