Союзные войска, хотя и были встречаемы в Саксонии жителями с изъявлениями восторга и преданности, однако же терпели нужду в продовольствии от равнодушия местных управлений к общему делу Германии. Вообще требования Блюхера были весьма умеренны, но саксонская правительственная комиссия находила их чрезвычайными и вместо удовлетворения прусских войск отделывалась желчными отзывами, которые не раз выводили из терпения пылкого Блюхера. При всем том союзные генералы, соблюдая в точности волю императора Александра и Фридриха-Вильгельма, щадили жителей и сохраняли в своих войсках строжайшую дисциплину. Напротив того, французы, несмотря на преданность саксонского короля их повелителю, грабили без пощады. Только в соседстве главной квартиры соблюдался кое-какой порядок. В особенности же опустошали страну итальянские войска3.

В то самое время, когда Наполеон стоял уже на рубеже Саксонии, получено было в главной квартире союзных монархов известие о кончине фельдмаршала князя Кутузова, 16 (28) апреля, в Бунцлау. Не объявляя о том войскам в решительную минуту предстоявшей им кровавой встречи с французами, союзные монархи назначили главнокомандующим графа Витгенштейна. Успехи, одержанные им в 1812 году, склонили в его пользу общее мнение и послужили к его выбору, несмотря на старшинство Бар-клая-де-Толли, Тормасова, Милорадовича и Блюхера.

Армия, вверенная графу Витгенштейну, занимала 18 (30) апреля следующее расположение.

Из числа войск, прежде состоявших под его начальством, корпуса Берга, 7450 человек4, и Йорка, около 10 000 человек5, перешли, для сближения с войсками Блюхера, от Лейпцига и Шкейдица к Цвенкау; корпусу Клейста6, числом 6000 человек (3200 прусских и 2800 русских войск), поручена оборона переправ на реке Заале и Лейпцига.

Из числа войск Блюхера кавалерия авангарда Винцингероде7, силой около 5000 человек, стояла у Люцена; пехота его (2‐й пехотный корпус), в числе 8700 человек8, – между Флосс-Грабеном и Эльстером; корпус Блюхера, в числе около 25 000 человек9, – в окрестностях Борны; корпус Милорадовича, в числе около 12 000 человек10, – у Пенига; Главная армия, всего до 18 000 человек11, – у Фробурга и Корена. Главная квартира – в Фробурге.

Всего же под начальством графа Витгенштейна было около 54 000 человек русских с 440 орудиями и 38 000 человек прусских войск с 216 орудиями: следовательно, вообще 92 000 человек с 656 орудиями12.

Таким образом, Наполеон, у которого, при наступлении на Саксонию, под непосредственным начальством было до 130 000 человек, а вместе с войсками вице-короля – до 170 000, имел решительный перевес в численной силе; но в отношении к качеству войск его армия уступала союзной, как потому, что она состояла большей частью из новобранцев, так и по малочисленности кавалерии, коей у Наполеона было не более 8000, а напротив того, у союзников до 20 000 человек: последнее обстоятельство не позволяло французам пользоваться одержанными победами. Артиллерии у Наполеона было 350 орудий, а у союзников почти вдвое. Итак, российско-прусская армия, уступая неприятельской в числе пехоты, имела над ней перевес в качестве войск, в кавалерии и артиллерии, что отчасти уравновешивало обе стороны. Это побудило союзников искать решительного боя: победа могла доставить им господство в Германии; при неудаче же они надеялись отступить, не подвергаясь большой опасности. Во всяком случае, для них было выгоднее сражаться, нежели отойти без боя на правую сторону Эльбы, потому что, уклоняясь от встречи с противником, они потеряли бы влияние на германских князей и уронили бы себя в общественном мнении.

Положение графа Витгенштейна было весьма затруднительно. Едва лишь успев принять начальство над армией, он должен был тотчас дать сражение величайшему полководцу, стяжавшему в понятиях современников славу непобедимого. До этого времени наш военачальник не встречался с Наполеоном. Он побеждал французов, командуя одними лишь русскими войсками; теперь предстояло ему начальство над двумя армиями, из которых в одной он не знал ни войск, ни начальников. В 1812 году он распоряжался совершенно самостоятельно; в 1813 году, напротив того, он должен был действовать в присутствии своего государя и короля Прусского, доносить монархам о своих намерениях, испрашивать их согласия на исполнение своих соображений. Все это должно было повести к медленности действий, тем более опасной, что Витген-штейну предлежало сражаться с решительным противником.

С первого же дня по назначении главнокомандующим графа Витгенштейна оказалось, что власть его была весьма ограничена посторонними распоряжениями. Как только он узнал о предстоявшей ему обязанности, то поручил своему начальнику штаба составить для действий российско-прусской армии общую диспозицию, в которой от имени главнокомандующего было объявлено, что в окрестностях Лейпцига будет дано генеральное сражение и что основанием действий для армии принято течение верхней Эльбы. Далее было сказано, что из движений неприятеля заметно сосредоточение его сил у Наумбурга, и что, по всей вероятности, он имел намерение двинуться через Лейпциг к Торгау, чтобы отрезать наши сообщения. Для противодействия ему, по мнению графа Витгенштейна, надлежало сосредоточить союзную армию между Лейпцигом и Вурценом13. С этой целью 17 (29) апреля корпус Блюхера был переведен от Альтенбурга к Борне, откуда предполагалось направить его через Гримму на соединение с прочими войсками, к Вурцену. Генерал Толь, узнав о том, донес генералу Милорадовичу, стоявшему у Пенига, о переходе Блюхера к Борне и Главной армии из Герингсвальде к Фробургу, и притом заметил, что, по его мнению, надлежало корпусу Милорадовича перейти к Альтенбургу14, что и было исполнено. Между тем император Александр, возвратившись из Дрездена в главную квартиру, не одобрил сосредоточение армии у Вурцена, и вследствие этого на военном совете, собранном в Голисе, решено собрать союзные войска между Лейпцигом и Борной15.

Действительно, план сосредоточения сил, предложенный графом Витгенштейном, подвергал союзников опасности быть отброшенными от верхней Эльбы и потерять сообщения как с Силезией и главными источниками наших средств, так и с Австрией. Сохранение связи с сей державой было тем более важно, что перед отъездом из Дрездена император Александр получил снова от венского двора уверения в неизменной его преданности общему делу союзников. Хотя и нельзя было совершенно полагаться на такие обещания, однако же надлежало находиться в готовности на случай союза с Австрией. Император Франц уже объявил 14 (26) апреля французскому правительству, что условия трактата, заключенного с Наполеоном в марте 1812 года, о содействии в войне с Россией, были «несоответственны настоящему положению»16.

Наполеон, по достижении Наумбурга, мог двинуться по волнообразной, пересеченной местности, на Цейц и Альтенбург, к Дрездену, либо по равнине к Лейпцигу. Первое из сих направлений представляло большие выгоды для действий его многочисленной пехоты без пособия кавалерии, которая (как уже выше сказано) уступала союзной и числом, и качеством. Союзники, не зная наверное, куда намеревался направиться Наполеон, были принуждены растянуть свои силы. Корпус Бюлова наблюдал течение нижней части реки Заале; отряд Клейста занимал Лейпциг и переправы у Мерзебурга и Галле. Для охранения левого фланга армии корпус Милорадовича стоял у Альтенбурга. Прочие же союзные войска, в числе 74 000 человек, были расположены 18 (30) апреля следующим образом: авангард Винцингероде у Люцена, выдвинув передовой отряд, под начальством Ланского, к Вейссенфельсу; корпуса Берга и Йорка у Цвенкау, на реке Эльстере, корпус Блюхера у Борны; резервы (Главная армия) у Фробурга и Корена.