— Просто что? — уточнила я, хотя не была уверена, что хочу это слышать.

Герольд досадливо поморщился.

— Я не хочу это говорить, и не думай, что я на стороне брата, но мне кажется, ты должна знать, что кое-что в твоей истории не совсем верно.

— Например?

— Например, то, что Лис пригласил тебя на ту вечеринку в честь помолвки, чтобы поиздеваться над тобой. — Было видно, что Герольд вовсе не в восторге, что разговор принял такой оборот, но иначе он просто не мог. В отличие от брата, для него честь была важнее всего. Может, именно из-за этого он мне столько времени и нравился.

Я ждала, потому что знала, что, чтобы продолжить говорить, ему потребуются силы и мужество. То, что Герольд собирался мне сказать, его брат явно не одобрил бы.

— Мне кажется, в глубине души он хотел, чтобы ты его остановила. Чтобы убедила его не делать этого.

— Не связываться с Василиной?

Герольд кивнул.

— Думаю, ты не хуже меня понимаешь, во что эта бедняжка, — (на этом слове я бесстыдно фыркнула), — ввязалась. По кодексу оборотней ей грозило изгнание из города. Нападение на человека, неосторожное обращение с магией… Ей еще повезло, что Лис остался жив, иначе с нее бы в ближайшее полнолуние содрали шкуру. Амнистию она могла получить только в одном случае, и брат прекрасно знал об этом условии.

— Если он убедит ищеек, что они состоят в отношениях? — догадалась я.

— Вот именно. Поэтому и вышла вся эта история с помолвкой, поэтому все старались делать напоказ. Ты, возможно, не заметила, но на вечеринке присутствовал инспектор, и мы подыгрывали этим двоим, чтобы ищейка ничего не заподозрила. Правда, отрицать не могу, Лина Лису тогда и вправду нравилась.

— А потом?

— Два года назад Лина заставила его расторгнуть помолвку, а сама сбежала из крепости.

Сбежала из крепости?! В этот момент я даже немножко позавидовала смелости оборотнихи: все-таки, чтобы в одиночку отправиться по диким лесам, нужно иметь неординарное мужество. А она, в довершении всего, была абсолютным профаном по части волшебства. То, что она выжила в таких диких условиях, казалось маловероятным.

— О ней что-нибудь было слышно? — спросила я.

— Нет, — подтвердил мои догадки Герольд, — боюсь, она не протянула там даже одной зимы. В конце концов, она отправилась туда одна, без запасов еды и питья, в место, кишащее голодными чудовищами. Не всем молодым магам удается адаптироваться, а они отправляются в такие путешествия не одни и полностью подготовленные, ты знаешь. После ее исчезновения у Лиса совсем крыша поехала: он стал тренироваться, как сумасшедший. Его Наставник был в восторге, но мы-то с мамой знали, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Я поежилась от холода.

— И давно он… это, стал анимагом? — В принципе, ответ я знала уже заранее, но мне хотелось услышать это из его уст.

— Оборачиваться зверем он начал довольно давно. Думаю, почти сразу после того, как вы перестали общаться.

— Я сказала, что люблю его, — повторила я, будто даже по прошествии стольких лет все еще не могла в это поверить.

— Знаешь, Тина, думаю, эту тайну я раскрывать не вправе, но скажу тебе только одно: очень многие влюбляются по-настоящему именно после такого признания.

В остальное время мы болтали о погоде, о том, какая ранняя и снежная в этом году зима, о грядущих зимних экзаменах и прочей чепухе, о которой обычно болтают молодые люди, когда все важные темы остаются позади.

И хотя я не знала, кому верить, Герольд помог мне немного развеяться и прояснить мысли. Поэтому когда брат Лиса предложил мне проводить меня до дома, я не стала возражать, тем более что на улице уже действительно было очень темно.

Не знаю, почему все самые странные вещи происходят, когда парень вызывается проводить девушку домой. Может, это штамп такой. По крайней мере, в черно-белых фильмах, которые я знала, все было только так. Например, в «Короле фавнов», где главный герой у порога признался своему лучшему другу в убийстве их третьего приятеля. Душещипательная история: у меня каждый раз мурашки по спине, как смотрю.

Но сегодняшним вечером никаких убийств или признаний в оных не произошло. Только думается мне, что жаль.

Уже когда мы попрощались, и я собиралась отворить калитку, Герольд снова окликнул меня и разом выпалил:

— Тина, я давно уже хотел тебе предложить, но не знал, как подступиться. Ты и мой брат… Я понимаю, что это очень сложно, но все же я хочу, чтобы ты подумала над моим предложением. В марте я сдаю все экзамены и собираюсь уехать из крепости. Я хочу, чтобы ты стала моим ассистентом.

Только в этот момент я заметила, что на другой стороне дороги, засунув руки в карманы брюк, стоял Лис. И смотрел прямо на меня.

Я пыталась многозначительными взглядами дать Герольду понять, кто стоит за его спиной, но парень, похоже, подумал, что у меня нервный тик от такого неожиданного предложения. Предложение и правда внезапное, но не суть. И мы простояли бы так вечность, не меньше, недоуменно переглядываясь, если бы Лис наконец не заговорил:

— Вообще-то, брат, Тина уже согласилась ехать со мной.

Что? В каком это горячечном бреду я пообещала подобное?

Герольд даже не вздрогнул от неожиданности и не смутился. Просто повернулся к Лису и с улыбкой сказал:

— Ах, да? Ну тогда извини. Я не знал.

И ушел, предательски оставив меня наедине с человеком, которого я сейчас хотела видеть меньше всего.

— Что ты тут делаешь? — зашипела я, опасаясь, как бы наш разговор не услышали родители, потому что, судя по зажженному свету, они были уже дома. Что-то рановато сегодня.

Но вот этот подлец прятаться не собирался, поэтому говорил даже чуть громче, чем обычно. Я ему это еще припомню!

— Мне не нравится, когда моя девушка гуляет с моим же братом у меня за спиной.

— Тебе не кажется, что в этом предложении слишком много слова «мой»? — У меня уже словно выработался рефлекс: сердиться каждый раз, когда Лис оказывается на расстоянии меньше протянутой руки.

Парень меня как будто не слушал.

— Тина, когда ты наконец перестанешь нервничать при моем появлении?

— Когда вы, господин загадка, перестанете врать, скрывать и увиливать. Как я могу быть спокойной, когда не знаю, врешь ты мне прямо сейчас или нет?

Мне хотелось, чтобы он обнял меня и утешил, сказал, что все это вздор и вымысел, что мне совсем нечего опасаться. Но ничего подобного, конечно же, не произошло.