Я не могла допустить, чтобы он умер так рано, умер у меня на руках. Мы же столько всего собирались сделать вместе, и я не успела сказать ему о своих чувствах. А еще мы так и не увидели мир за стеной.

К счастью, я сразу догадалась призвать голубя, и уже через некоторое время рядом с нами материализовался местный лекарь Тоб. Тогда он был еще молодым практикантом с маленькими светлыми усиками, из-за которых все девчонки в округе посмеивались над ним. Это сейчас он пользуется почетом и уважением у всего города. Но я так думаю, что это потому, что он все-таки сбрил усы.

Я не очень разбиралась в медицине (это с тех пор я прочла кучу справочников на эту тему, чтобы больше не попасть впросак), поэтому была уверена, что все обойдется. Но вы же знаете, какие у хищников когти: они имеют дугообразную форму, что помогает им, раз задев жертву, сделать такой порез, чтобы уж наверняка. В общем, еще несколько дней состояние Лиса было критическим.

С оборотнихой, как мне сказали, провели беседу, и та поклялась никогда больше не пользоваться заклятиями, в которых она не разбиралась. Побочные эффекты у всех разные: не всех просто тошнит, как меня. И раз уж я никогда прежде не видела ее в академии, к магии она вообще не имеет никакого отношения, что делало ее проступок в разы серьезней. Ходили слухи, что она пыталась использовать заклятие улучшения внешности. Для студентов академии волшебства — плевое дело, но для новичка тут может быть огромное количество подводных камней. Один из них, видимо, ей оплыть и не удалось.

Как Лис оказался на холме и что он там делал, он рассказывать отказался. Но я поначалу не придала этому особого значения: в конце концов, до выздоровления ему было еще очень далеко, а больным подобные капризы позволяются. Я была уверена, что рано или поздно обо всем узнаю. Мы же друзья, в конце концов.

Но с тех пор наши отношения начали круто меняться: даже вернувшись в академию, Лис стал все больше отдаляться от меня. Я не могла понять, что с ним происходит, а наши отношения уже не были такими близкими, чтобы мне удалось у него напрямую это спросить. Мы все еще иногда ходили в «Кентавр и кофе», обедали вместе в столовой, сидели рядом на некоторых предметах, но разговаривали друг с другом все меньше и меньше. Все чаще мы проводили время после академии раздельно, и я не знала, чем занимается Лис, тогда как сама стала находить отраду в домашних заданиях и дополнительных занятиях.

Я злилась на него. Еще бы я не злилась, ведь я ненавижу, когда ситуация выходит из-под контроля и от меня уже ничего не зависит. И оттого, что я находилась в постоянном раздражении, не в силах ничего изменить, все становилось только хуже. В этом замкнутом круге для нашей дружбы оставалось слишком мало места.

Спустя почти год после этой истории одним морозным зимним вечером голубь-альбинос принес мне письмо. Это было очень изящно составленное приглашение на ужин в честь помолвки для «самых близких друзей и родных».

Сейчас я не понимаю, зачем нужно было столько пафоса, потому что «самым близким другом» оказалась только я, остальные приглашенные были немногочисленными родственниками. Две сводные сестры леди Аиды (такие же элегантные, но не такие красивые) с мужьями — вот и вся родня.

Сначала мне казалось, что этим приглашением Лис хотел поглумиться надо мной: показать, какую большую честь он мне оказывает этим официальным отношением. У меня слишком много накопилось — в тот вечер я высказала ему все.

Но прежде чем этот разговор произошел, мне предстояло познакомиться с его невестой, которую — как я думала — я раньше в глаза не видела. И каково же было мое удивление, когда у порога меня встретила та самая оборотниха-рысь, из-за которой год назад произошел злополучный инцидент на Холме.

Догадка пронзила мой мозг, как выпущенная из автоматического арбалета стрела.

— Василина? — прошептала я, и она, улыбаясь, протянула мне руку для пожатия.

На ней было белое короткое платьице и аккуратные туфельки. Рыжие длинные волосы мягкими волнами ниспадали до самой талии. Она была сама изящность и простота, и даже маленькие кошачьи ушки, выдававшие в ней оборотня, выглядели донельзя невинно.

Она сделала вид, что не узнала меня. Но сейчас мне кажется, что, наверное, в первую нашу встречу она действительно была не в том состоянии, что запоминать лица.

— О, а ты, наверное, Тина! Лис столько о тебе рассказывал!

Стараясь не выдавать своей брезгливости, я осторожно пожала протянутую руку за кончики пальцев.

Сказать, что я была поражена происходящим, означает не сказать ничего. В моей голове напавший на Лиса и дочь советника городского главы с цветочным именем Василина были двумя совершенно разными девушками. Даже в страшном сне я не могла представить, что здравомыслящий, умный, красивый парень станет заложником комплекса жертвы.

Но никого, кроме меня, это, казалось бы, не волновало. Все наслаждались вечером, угощениями и поздравляли молодую пару. На мой взгляд, чересчур молодую, ведь до совершеннолетия им обоим было как пешком до границы Плоских земель. К чему были все эти детские игры… Все это было выше моего понимания.

Поймать Лиса мне удалось только к концу вечера: он то ворковал со своей «невестой», то обсуждал какие-то не понятные мне материи с отцом или мужьями теток. В тот вечер Герольд впервые заговорил со мной. Скорее всего, это было из-за того, что ему стало жаль меня, зажавшуюся в угол одиночку со стаканом морковного сока. (Никогда прежде не пила овощного сока вкуснее!) Мы обсуждали академию, еду и погоду, что помогло мне немного успокоиться, перед тем как я столкнулась с Лисом на безлюдном втором этаже, когда направлялась в туалет, чтобы умыться и прийти в себя.

— Привет.

— Привет.

Со стороны могло показаться, что мы просто знакомые, которые прежде где-то встречались, но не особо ладят друг с другом. В общем-то, теперь так оно и было.

— Можем поговорить? — Едва я задала этот вопрос, у парня изо рта вырвался еле слышный стон разочарования. Конечно, я бы на его месте тоже не хотела бы, чтобы кто-то испортил такой потрясающий вечер.

— Давай попробуем.

Мы вошли в первую попавшуюся комнату, которая на деле оказалась огромной библиотекой. Раньше я часто проводила здесь много времени, и знакомое место помогало мне чувствовать себя уверенней.

— Ну? — спросил Лис. Свет мы так и не зажгли, и в потемках я не могла разобрать выражения его лица. Но мне ничего не стоило дорисовать это в моем воображении.

— Я хочу понять, что с тобой происходит, — начала я, но тут же поняла, что, сколько бы я прежде ни репетировала этот разговор в своей голове, сейчас заготовленные фразы казались напыщенными и пустыми.

— Ничего, — раздраженно ответил Лис. — Это моя помолвка. Я говорил об этой девушке. Лина. Дочь советника моего отца. Нам уже шестнадцать, и все по законам, ты знаешь.