Он же… знаю, тебе это не понравится, но Миша не только со мной по-скотски обошелся. Из-за него папа сюда прилетел. Ну, я тебе рассказывала, — Алика расстроенно махнула рукой. — Миша видел, как я переживала, знал что папа жив, но мне ни слова не говорил. Обещал помочь искать, мне из тюрьмы его пришлось вытаскивать. Ну, это я тебе тоже рассказывала. Обид много, претензий, а я же молчала всегда. Захотела высказать.

— Ясно, — поставил перед ней тарелку я малиной.

— Миша умер. С мамой его говорила. Инфаркт у него случился. Вроде даже… это символично, — нервно хохотнула Аля. — Незадолго до папы он умер, разница около недели, если я правильно помню то, что Богуслава мне говорила.

Да уж. Символично.

— Инфаркт? Надеюсь, ты его не жалеешь?

— Нет, я не такая уж добренькая. Но я и не радуюсь, хотя если честно раньше много чего Мише желала. Инфаркт, надо же, — Алика сделала глоток чая и, с наслаждением, закусила ягодой малины, чуть ли не мурлыча.

Инфаркт, да. Можно было не париться, Бразилия — это не Европа и не Штаты, где такое дело бы расследовали. Но внимание привлекать не хотелось. Киллеры сейчас не так топорно работают как раньше, в их арсенале не только стволы и «перья», но и шприцы с химией. Можно инсценировать любую смерть: инфаркт, кровоизлияние, отравление угарным газом, отключка в движущейся машине… Мише выпал инфаркт.

Хорошо что Алика не «включает» святошу, и слезы не льет. Хотя лучше бы ей вообще не знать обо всем этом. Зря звонила, глупость придумала — высказывать, ссориться. За нее я уже отомстил.

— Инфаркт молодеет.

— Я также Мишиной маме сказала. Твоими словами. А она заладила: убили его.

— Да?

— Угу. Нет, я допускаю что Мишу могли убрать рано или поздно, но его бы просто пристрелили. А Богуслава, кажется, врачей, полицию, и весь мир в заговоре подозревает. Мол, убили Мишу, а от нее это скрыли, замяли. Хотя ее можно понять, она мама. Трудно поверить в то, что у молодого парня инфаркт. В общем, зря я позвонила, глупо это. Ты сам-то что чай не пьешь? Садись. И давай не будем про это больше. Надоели печальные темы.

Под ногами возится щенок. Мы с Алей сидим друг напротив друга. Но атмосфера, еще недавно бывшая домашней и уютной, напряженная. Алика витает мыслями где-то далеко, и мне это пиздец как не нравится.

— Аль, тебе положительные эмоции нужны. Смена обстановки. Давай уже решайся на переезд. Не хочешь в квартиру, будет дом. Сама же понимаешь, что так лучше. И больше не звони в Бразилию, — последнюю фразу выпалил как приказ.

Алика задумчиво кивнула.

— Так что? Вещи завтра перевезем?

— Завтра? А дом разве готов?

— Готов, — ответил.

Ни хера. На дом была отмашка — купить. Но, имея деньги, скоропалительный переезд — не проблема. Нужно вырвать Алю из старой жизни, сделать так, чтобы ей даже в голову не приходило вспоминать отца, Мишу этого гребаного. Пусть о ребенке нашем думает, о себе и обо мне!

— Ну… ладно, — неуверенно пробормотала она. — Хотя, Марат, может не стоит в этот раз спешить? Лучше бы постепенно сближаться.

— Да куда уж ближе!

— Как скажешь. Ты напряжен, — она остро взглянула на меня. — Это из-за Миши? Расстроился, что я вспомнила о нем? Прости, ладно, — Алика поднялась со стула, прихватив тарелку с ягодами, и опустилась уже на мои колени. — Я бы расстроилась, если бы ты общался с какой-нибудь… ну, с Владой. Мише я правда высказать всё хотела, поругаться от души хоть раз в жизни.

— Верю.

— Хочешь малинку? — она поднесла к моему рту ягоду.

Дожился, меня кормят с рук. Но приятно это! Очень! Хоть и непривычно. А Алике, кажется, больше нравится кормить меня, чем есть самой.

Женщины…

Хорошо хоть про Мишу перестала болтать. Пусть лучше малиной меня кормит.

— Больше никаких неприятных тем!

— Да, — кивнула Алика, и сморщила нос. — Хотя, подожди, я же поговорить с тобой хотела про Игнатова! Не помню, что рассказывала тебе, а что — нет. Игнатов-младший Егора пытал. Его отец все его выходки покрывал, моего папу вынудил уехать, и…

— Я знаю всё это, Аль, — отмахнулся, так как слышать про Веснина уже не могу. — Ответственность за действия подчиненного лежит на начальстве. Но и Игнатовы свое получат. Оба.

Просто здесь нужно действовать более осторожно.

— Только не говори, что убьешь их! — Алика попыталась встать с моих колен, будто я собрался ее отпускать. — Марат! Мне не то что жаль их, но… хватит. Не убьешь ведь?

— Нет. С этим покончено. Буду действовать экономически, никаких убийств, — погладил ее успокаивающе по спине. — Про Игнатова я знаю, не трудись объяснять. Ты со слов своего отца все знаешь, а мне нужна не лирика, а проверенные факты. Придет время, и каждый получит свое.

— Без убийств, — настойчиво повторила Алика.

Как получится. Но с Игнатовыми сложнее. Банально, но факт: птицу невысокого полета легче убрать, чем такого, как Игнатов-старший или Игнатов-младший. Оба при деньгах, при связях. Младший со званием. Нет, можно, конечно, действовать по старинке: похищение, ангар, выбить нужное признание. Но за это ответочка прилетит. Да и дело уже не в мести, к ней я остыл. Просто гложет что-то, свербит — с Игнатовыми нужно разобраться. Интуиция.

— Без убийств, успокойся, не такой уж я монстр, — произнес мягко. — Продолжай меня кормить, раз сама наелась.

Алика улыбнулась, и потянулась за ягодами.

Глава 29

Чем больше проходит времени со звонка Богуславы, тем более странно я себя чувствую. Нет, я не то чтобы думаю о гибели Миши. И не пытаюсь анализировать её. Мне жаль мать Миши, но его самого мне не жаль.

Однако, мне… странно. Наверное, так.

И немного страшно. Потусторонним страхом.

Сначала Миша, затем папа. Я проклята? Те кто рядом со мной умирают, а ведь все молодые. Если сопоставить всё, то дрожь пробирает: сначала мама, затем бабуля, Миша, отец. Кто следующий? Я? Марат? Мой ребенок?

Может, попросить у Наташи контакты «бабки»? Может, порча на мне какая-то? Не верила я во все это сверхъестественное, но… жутко. Или это череда совпадений? Ведь только папа не своей смертью умер-то, по сути.