Он вошел внутрь нашего – когда-то – дома мечты, уютного гнездышка, которое мы спроектировали и построили вскоре после рождения нашего младшего ребенка, который теперь ходил в детский сад.

– Я хотел бы забрать вот это… вот эту комнату. – Он махнул рукой прямо перед собой, имея в виду гостиную. – Думаю, мебель хорошо впишется в мою новую квартиру.

– Ага… Ладно. – Я медленно оглядела гостиную. – Всю?

– Да, мне ведь надо на чем-то сидеть. Нужны вещи. Мне, знаешь ли, тоже нужно как-то жить!

– Да, конечно. Все нормально.

Как и любые дела, за которые он брался, это делалось быстро. Были друг за другом вынесены кожаный диван, два кресла и необычный кофейный столик в форме палитры художника, комнатные растения и картины со стены. Последней стала маленькая скульптурка из Африки – миниатюрное семейство, вырезанное из серпентина. Это был подарок на День матери.

В несколько заходов комната опустела, если не считать большого ковра, протянувшегося от одной стены до другой.

– Думаю, пока хватит, – сказал он, отирая пот со лба. – С остальным разберемся позже.

Я кивнула и закрыла за ним дверь. Внезапно появившееся эхо прозвучало так, словно закрылся сразу десяток дверей.

Поскольку дети гостили у бабушки, в доме было странно тихо. Я долго вглядывалась в пустую комнату, думая о том, что надо бы пропылесосить и, может быть, перенести сюда какие-то вещи из других комнат. Подумала о журналах по декору, выстроившихся аккуратными рядами в магазине. Было два часа дня. Я могла бы выбрать какой-нибудь журнал и, может быть, заглянуть в мебельный магазин по пути домой. Вместо этого я поднялась на второй этаж и скользнула в постель, натянув одеяло на голову.

На следующее утро солнце, струившее свой свет сквозь окно, разбудило меня. Я, оказалось, так и уснула в желтой толстовке и старых джинсах с прорехой на колене.

Спустилась вниз и заглянула в чрево своего дома. Там было пусто.

Мне необходимо было хоть ненадолго спастись от этой пустоты, и я принялась искать возможности отвлечься. Первой возможностью оказался мужчина в годах, с мальчишеской улыбкой, подыскивавший себе жену. По крайней мере, на это он намекал по пути в ресторан. К десерту я узнала, что его младший сын вскоре уедет в колледж, оставив после себя опустевшее гнездо. Затем был деловой инвестор, который знакомился с женщинами, чтобы заполнить промежутки между частыми командировками. А потом был молодой разведенный мужчина, который до сих пор по привычке парковался в дальнем левом углу гаража, словно его жена вот-вот вернется домой.

Я довольно скоро поняла, что знакомства не справятся с моей проблемой. И переключила внимание на другие вещи, например мой зарождающийся коммуникационный бизнес.

Однажды в субботу я заглянула в секцию книг по самопомощи в книжном магазине Barnes & Noble – и на следующие шесть месяцев стала его завсегдатаем. Я выкопала из чулана свои старые кроссовки и несколько раз в неделю гоняла себя в спортзал. Я начала отрабатывать теннисные навыки у стенки гаража, снова стала писать, ходила на уроки управления яхтой. Со временем даже научилась в одиночку заявляться на барбекю к соседям.

Как-то раз в воскресенье мы с детьми работали волонтерами, раздавая ужин городским бездомным. В конце весны сажали сад перед женским приютом.

Все это время пустая комната оставалась неприкосновенной.

Однажды летним вечером, когда дети были с отцом, я включила музыку, думая, что буду слышать ее в кухне. А вместо этого песня зазвучала из встроенных колонок в пустой гостиной.

Я на цыпочках вошла в нее и села на край ковра. Вскоре меня потянуло в центр комнаты. Я легла, закрыла глаза и раскинула в стороны руки. Отдалась звукам песни Андреа Бочелли «Молитва». Он пел: «Когда мы теряем свой путь, веди нас к цели, веди нас своей милостью туда, где мы будем в безопасности».

На следующий день я задумала пикник: сервировала ужин на плетеном подносе и снова встретилась с Бочелли в пустой комнате.

Ковер оказался на удивление удобным. Я устроилась на нем и огляделась. Когда здесь не осталось ничего, я смогла разглядеть простые линии комнаты, ее высокий потолок и стены. Бросила взгляд на западные окна и увидела что-то в отдалении… Моргнула и покачала головой.

Это что, вид на озеро?! Как это я о нем забыла?

Я не удержалась и хихикнула.

Солнце мало-помалу пробиралось к горизонту, попутно раскрашивая небо ярко-оранжевыми и розовыми мазками, которые, казалось, плясали над водой. Там, на полу пустой комнаты, я ела и наблюдала ошеломительное красочное представление. Это была блестящая феерия. Вскоре последнее оранжевое пятнышко уступило место ночной тьме.

Когда луна мягко осветила комнату, я поняла, что иногда пустота – это просто широкое открытое пространство. Пространство, чтобы дышать. И, может быть, немножко открытого пространства – это как раз то, что мне нужно… чтобы найти себя.

Прошел год, но я так и не обставила пустую комнату мебелью. Просто научилась ценить ее такой, какая она есть.

Хотя было всего полседьмого утра, Чарльз, утренний диджей фитнес-клуба, уже приступил к своим обязанностям. Когда я нога за ногу притащилась в зал, готовясь к тренировке, звуки песни I Heard It Through the Grapevine[11] заполнили зал. И я сразу же воспрянула духом.

– Отличная музыка, Чарльз, – похвалила я и покрутила бедрами. Чарльз подскочил ко мне и быстро закружил. Он был отличным танцором, вел гладко и легко, с той самой верной смесью дерзкого ритма и классного стиля. Я могла бы танцевать с ним все утро.

– Вы хорошо танцуете, – сказал он, когда песня завершилась.

Я широко улыбнулась в ответ на комплимент и лебедушкой поплыла к ближайшей беговой дорожке. Я люблю музыку и всегда чувствовала, что могла бы прекрасно танцевать, если бы у меня был подходящий партнер. Но я вечно западала на таких парней-интеллектуалов, которые предпочитали движение на шахматной доске, а не на танцполе. Не стал исключением и мой возлюбленный Рон.

Весь день утренний танец с Чарльзом оставался со мной, и я задумалась о том, как мне внести в свою жизнь больше таких моментов.

– Хочешь брать уроки танцев? – спросила я в тот вечер Рона за ужином.

Несколько секунд он молчал, уставившись на недоеденную брокколи.