Идея созрела неожиданно и на первый взгляд казалась дикой. Но медлить было опасно. А стоило допустить сомнение хоть на миг — и он знал, что потом не сможет решиться. Молясь про себя, чтоб не повредить Тиль, он почти мгновенно отсоединил провода, идущие к одной из ламп, и оголил концы. После чего нажал кнопку включения и дотронулся импровизированным шокером до груди Тиль.

Ее тело выгнуло дугой, а сама она закричала — странным безостановочным криком на одной ноте. Виктор отключил ток и бросился к ней. Сердце билось как ненормальное — он испытывал страх, затуманивающий мозг. Неужели он ошибся и повредил ей? Следовало еще подумать, следовало…Он подхватил ее на руки, но она внезапно оттолкнула его со страшной силой, после чего попыталась свернуться клубком, поджимая руки и ноги. Одержимый каким–то инстинктом, он чувствовал, что нельзя допустить это. Опять подскочив, он принялся ее трясти, а она внезапно перестала сопротивляться, и тут он почувствовал, как у него самого шевелятся волосы от ужаса. Что–то было не так… И только спустя минуту до него дошло. Лицо Тиль приняло осмысленное выражение. Оно больше не было неподвижной маской.

Столица, главный офис компании «Аэда», 25 августа. Зварыгин.

Когда свет погас, Зварыгин мгновенно оказался на ногах. Чувство опасности достигло максимума — и он догадывался почему. Причина на все происходящее вообще могла быть только одна.

Одним движением он очутился у окна и распахнул тяжелые шторы. В комнате сразу стало светло — солнце клонилось к вечеру, но до заката было еще далеко. Жалюзи он поднимать не стал — света вполне хватало. Еще одним взглядом он охватил лица Вадима и Марка и с некоторым удовлетворением отметил на их лицах спокойствие и собранность — все–таки паникерами они не были. Вадим мгновенно уселся перед потухшим компьютером и начал барабанить по клавиатуре, после чего склонился над блоком питания, а Марк на мгновение замер в нерешительности, а потом достал из кармана небольшой пистолет и снял его с предохранителя.

Первым делом Иван достал мобильный телефон — связи не было. Бункер… Что творилось там? Секунду поколебавшись, он принял самое логичное решение.

— Марк, останься здесь и охраняй его, — Зварыгин направился к двери, на ходу доставая свое оружие. — Не выходите пока никуда. Только если другого выхода не будет.

Дождавшись кивка, он осторожно открыл дверь и вышел в коридор, все время прислушиваясь. Но стояла полная тишина. И темень.

То, что перед лицом опасности остальные молча признали его лидерство, было весьма показательным. Он ожидал возражений от Марка — но тот просто молча признал, что в экстремальной ситуации надо безоговорочно исполнять команды наиболее опытного — и так же молча покорился. Каждый делал то, что умел наилучшим образом. Даже сейчас, когда было неизвестно что и как. И поэтому шансы выкрутится у них были. Во всяком случае, он на это надеялся.

Мигнули и загорелись лампы аварийного освещения, и коридор перед ним осветился тусклым светом. По–прежнему прислушиваясь, он направился вдоль коридора к лифтам, аккуратно заглядывая в кабинеты, мимо которых проходил. Как он и ожидал, кроме них на всем этаже не было ни одного человека. Сотрудников отпустили заблаговременно. Охрана должна была находиться только у пропускного пункта на первом этаже и, разумеется, в бункере.

Лифты не работали. А вот это было странным. Аварийные системы энергоснабжения должны были в первую очередь обеспечить энергией лифты — на верхние этажи и в бункер других путей не было. Но лифты не работали — не реагировали на вызов, а открыть двери того, что доставил их сюда и так и замер на этом этаже он тоже не мог. Развернувшись, он направился обратно. Разумеется, здание имело аварийный выход. Но, используя его, можно было только спуститься вниз, а не подняться — меры безопасности. Металлическая лестница, нижняя площадка которой опускалась на пружинах под тяжестью человеческого тела — и поднималась опять вверх, стоило с нее встать. Открыв дверь в самом конце коридора и, выйдя на площадку, он замер, на несколько мгновений ошеломленный открывшимся перед ним зрелищем, но почти сразу опомнился — об этом он подумает потом — если останется в живых. Как он и ожидал, аварийный выход был в полном порядке. Вернувшись в кабинет, он выжидательно посмотрел на Вадима, на что тот отреагировал почти сразу, оторвавшись от компьютера.

— Это Феникс. Не думаю, что еще хоть что–то способно на такое. Напоминает мне те эффекты, которые возникали при воздействии его на компьютеры. Невероятно. Компьютер парализован, и сделать ничего нельзя. Но, тем не менее, он включается и пытается работать. Если бы речь шла о человеке, я бы сказал, что его привели в состояние глубокого шока.

— То, что это Феникс я не сомневаюсь. Особенно после того, что увидел. Пошли. — Зварыгин кивнул на дверь.

В глазах Вадима он прочитал интерес, но тот просто молча встал из–за компьютера и направился к двери. Марк сжал зубы и прожег его злым взглядом, но от высказываний тоже воздержался и направился следом. Иван шел замыкающим, настороженно прислушиваясь — но вокруг царила все та же тишина, прервавшаяся только замысловатым ругательством Марка, вышедшего на площадку аварийного выхода — и судорожным вздохом Вадима. И он их понимал. Здание Компании оказалось заключено в огромный полупрозрачный радужный пузырь, сквозь который смутно виднелись рядом стоящие дома. Но времени на отвлечения не было. Несколько секунд он вместе с ними изучал захватывающее, поразительное зрелище, после чего принялся спускаться.

Теперь он шел первым, а остальные старались не отставать.

— Не знаю, что это… — Процедил сквозь зубы Марк. — Но выяснять что–то не хочется…

Радужная завеса колебалась на расстоянии каких–нибудь пяти метров от них. Она напоминала одновременно колеблющуюся ткань и перелив цветов на разлитом бензине… Страшное именно тем, что не укладывалось в голове, что это такое… И чем может быть опасно… Больше всего человека подсознательно страшит необъяснимое. Нарушающее логику происходящего.

Зварыгин остановился на уровне второго этажа. Он руководствовался инстинктом — а инстинкт сейчас говорил, что лучше пройти через 2 этаж и спуститься по внутренней лестнице — оставляя позади это радужное марево. Двери аварийного выхода были в полном порядке — он легко открыл их специальным ключом — а чтобы открыть или закрыть их изнутри, достаточно было просто дернуть рычаг. Компания всегда строго следила за безопасностью своих сотрудников. Войдя внутрь, он сразу почувствовал себя легче — едва эта мерцающая радуга скрылась из глаз. Но осторожности они не потеряли — каждый из них понимал, что дело серьезно, очень серьезно. Остановившись возле лифтов, Зварыгин снова попытался их запустить — и все так же безрезультатно. Лифты не работами. Все, кто оставался в бункере, были отрезаны. Другого пути с подземных этажей не было.

Иван думал об Андрее. Почему Царев остался внизу? Почему? Он был гением, а Компания — его творением. Человек такого уровня весьма ценит свою безопасность — и Андрей тоже ее ценил. Почему он не поставил его в известность о том, что он задумал? Хотя последний вопрос был зряшным — Царев всегда был интриганом. Но до последнего времени Иван был уверен, что тот ему доверяет. Одному из очень не многих. И не сомневался, что Андрею прекрасно известно — если понадобится, он пожертвует жизнью, чтоб его спасти. Просто потому, что его жизнь и так принадлежала Андрею — с того момента, как он появился в его квартире и отобрал у него бутылку водки и пистолет с одним–единственным патроном. И сказал одну–единственную фразу: «Чтобы она сказала, если бы увидела тебя сейчас? Выбрать легкий путь — трусость. А ты никогда трусом не был.» А потом сделал своей правой рукой, поставив во главе безопасности Компании.