Совет, к которому можно прислушаться, а можно и нет, не имел бы такого эффекта, если бы уже на следующий день в самом начале очередного матча «Кэнакс» не получили численное преимущество и не использовали его именно таким способом.

В итоге встреча была выиграна, а местные газеты вышли с заголовками: «Тарасов начинает!», «Хоккейная магия по-русски»…

За три недели нашего пребывания в Канаде аутсайдер «Ванкувер» не потерпел ни одного поражения, существенно улучшив свое турнирное положение. Говорить о резком изменении стиля игры, повышении уровня физической формы, раскрытии каких-то новых качеств у хоккеистов меньше, чем за месяц, конечно, было бы смешно. Если и сработало что-то, помимо удачи, то это вся атмосфера, в одночасье возникшая вокруг команды. Знаменитое тарасовское «чудо-богатыри!» в раздевалке не прозвучало, но эмоциональные напутствия были и по мере возможностей переводились. А один из молодых защитников попросил Анатоля, как называли нашего тренера канадцы, написать для него несколько советов. Листок с рекомендациями по катанию, тренировкам, силовой подготовке занял место в раздевалке на стенке персонального шкафчика этого парня. И висел там, по крайней мере, до нашего отъезда.

А у Тамбеллини родился ребенок. Объявил он об этом на борту самолета. Это был единственный для нас с Анатолием Владимировичем выезд с командой. Посмотреть на организацию путешествия, познакомиться с традициями, сравнить с нашими — я, как спортивный журналист, впитывал каждую минуту. И вот Стив в честь такого события раздает партнерам по сигаре. И тут Анатоль, вроде бы задремавший в своем кресле, встает:

— Что происходит? Курево?! Вы спортсмены или кто?

Мхатовская пауза. А после следующих слов Тарасова салон тонет в аплодисментах и восторженном свисте.

— По такому случаю — не сигары нужны, а водка!

Не имея, как вы уже поняли, ничего против крепких напитков, Тарасов неожиданно выступил против воды. Уже на второй тренировке он обратил внимание на то, что канадские игроки то и дело прикладываются к расставленным по периметру площадки ведеркам. Но «исключить бесконтрольное потребление жидкости» оказалось единственным тарасовским советом, который за все время командировки был проигнорирован местной стороной.

Я вспомнил, что и мне в детстве не разрешали много пить во время занятий спортом, мол, вредно для сердца. Но западная медицина к тому времени уже доказала необходимость восполнения запаса жидкости в организме.

Особой историей стал наш поход в мэрию Ванкувера. Клубом владели влиятельные люди — семья Гриффит, и на встрече ожидался весь местный бомонд.

— Жаль, нас не предупредили, — говорю Тарасову. — На такое сборище нужна бабочка, а у меня даже галстука нет.

— Да, — отвечает Анатолий Владимирович. И начинает надевать тренировочный костюм.

Прямо говорить неловко, поэтому захожу с другой стороны:

— Там может быть жарко. Не запаритесь на приеме?

— Нет, мне так удобно. А если ты о приличиях, то они поймут.

Хорошо, пусть будет так. Поехали.

— Стоп, молодой человек. А чем нас там кормить будут? Нет, надо подготовиться. Да и хозяев порадовать.

Тарасов достает из мини-бара привезенную из Москвы селедку, ловко разделывает, вынимая кишки, и кладет рыбу в целлофановый пакет.

— Вот теперь, Виктуар, пошли.

Анатолий Владимирович по ходу нашего с ним заокеанского дела называл меня по-разному. Несколько раз даже окрестил Сашей. Как он признался, вспомнив своего защитника Александра Гусева. Но, сказав «Виктуар», руководитель нашей маленькой группы явно играл на контрасте: мол, кончай выпендриваться.

Ту струйку селедочного сока, которая через дырочку в пакете бежала по покрытому бордовым ворсистым ковром полу, я запомню надолго. Во-первых, стол был в дальнем конце зала. К тому же Тарасов шел медленно, опираясь на костыль.

Ужас на лицах собравшихся сменился натянутыми улыбками, но через десять минут эти чопорные люди уже были очарованы открытостью и непосредственностью гостя! А еще некоторое время спустя ванкуверская элита скинула пиджаки, ела нашу селедочку и восхищалась. И если просьбу Тарасова «отварить картошечки» не удовлетворили, то водка и даже соленые огурчики в итоге появились на весьма скудном, по его «послематчевой» оценке, столе. А официальное приглашение в баню к нему на дачу неожиданными для меня аплодисментами встретила женская часть компании.

Сюрпризом для Анатолия Владимировича стала встреча на выходе из мэрии с группой юных жителей Ванкувера. Подписывая протянутые ему экземпляры своей книги, он искренне удивлялся. «Надо же, на английском. Первый раз вижу!»

Вряд ли Тарасов мог забыть о том, что давал разрешение на издание за границей. Скорее всего, его просто не спросили.

К концу нашего вояжа и без того неважное состояние здоровья Анатолия Владимировича ухудшилось. Я с трудом довез его из аэропорта домой, на Сокол. Тарасов лег, я уехал. Сказал его жене: «Нина Григорьевна, завтра зайду». Жил я рядом.

На следующий день она встретила меня заплаканная: «Нет Анатолия Владимировича».

Моя первая мысль: «Умер!»

А Нина Григорьевна рассказывает: уехал в тьмутаракань, куда-то в Сибирь, на детские соревнования клуба «Золотая шайба». Причем от аэропорта там еще надо добираться до места на санях.

Нина Григорьевна продолжает:

— Я легла перед дверью: «Только через мой труп!» А он меня поднял и говорит: «Нина, мальчишек подвести не могу». И уехал.

Говорят, тиран, говорят, самодур, говорят, противоречивая личность. Что ж, у каждого в столь непростом хоккейном мире свой опыт общения с Тарасовым, свои воспоминания и свои обиды. Своя правда, кроме которой — ничего. Помните греков?

Просто в моей памяти он едет на этих несчастных санях. Больной. В пургу. После перелета и смены часовых поясов, от которой даже меня, гораздо более молодого, на следующий день еще шатает. Едет к мальчишкам. Вот и все. Точка.

Годы спустя, довольно много контактируя с тренером нашей футбольной сборной Гусом Хиддинком, я не мог отделаться от мысли, что уж очень он похож на Тарасова.

Бред? Голландец, прилетевший к нам в красных штанах, а не в олимпийских трениках, любитель капучино и красного вина, а не пива и сорокаградусной, наконец, футбольный, а не хоккейный тренер. Можно, конечно, вспомнить, как Анатолий Владимирович в 1975-м руководил футбольным ЦСКА, но лучше не вспоминать.

Так какая связь?!

Ну да, Тарасов когда-то поднимал свою дружину на бой исполнением советского гимна (или по другой версии: «Интернационала»), а губы Хиддинка в последнее время артикулировали слова гимна российского.

И что? Тренировавшиеся у отечественного хоккейного гуру подтвердят, что Тарасов — это толстый кнут и совсем маленький кусочек пряника. Хиддинк, наоборот, — десертное изобилие и легкая плеточка на всякий случай.