— Ну и что? — вмешалась Клавдия. — Думаете,Катя сделала укол с того света и убила своего мужа? Или она вдруг решила такимобразом отомстить?

— Вот именно, — сказал Дронго, и всевздрогнули, — это она убила своего мужа.

— Извините, — неприятно усмехнулся Хеккет, —но, кажется, должен существовать предел и вашей фантазии. Получается, что Лабунскаяне умерла. Или достала его с того света. Это она убила своего мужа?

— Да. Как бы невероятно это ни звучало.

— Но это абсолютно невозможно. Каким образом?

— Вспомните ее поведение. Я сидел напротив них и видел,как она явно специально опрокинула бокал себе на платье. Кстати, именно выговорили, что бокал она опрокинула нарочно. Ей нужен был повод, чтобы поднятьсяв свой номер. Очевидно, она уже заранее проколола три сигары мужа, введя в нихцианистый калий.

— А зачем ей нужно было подниматься? — не понялХеккет. — Сидела бы спокойно и ждала, пока ее муж не возьмет отравленнуюсигару.

— Не получается, — сказал Дронго, — ведь вэтом случае Лабунская должна была куда-то деть шприц. Кроме того, она быладостаточно умна, чтобы не понимать, на кого именно падет первое подозрение.Ведь отравленные сигары могли найти. Конечно, можно было бы уничтожить двеостальные, но абсолютной гарантии не было. И тогда она придумывает этот трюк сбокалом. Вы были правы, Хеккет, она нарочно подняла руку, чтобы опрокинуть бокална свое платье. Ей было необходимо оказаться наверху, чтобы отвести от себяподозрения. Очевидно, в ее сумочке уже был шприц с остатками яда. Но ей нужнабыла жертва, человек, которого она могла бы подставить, отведя от себяподозрения. И таким человеком мог быть только Олег Торчинский, который,вероятно, до сих пор влюблен в нее. Она поднялась на девятый этаж, вошла к немув номер. Там она пробыла недолго, четыре с половиной минуты. Дольше оставатьсяей не имело смысла, ее алиби было обеспечено. Очевидно, во время встречиТорчинский на секунду отвлекся, и она положила шприц в его шкаф.

— Сука, — без гнева выдохнул Торчинский, —какая сука!

— Я еще тогда удивился, что она не успелапереодеться, — продолжал Дронго, — ведь она поднялась раньше нас нацелых пять минут. Тогда еще я не знал, что она уже побывала в номереТорчинского.

— Что вы говорите? — заволновалась Клавдия,услышав перевод Жураева. — Вы думаете, что Екатерина отравила Марка иподбросила шприц Торчинскому? Но это невозможно.

— Мистер Хеккет уточнил у дежурной, — чем большеволновались другие, тем спокойнее оставался Дронго. — Оказывается, вашасестра попросила вчера отгладить ей к вечернему приему два платья. Она заранеезнала, что испачкает первое и ей придется подниматься в номер. Я думаю, онаназначила свидание Торчинскому, чтобы его подставить.

— Да, — глухо произнес сказал Торчинский, —да. Все так и было.

Он снова закрыл лицо руками. Комиссар встревоженно взглянулна него. Но Торчинский справился со своими чувствами.

— Какая дрянь, — с чувством сказал он. —Какая дрянь, — повторил он, закрывая глаза.

— Не ругайтесь, — строго одернула егоКлавдия, — это нехорошо. Она ведь умерла.

Все сидели потрясенные. Никто не решался сказать ни слова. Ивдруг Обозов произнес, словно обращаясь в пустоту:

— Я видел, что они ненавидели друг друга. Но чтобы дотакой степени…

— Деньги, — пожал плечами Дронго, — большиеденьги. Помните, комиссар, что сказал вам Обозов? По российскомузаконодательству наследниками первой очереди являются жена или муж покойного. Иесли нет детей, то практически все имущество переходит супругу. Очевидно,Екатерина Лабунская давно мечтала избавиться от мужа. А ему она надоеланастолько, что он тоже хотел остаться вдовцом. Разница была лишь в том, что онне мог рисковать, разводясь с такой сильной женщиной, чтобы не подставить себяпод ее гнев. Вероятно, она была посвящена в какие-то его коммерческие тайны.

— Никогда в жизни не думал, что такое можетслучиться, — пробормотал комиссар. — Они, как скорпионы, ужалили другдруга и погибли.

— Господи, — прошептал потрясенный Паоло, —это Бог их наказал.

— Или дьявол сыграл с ними злую шутку, — добавилДронго, — в любом случае они пожали плоды собственной ненависти. Есть ещенесколько субъективных моментов, на которые я обратил внимание ночью. Когда мыобсуждали, каким образом убийца мог попасть на этаж, то справедливопредполагали, что только через аварийный выход. Лабунский с нами соглашался,ведь дверь к тому времени была закрыта. И никто бы не доказал, что она былаоткрыта. А вот когда мы стали обсуждать, каким образом убийца мог попасть вапартаменты Лабунских, он невольно заволновался. Ведь он помнил про старуюкарточку, которая оставалась у него в кармане, поэтому и стал «вспоминать»,какой безрассудной была его жена, и даже предположил, что убийца мог бытьсотрудником гостиничной службы. Позволительно тогда узнать — зачем убийцеподниматься по аварийной лестнице. Ведь у него абсолютное алиби, он может влюбой момент появиться перед камерой, и никто его не заподозрит. Марк Лабунскийдаже не понял, насколько абсурдную версию выдвинул.

А насчет сигар тоже все ясно. Ни у кого, кроме самого Маркаи его супруги, не было доступа к этой коробке. Если учесть, что сам Лабунскийменьше всего был похож на самоубийцу, то верный вывод напрашивается сам собой.Вот собственно и все.

Клавдия вытерла слезы и еще раз толкнула в бок своего мужа,собиравшегося захрапеть. Жураев, перестав переводить, посмотрел на жену. Еленабыла потрясена. Кажется, Жураев впервые в жизни более внимательно посмотрел насвою жену. Ведь он тоже был очень состоятельным человеком. Обозов вздохнул. Онподумал, что ему придется искать новое место работы. А Торчинский сидел состранной улыбкой, перекосившей его лицо.

— Лабунский тоже выходил из ресторана, — напомнилДронго, — мы полагали, что он был в туалете, а он в это время поднималсяпо лестнице, чтобы убить свою жену.

— Но у него было мало времени, — вспомнилХеккет. — Предположим, вы правы, Дронго. Я даже согласен с вами, что всепроизошло именно так. У него было время подняться наверх и задушить свою жену,а потом сбежать по лестнице вниз. Но где в таком случае ее драгоценности? Кудаон их дел? Ведь он бы не успел их перепрятать. А полиция обыскала весь номер.Мы ведь видели драгоценности на его жене. Куда они исчезли?

— Да, — кивнул Дронго поднимаясь со своегоместа, — это самое главное доказательство его вины. Убийство совершил неграбитель, который польстился на драгоценности его супруги. Убийство совершилон сам — богатый муж, которому, казалось бы, не нужны эти драгоценности. Ондолжен был их спрятать в таком месте, чтобы потом беспрепятственно достать. Ядавно заметил, что главное качество богатых людей — невероятная скупость. Срединих почти нет широких и щедрых натур. Один — на миллион. Марк Лабунский спряталдрагоценности жены в таком месте, где их не стали бы искать. А он мог быприехать сюда через несколько дней или недель и забрать их.