рассказывали множество жутких историй о нем. Дом-башня когда-то был то ли гостиницей, то ли чем-то в том же духе. Поговаривали, что однажды здесь случилось нечто плохое, отчего его и покинули.

Почему они сюда приехали?! Это никакой не Сонн! Здесь и не пахло праздничным ужином, да и праздником вообще. А благодаря разломанным часам девочке и вовсе казалось, будто Новый год уже умер, не начавшись. Может, Мрачник что-то перепутал?

– А где господин Моргрейв? – повторила свой вопрос Тилли, повернувшись к спутнику.

Мрачник резко дернул головой, словно тоненький голосок девочки вырвал его из раздумий.

– Он. Появится.

Сказав это, Мрачник опустил голову и замер. В его груди что-то защелкало и заскрипело. А потом все затихло.

– Мистер? – Тилли подошла к подручному господина Моргрейва и, расхрабрившись, коснулась его руки. – Мистер, с вами все в порядке?

Мрачник словно уснул. Или, вернее, выключился. Тилли вдруг показалось, что он – всего лишь очередные сломанные часы в этой комнате.

– Мистер… что с вами?

– О, он просто отработал свое… – раздалось откуда-то из глубины мансарды.

Тилли вздрогнула и обернулась на голос.

– Автоматон сделал то, что от него требовалось. Его завод закончился, часики встали… мерзкое тиканье заглохло…

– Вы где?! – крикнула Тилли.

– Здесь.

Из дальнего угла мансарды раздался звук шагов. А еще лязг… Кто-то шел к ней, пробираясь между часами и наступая на пружины и шестеренки.

Различив высокую темную фигуру, похожую на оживший фонарный столб, Тилли попятилась.

– О, ты боишься?

– Я… – В горле у девочки пересохло.

– Ты же мечтала попасть ко мне на ужин, не так ли?

– Вы… вы – господин Моргрейв?

– Моргрейв, да.

– Вы живете здесь?

Темная фигура приблизилась, и Тилли различила, что мужчина кутается в длинное черное пальто с пелериной; на голове у него был цилиндр, а на месте лица клубился клок мрака.

– Мисс Тилли Беррике… – едва слышно прошептал господин Моргрейв, словно пытаясь распробовать это имя. – Тилли… Беррике… Ты боишься меня, Тилли?

– Д-да… очень… – вырвалось против воли.

– Не стоит меня бояться… – в зловещем шепоте явно проявились насмешливые нотки. – Я ведь просто добрый и щедрый господин Моргрейв из Сонн, который приглашает к себе в гости различных бедолаг… Это ведь так обыденно для Тремпл-Толл… Доброта и б-л-а-г-о-т-в-о-р-и-т-е-л-ь-н-о-с-т-ь… – последнее слово превратилось в шипение.

Господин Моргрейв подошел уже так близко, что даже в стоящей в помещении полутьме стало видно его лицо. Но лучше бы оно по-прежнему оставалось неразличимым.

Тилли закричала.

– Кричи… Кричи-и-и… – прошипел господин Моргрейв и моргнул одновременно дюжиной глаз.

От ужаса Тилли парализовало. Крик оборвался, превратившись в хрип.

Монстр с лицом, состоявшим сплошь из глаз, медленно подошел к ней и поднял руки.

Вот только это были никакие не руки… Из рукавов пальто вырастали извивающиеся щупальца, покрытые мерзко шевелящимися, будто бы дышащими, присосками.

Монстр склонился к девочке. Одно из его щупалец обхватило ее руку, а другое обвило шею.

– Мой… праздничный… ужин…

Тилли вскрикнула, когда склизкие ледяные присоски впились в ее шею и в кожу под ключицей. Перед глазами все поплыло, голова закружилась. Девочка безвольно повисла в щупальцах монстра.

– Не-е-ет, – прохрипела она, чувствуя, как жизнь уходит из нее толчками.

Монстр распахнул пальто, и к девочке потянулись короткие узловатые отростки, похожие на древесные корни.

Маленькая жертва и ее ужасный убийца слились воедино среди груд сломанных часов, с каждым мгновением все больше покрываясь снегом, что падал через проломы в крыше.

Кровь текла через крошечные ранки, поглощаемая присосками, а щупальца медленно пульсировали, и каждое походило на искаженное судорогой горло. Крошечное тельце в жутких объятиях мелко сотрясалось, и само время будто остановилось…

Тик… так… тик… так… – раздалось вдруг в мансарде. Тиканье было едва различимым, но господин Моргрейв его услышал.

– Что? – прорычал он. – Часы? Этого не может быть… Я же все сломал…

Он поднял голову. Дюжина его глаз уставилась в два разгневанных, подведенных каминной сажей глаза.

– Эй, я вообще-то рассчитывала на другое! – воскликнула Зои Гримм. – Где мой запеченный гусь? Где мой сливовый грог? Где камин и праздник?

Появление мисс Гримм, казалось, стало для Моргрейва полнейшей неожиданностью.

– Вы кто? – прошипел он. – Вас не приглашали!

Зои разъяренно усмехнулась.

– Я украла себе приглашение. Я думала, что меня ждет нечто приятное, но это… – она скривилась от отвращения. – Отпусти кроху, тварь!

Господин Моргрейв подобрался и повел головой, отчего его цилиндр заходил ходуном.

– Зря ты пришла сюда…

Он разжал щупальца, и девочка, издав короткий стон, упала на пол.

Разогнувшись и расправив плечи, монстр вырос еще на добрых пять футов. Его торчащие из рукавов пальто щупальца начали извиваться, с присосок на заснеженный пол закапала кровь.

Господин Моргрейв шагнул к Зои Гримм, но та даже не шелохнулась. Нет, ей было жутко, но она напомнила себе, что она – не кто-нибудь, а настоящая злодейка, а злодеи не должны испытывать страха. Они должны его внушать. И пусть сама Зои не была страшной – скорее, наоборот, она над этим работала. И надеялась, что Бенни Трилби, репортер «Сплетни», придумает ей какое-нибудь внушающее ужас злодейское прозвище.

– Мистер Пибоди! – воскликнула она и, вскинув руку, ткнула пальцем в приближающегося монстра. – Преподайте этому глазастому урок хороших манер!

В следующий миг раздался звук тяжелых шагов, и в мансарду нетвердой походкой вошел снеговик. Выглядел он так, словно его оторвали от знатной попойки в каком-нибудь пабе: цилиндр сидит набекрень, пальто нараспашку, в длинной черной прорези рта тлеет гнутая папиретка. Умей он говорить, точно выдал бы что-нибудь в духе: «Ну, мада-а-ам! Может, сами справитесь?!»

Но Зои Гримм была строгой хозяйкой и не допускала неисполнительности от своих прихвостней. Она стукнула палочкой в висевший у нее на боку барабан, и мистер Пибоди встряхнулся, словно его окатили ледяной (или в его случае – горячей) водой.

Снеговик выхватил из кармана дубинку, которую он еще днем отобрал у некоего увальня-констебля, и ринулся к монстру.

Два извивающихся щупальца устремились ему навстречу…

Все дальнейшее походило на воплощенное безумие. Тварь, словно вышедшая прямиком из кошмаров тронутого болезнью разума, схватилась с живым снеговиком-пьяницей.

Мистер Пибоди пытался стукнуть монстра дубинкой, но тот был быстрее. Удары уходили в пустоту, а фигура в черном крутилась и вертелась вокруг снеговика, словно в зловещем ритуальном танце.