Вскоре Пенелопу оттеснили в дальний угол залы. Хрустальные люстры отбрасывали яркие блики на разноцветные шелковые и атласные наряды гостей, вокруг звучали веселые голоса, а виконтесса с тоской поглядывала на тяжелые портьеры, которыми были задрапированы стены, и спрашивала себя, за какой из них спрятан выход из залы.

Внезапно перед ней вырос высокий лакей в напудренном парике и красной ливрее. В руках он держал серебряный поднос, на котором лежала записка.

– Леди Тревельян? – поклонившись, спросил лакеи.

– Как вы узнали меня? – Вопрос выдавал в ней провинциалку. Воспитанная в аристократическом доме виконтесса не сомневалась бы в том, что каждый слуга знает ее в лицо.

– Джентльмен, передавший вам записку, подробно описал вас, – ответил лакей, который был весьма удивлен тем, как точно ему описали леди Тревельян, и протянул Пенелопе поднос.

– Чтобы найти меня в столь многолюдной толпе, вам необходимо было иметь очень верные приметы. Интересно, что именно сказал обо мне джентльмен, который дал вам поручение разыскать меня? – спросила Пенелопа, хотя сейчас ее больше занимало содержание записки, а не ответ слуги. Развернув листок, она бросила взгляд на подпись и смутилась.

– Но, миледи, я не могу... – начал было лакей, но, увидев, что виконтесса сурово сдвинула брови, счел за лучшее выложить ей все. – Он сказал, что я должен разыскать богиню, облаченную в небесные одежды, с глазами, похожими на фиалки, и медовыми косами, с плечами из алебастра, усыпанного золотым песком. – Слуга говорил медленно, тщательно подбирая слова и вспоминая все, что сказал ему таинственный господин. – И я подумал, что это, должно быть, молодая особа, одетая в голубое платье, с кожей, усыпанной веснушками. Здесь не так много таких девушек.

Слуга, безусловно, очень правильно истолковал напыщенные фразы Чедуэлла. Пенелопа, подавив смех, стала читать записку. Она не ожидала встретить здесь Клиффтона, но была рада любому знакомому лицу.

Но когда Пенелопа дочитала до конца, ей расхотелось смеяться. Оглядевшись вокруг и не увидев Чедуэлла, она обратилась за помощью к лакею:

– Не могли бы вы отвести меня к человеку который передал вам эту записку?

– Конечно, миледи, – с готовностью ответил лакей, с тревогой поглядывая на побледневшее лицо виконтессы. Он никак не ожидал такой реакции молодой особы на любовную записку.

Ловко маневрируя среди гостей, он повел ее туда, где за одной из драпировок скрывалась дверь.

– Не могли бы вы передать кое-что лорду Хигдону? – занервничав, спросила Пенелопа. Правда, я не сумею так поэтически описать этого джентльмена...

Лакей кивнул:

– Я найду его, миледи.

– Хорошо. В таком случае скажите ему, что я вынуждена была срочно уехать домой. И передайте ему мои извинения.

Выйдя вслед за слугой из залы, Пенелопа миновала коридор и переступила порог небольшой комнаты.

Хотя помещение было тускло освещено пламенем горевших в канделябрах свеч, Пенелопа сразу же узнала высокую широкоплечую фигур; Чедуэлла, одетого в черный сюртук и облегающие панталоны. Он нервно расхаживал по комнате и пои появлении Пенелопы резко остановился и обернулся к двери.

_ Я, должно быть, сошел с ума. Мне не следовало приходить сюда, – промолвил он, хмуро.

__ Но вы единственный человек, к которому я мог прийти.

Поцеловав руку Пенелопы, он пристально вгляделся в ее лицо. Пенелопу охватила тревога.

– В записке было сказано, что вам необходимо срочно видеть меня. В чем дело? Что-нибудь случилось с Грэмом? С ним все в порядке?

Пылкий взгляд золотистых глаз Чедуэлла, так похожих на глаза Грэма, заставил Пенелопу затрепетать.

– С ним все в порядке, но я знаю, что к нему обращаться бесполезно. Мне нужен человек, который вел бы домашнее хозяйство, знал слуг и мог порекомендовать расторопную отважную девушку, которая согласилась бы помочь одному попавшему в беду джентльмену. Подробности этой истории не для ушей леди, скажу лишь, что выполнение моей просьбы связано с реальной опасностью. Может быть, у вас есть на примете девушка с несколько сомнительной репутацией?

Пенелопа нахмурилась.

– Я не беру к себе в услужение девушек с сомнительной репутацией, – резко ответила она. – И даже если бы в моем доме была такая, я не разрешила бы вам устраивать с ней тайные любовные свидания. Ей-богу, Клиффтон, вы не в своем уме, если решили обратиться ко мне с подобной просьбой!

– Вы неправильно поняли меня, Пенелопа! – воскликнул Чедуэлл. – Поверьте, я в полном отчаянии, иначе не обратился бы к вам. У моего друга серьезные неприятности. Я ищу девушку которой я мог бы доверять. Но поручение, которое я должен ей дать, столь щекотливого свойства, что я не могу рисковать репутацией невинной девицы. Прошу вас, Пенни, помогите мне! Может быть, у одной из ваших служанок есть такая подруга. Давайте вернемся домой и поговорим со слугами. Я уверен, что они прислушиваются к вашим словам.

Видя, что Чедуэлл действительно серьезно озабочен, Пенелопа задумалась, но, поразмыслив над его просьбой, покачала головой:

– Нет, Клифф, я не могу послать с вами одну из своих служанок. Они будут чувствовать себя обязанными во всем повиноваться вам, и если с ними что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу. То же самое могу сказать и об их подругах. Поставьте себя на их место. Разве могут они отказаться выполнить любое ваше распоряжение? Если уж так сложились обстоятельства, то, может быть, я смогу вам помочь? Я многое успела повидать в. своей жизни. Поверьте, я не так уж неопытна и наивна, как вам может показаться!

Услышав это заявление, Чедуэлл сначала удив ленно приподнял брови, а затем, заметив выражение решимости на ее простодушном невинном лице слабо улыбнулся:

– Вы хотите убедить меня в том, что вы – особа с испорченной репутацией, леди Тревельян? Но если это так, то вы очень искусно до сих пор скрывали свою сущность. Нет, вы совсем другая, эта роль не для вас. К тому же лондонский Ист-Энд – такое злачное место, в котором не следует появляться добропорядочной леди.

– Но если вы бываете там, то и я могу съездить туда, – заявила Пенелопа. – Вы думаете, я не знаю, что такое бедность и к каким трагическим последствиям она приводит? Если вы действительно намерены помочь своему другу, то я – ваша единственная надежда. Отвезите меня домой, и я переоденусь во что-нибудь более подходящее.

– Пенелопа, вы можете надеть одно из ваших дурацких муслиновых платьев с закрытым воротом, но все равно вы останетесь собой! Вам не скрыть свое происхождение. Речь идет не о лачугах Нортгэмптона, а о борделях и игорных притонах! Вы не годитесь на роль обитательницы Ист-Энда!

Неожиданное предложение Пенелопы привело Чедуэлла в такое замешательство, что он явно утратил контроль над собой. Проведя рукой по своим черным густым волосам, он взлохматил их, испортив аккуратную прическу, и стал озираться по сторонам, как будто искал взглядом графин со спиртным.