— Нет, — Эло хмыкнула. — И никогда им не была. И даже никогда не была Мастером, но я переписала полную клятву Мастера-ученику из старых свитков, — она коснулась пергамента на столе, — и готова следовать ей и подтвердить силой.

— Т-т-тогда… — Коста вздохнул, чтобы подавить заикание, — тогда чему вы можете научить меня, госпожа? Если вы не разбираетесь в каллиграфии, живописи, и…

— Каллиграфия? Живопись? — Эло презрительно вздернула бровь. — Твой Наставник разбирался — это спасло ему жизнь? Это облегчило тебе жизнь, то, чему он тебя научил? Каллиграфия позволила выжить?

Она щелкнула пальцами, выплетая чары, и тонкая прозрачная ила, такая же, как та, что брала кровь, взлетела воздух, и, повинуясь движению пальцем, устремилась прямо к Косте — он не успел дернуться.

Подлетела и зависла, вращаясь, почти касаясь его ресниц, прямо напротив зрачка правого глаза.

Коста перестал дышать. Перестал моргать. И замер.

— Чему я могу научить тебя? — Эло обошла стол, подошла к Косте и встала рядом. — Например — этому. Как, используя минимальное количество сил иметь возможность защитить себя. — Она насмешливо и демонстративно щелкнула пальцами, и игла прямо напротив глаза исчезла. — Или вот — этому…

Госпожа стянула одно из колец с пальца, выбрала пергамент на столе, щелкнула крышечкой камня — крепление открылось, и Коста увидел, что темный камень на самом деле светлый — просто внутри — какой-то черный порошок. Эло высыпала щепотку порошка на пергамент, закрыла кольцо, и, натянув обратно на палец, нежно погладила ободок.

— Алхимия — повелительница всех наук, но далеко не все это понимают. А из тех, кто понимает, ещё меньше тех, кто разбирается в этом достаточно, чтобы уметь использовать. Совершенно безопасное в сухом состоянии соединение, превращается в превосходный яд, как только смешать с водой, добавив каплю катализатора, — Эло развернула пергамент поближе к Косте. — Если жидкий состав добавить в тушь, а затем написать письмо, или переписать книгу… Яд будет действовать долго, убивать медленно, проникая под кожу зима за зимой…

Коста с трудом удержался, чтобы не отступить на шаг.

— Учить тебя алхимии поздно — через две зимы другие закончат обучение, когда ты только начнешь. Это — бесполезно. Но, можно научить тебя разбираться в ядах, защищать себя и… выживать, — Эло встала напротив, чтобы смотреть прямо в глаза. — На Юге плохо относятся к двум категориям людей — слабым и женщинам, потому что считается, что женщина слаба по натуре. У тебя слабый источник и таким останется. Я могу научить тебя самому главному, тому, чему тебя не научил твой Наставник — выживать на Юге.

— Зачем это вам? — вырвалось у Косты.

Госпожа молчала. Мгновение, два, три, а потом, как будто решившись, закрыла глаза и сказала:

— Потому что… в роду Фу бывают проблемы с силой. Целители сказали, что источник моего второго сына никогда не поднимется выше второго круга. Итак, — она встряхнулась. — У тебя будет дом, защита и… клятва Мастера. Твое решение?

Коста думал. Опустив голову вниз, и разглядывал носки своих домашних тапок. Взвешивая за и против. Если бы он посмотрел прямо, то увидел бы, как лицо госпожи Эло на миг потеряло спокойствие, она прикусила губу, но потом усилием воли вернула обратно невозмутимость.

— Отношения Мастер и ученик строятся на честности, — добавила она спокойно. — Если у тебя нет ответа, значит — остались вопросы. Спрашивай… Я обещаю ответить.

Коста вскинул голову.

— Вы… вы тогда… сказали, что купили меня у Арров. Купили, как вещь, как предмет, как… — Коста поискал глазами, — как ингредиент, как пергамент… Разве может вещь стать учеником?

Эло сдвинула брови, нахмурилась, а потом, как будто решившись на что-то, скомандовала:

— Следуй за мной.

* * *

Они спускались вниз и поднимались наверх, шли по подземным коридорам, и скоро Коста понял, что они вышли далеко за пределы дома — ещё оставались в поместье, но, если он верно помнил карту — сверху над ними сейчас дальняя часть сада.

Госпожа открывала двери, прикладывая кольцо с родовой печатью на руке, и, когда они дошли до высокой двери — почти два его роста — остановилась, прищурилась и скомандовала:

— Сформируй сгусток силы, удерживай усилием мысли, а затем приложи ладонь вот сюда, — показала она на квадратную выемку на одной из половин двери.

Коста повиновался — сила вспыхнула — двери засияли по периметру и створки распахнулись сами, без всяких усилий.

Госпожа Эло тихо удовлетворенно вздохнула.

Светильники-артефакты зажигались перед ними, как только одни делали шаг по лестнице вниз, в итоге оказавшись в небольшом зале, все стены которого были испещрены знаками, значения которых Коста не понимал, а перед ним… перед ним стояли столы, стеллажи, сундуки, короба, доверху наполненные золотыми монетами и слитками.

И в этот момент Коста понял, что его не выпустят отсюда.

Никогда.

Он бы — не выпустил. Не отпустил того, кто мало того, что знает, где находится хранилище, так и может его открыть. Нет, он не собирался бежать — он все решил для себя раньше, но холодная непрошеная дрожь пробежала по спине.

— Раз, два, три, четыре, — отсчитала Эло, показывая на первые четыре стола, установленные рядом, на каждом из которых стояли столбики золотых фениксов, высотой в треть его роста. — Здесь уже все подсчитано и сведено. Это сумма расходов клана две декады. Содержание семей, взносы, оплата городских резиденций в общую казну, жалование, чистка водоносных жил… Все расходы клана.

Коста попытался прикинуть, сколько на одном столе столбиков фениксов — стол был уставлен ими сплошь и не смог.

— Большой клан — большие расходы. Аррам мы должны отдать в три раза больше, — Эло подошла и оперлась на четвертый стол. — Чем клан тратит в четыре декады. Это — цена договора. Ты — стоишь столько.

Коста молчал, пытаясь представить размер суммы.

— Точнее, стоил бы любой наследник, которого приняла сила рода. Тебя — приняла. Когда Глава отпустил тебя, он знал, что Аррам придется заплатить все равно — здесь ты или нет…

Зрачки Косты расширились.

Он так много стоит? Зачем вообще Фу понадобилось покупать наследника?

—…я не согласна с Главой. Считаю, если кто-то хочет покинуть клан — сначала он должен заплатить. Полную стоимость — пребывания и обучения, отдать долги и только после этого считать себя свободным. Разве не справедливо? — Обернулась к нему госпожа. — Почему из-за кого-то должны страдать люди, которые зависят от этих фениксов? Поэтому я сказала, что тебя купили. Мы заплатим за твою свободу, и я считала честным — если кто-то недостаточно благодарен Фу, чтобы остаться и служить клану, хотя бы верни потраченное. Заработай столько фениксов — принеси в казну клана — и после этого считай себя свободным.

Коста прикусил губу.

Столько ему не заработать и за полжизни… И он не просился в клан Фу! Это не его выбор — его вообще никто не спрашивал! Он вообще не представлял, что его свобода — это свобода оплачена спокойной жизнью других людей… И вообще не представлял, что столько стоит, и…

— Но это — касается чужих. Не касается Семьи или клана, не касается… учеников, — Эло обошла вокруг, встала со спины и продолжила негромко говорить ему в ухо. — Клан поддерживает друг друга, что такое фениксы? Кружочки желтого металла… есть то, что чем ты можешь заплатить клану, то, что бесценно…

Коста вздрогнул, когда чужое горячее дыхание обожгло ухо. Эло вкрадчиво продолжила:

— Есть то, чего нет у Главы, и есть только у тебя…

— И что это, — против воли вырвалось у Косты — он с трудом мог представить, что у Главы, владеющим вот этим вот всем, чего-то нет… это вообще возможно?

—… клан теряет влияние. Подвижность Главы — подвижность клана, а Нейер… скован, — добавила Эло спокойно. — Женщина на Юге не имеет веса — мне закрыты те двери, которые открылись бы перед мужчиной… Нейеру нужны ноги… Нужна возможность решать проблемы клана там, куда он не может добраться… Будь его ногами, будь его руками, его — глазами… Только тот, кого приняла сила Фу может представлять интересы рода в других кланах… Это — бесценно, — закончила