– Каким ключом?

Мейсон оглядел Холкомба с головы до ног и заговорил такимтоном, словно отец, объясняющий элементарную вещь недалекому ребенку:

– Я уже упоминал вам, сержант, что моя клиентка, ЭлеонораХепнер, или Элеонора Корбин, если так вам больше нравится, – это вдова ДугласаХепнера. Естественно, у нее имеется ключ от квартиры, в которой она провеласвой медовый месяц.

Женщина, являвшаяся, по всей вероятности, администраторомдома, заметила:

– Он ни разу не упоминал, что женат.

– Я понимаю, – улыбнулся ей Мейсон. – Всегда вел себянесколько таинственно, не так ли?

– Да, – кивнула она. – Приходил и уходил в самоенеподходящее время. Исчезал на несколько дней, потом возвращался… Я никогда незнала, когда посылать к нему горничную.

– Да, Элеонора говорила мне, что… Думаю, что при сложившихсяобстоятельствах лучше подождать, пока она не представит свою версию изсвидетельской ложи.

– Объясните мне, в чем дело, – потребовал сержант Холкомб. –Как так получилось, что квартира вся в разрухе? Наверное, для того, чтобыпроводить опись, вы не стали бы вываливать все на пол.

– Очевидно, кто-то заходил сюда до нас и что-то искал. Ясобирался звонить в полицию после составления описи и просить ваших людей снятьздесь отпечатки пальцев. Вы, возможно, обратили внимание, сержант, что мы ни кчему не прикасаемся, а стоим в центре комнаты и записываем, что видим. Делла,посмотри, пожалуйста, что там висит в шкафу. Кажется, мужские плащи и пальто.Постарайся не оставить отпечатков пальцев. Лучше, если ты ногой откроешь дверь.Молодец. Так, три пальто, один фрак, пять пар обуви… тут также стоит чемодан и…

– Минутку, – перебил Холкомб. – Это все доказательства.

– Доказательства чего?

– Не знаю, но это определенно доказательства. Кто-то здесьпоявлялся.

– Вы, безусловно, правы, господин сержант.

– Черт побери, я как-нибудь обойдусь без ваших шуточек,Мейсон. Вы утверждаете, что Фрэнк Ормсби Ньюберг – это Дуглас Хепнер?

– Конечно, – ответил Мейсон таким тоном, словно это былсамый очевидный факт в деле.

– Мы давно пытаемся выяснить, где он жил. Мы предполагалинайти что-нибудь подобное.

– Вы значительно облегчили бы себе работу, если бы простоспросили меня, сержант, – заметил Мейсон.

– Как мне кажется, вы сами только что оказались здесь.

– Вы абсолютно правы. У меня есть масса других дел.

– Мы это расследуем. Я прямо сейчас свяжусь с управлением.Попрошу прислать сюда специалистов по дактилоскопированию, а потом мы здесь всетщательнейшим образом просмотрим в поисках улик. Мы не хотим, чтобы кто-либонам мешал.

Мейсон колебался несколько секунд, а потом заявил:

– Ну, наверное, вдова не будет возражать против усилийполиции, сержант, но я хочу попросить, чтобы личная собственность никак непострадала. Проследите, пожалуйста, за этим персонально, господин сержант.Насколько вы знаете, у него осталась еще и мать, и мне не хотелось бы, чтобыпотом мать обвиняла вдову, которую я представляю…

– Если вы в курсе, где находится мать, сообщите нам. Мыникак не можем ее найти.

– И мы тоже. Она как сквозь землю провалилась. Вы несчитаете это подозрительным, господин сержант?

Холкомб постепенно приходил в себя и, как обычно, сталотвечать надменно и с напыщенным видом:

– Мне надоели ваши шуточки, Мейсон. Я спрашиваю вас: вы вкурсе, где находится мать Дугласа Хепнера?

– Нет.

– У вас имеется ключ от этой квартиры?

– Да.

– Отдайте его мне.

– Нет, – покачал головой Мейсон. – Администратор всегда васвпустит, открыв дверь запасным ключом. Я должен вернуть ключ… Вы понимаете моеположение, господин сержант.

– Не уверен. Здесь мне что-то кажется подозрительным.

– Конечно, – согласился Мейсон. – Кто-то вломился в этуквартиру и что-то искал. Я предполагал, что полиция, пока вы не сообщили мне,что совсем недавно выяснили про эту квартиру. Я, естественно, верю вам наслово, господин сержант. Не сомневаюсь ни минуты в ваших заявлениях, хотя временамии не замечаю подобной реакции с вашей стороны на мои заявления.

– Как долго вы находитесь здесь? – повернулся сержантХолкомб к Делле Стрит.

– Какое-то время, – ответил Мейсон. – Я выступал в суде,насколько вам известно, и потратил много часов на подготовку. У меня еще простоне было возможности заняться гражданскими аспектами дела, потому что над моейклиенткой висит обвинение в совершении уголовного преступления. Однако я всамое ближайшее время планирую переключиться на вопросы наследования и…

– Послушайте, – перебил Холкомб. – Вы уже это говорили.Теперь я хочу допросить вашу секретаршу.

– А я пытаюсь предоставить вам интересующую вас информацию,– ответил Мейсон.

– Черт побери! – взорвался Холкомб. – Убирайтесь отсюда. Ясейчас позвоню в управление и попрошу прислать специалистов подактилоскопированию. И не вздумайте возвращаться, пока не получите специальногона то разрешения.

– Весьма своеобразное отношение к адвокату, ввиду того…

– Вон! – заорал Холкомб. – Убирайтесь ко всем чертям!

Сержант повернулся к администраторше дома, полной женщинелет пятидесяти, стоявшей в дверном проеме и ловящей каждое слово.

– Мы опечатаем квартиру, – заявил он, – и проследим, чтобыни одно неуполномоченное лицо не заходило внутрь. Выйдите, пожалуйста, в коридор,мадам, за вами через порог переступят эти трое, а я последним покину помещение.Дайте мне запасной ключ, и я сейчас же свяжусь с управлением.

Администратор выполнила просьбу сержанта Холкомба.

– На выход, – приказал Холкомб Мейсону.

Пол Дрейк с готовностью направился в коридор, за нимпоследовала Делла Стрит. Мейсон замыкал шествие.

– Делла, отметь, пожалуйста, в блокноте, что составлениеописи было прекращено в связи с появлением на месте полиции, пожелавшейрасследовать незаконное проникновение в чужое жилище, – давал указания Мейсон.– Поставь дату и точное время. Если теперь из квартиры что-либо пропадет,ответственность за это придется брать полиции. Надеюсь, господин сержант, высразу же поставите меня в известность, когда закончите здесь свою работу, чтобыя мог заняться своей? Спокойной ночи, господин сержант.

С этими словами адвокат направился к лифту в сопровожденииДеллы Стрит и Пола Дрейка.