– Минутку, – перебил Мейсон. – Я возражаю. Задан наводящийвопрос.

– Свидетельница может ответить «да» или «нет», – заметилГамильтон Бергер.

– Конечно, может, но вы точно показали, какой ответ хотитеполучить. Если вы намерены спросить о каком-либо револьвере – спрашивайте, ноне суйте оружие в лицо свидетельнице, не давайте никаких характеристик, неуказывайте номер. Если она просто видела какой-то револьвер тридцать восьмогокалибра, то пусть дает об этом показания.

– Но это очевидно! – закричал Гамильтон Бергер. – Возражениеадвоката защиты имеет единственную цель…

– Технически возражение сделано правильно, – заявил судьяМоран.

– Хорошо, – согласился Гамильтон Бергер с решением судьи и сотвращением бросил револьвер обратно на стол секретаря суда. – У обвиняемой былревольвер?

– Да, сэр.

– Какой?

– Тридцать восьмого калибра.

– Вы в состоянии его описать?

– Он был с коротким стволом. Из вороненой стали. Внешнеочень похож на тот, что вы только что держали в руках.

Гамильтон Бергер повернулся к присяжным с победной улыбкой,потом посмотрел на Мейсона.

– Обвиняемая показывала вам тот револьвер? – продолжилокружной прокурор допрос свидетельницы.

– Я видела его у нее в сумочке.

– Какой багаж был при обвиняемой, когда она к вам переехала?

– Сумка и два чемодана очень яркой, запоминающейся окраски –красные и белые клетки в шахматном порядке.

– Куда делся ее багаж?

– Она мне позвонила насчет него.

– Кто?

– Обвиняемая.

– Вы разговаривали с ней по телефону?

– Да, сэр.

– Вы узнали ее голос?

– Да, сэр.

– Вы обращались к ней по имени?

– Да, сэр.

– Она обращалась к вам по имени?

– Да, сэр.

– Когда происходил разговор?

– Семнадцатого августа.

– Что вам сказала обвиняемая?

– Этель, тебе придется мне помочь. Я притворяюсь, чтопотеряла память. Никому ничего не говори о том, что я у тебя жила. Несвязывайся ни с полицией, ни с журналистами. Сиди тихо. Я пришлю за своимивещами, когда решу, что это будет безопасно.

– Вы уверены насчет разговора?

– Ну, конечно. Да, сэр.

– Обвиняемая призналась, что притворяется, что потерялапамять?

– Да, сэр.

– Семнадцатого августа?

– Да, сэр.

– В какое время?

– Примерно в половине девятого утра.

Весь вид Гамильтона Бергера указывал на то, что приближаетсядраматическая развязка.

– Вы поинтересовались у обвиняемой, почему все нужно держатьв секрете и почему она притворяется, что потеряла память?

– Да, сэр.

– И какое объяснение подобного поведения она представила?

– Я в состоянии точно передать ее слова, потому что онизасели у меня в мозгу: «Этель, я попала в переделку, мне необходимо себя обезопасить».

Гамильтон Бергер стоял, повернувшись к присяжным, слегкаразведя руки, и многозначительно молчал, что еще больше усиливало драматизмситуации.

Судья Моран, в конце концов разобравшийся, что за тактикуизбрал окружной прокурор, приказал раздраженным тоном:

– Продолжайте допрос, господин окружной прокурор, если выеще не закончили с этой свидетельницей, а если закончили, сообщите об этомадвокату защиты, чтобы он приступал к перекрестному допросу.

– Нет, ваша честь, я еще не закончил. Еще далеко дозавершения – я просто собирался с мыслями.

– Так собирайте их побыстрее и продолжайте!

– Хорошо, ваша честь. – Гамильтон Бергер повернулся ксвидетельнице: – В то время, когда состоялся ваш разговор с обвиняемой, окотором идет речь, тело Дугласа Хепнера еще не обнаружили?

– Я возражаю, – поднялся со своего места Мейсон. – Дляответа на этот вопрос требуется вывод свидетельницы. Он является спорным инаводящим.

– Возражение принимается, – постановил судья Моран.

Бергер решил снова вернуться к багажу и спросил:

– Что вы сделали с вещами обвиняемой, которые, как выговорили, остались у вас в квартире?

– Передала их ее адвокату.

– Под ее адвокатом вы имеете в виду Перри Мейсона, который внастоящий момент сидит рядом с Элеонорой Корбин?

– Да, сэр.

– Когда вы передали их ему?

– Семнадцатого августа, во второй половине дня.

– Почему так получилось, что вы передали багаж ПерриМейсону?

– Он пришел ко мне вместе со своей секретаршей, ДеллойСтрит. Он знал, что обвиняемая жила вместе со мной, и из того, что он говорил,я поняла… В общем, он хотел забрать ее вещи, и я их ему отдала.

– Вы отдали Перри Мейсону те вещи, что обвиняемая оставила увас в квартире?

– Да, сэр.

– Взгляните, пожалуйста, вот на эту сумку, – сказалГамильтон Бергер, показывая сумку свидетельнице. – На ней выгравированыинициалы «Э.К.». Вы видели ее когда-нибудь раньше?

– Да, сэр.

– Где?

– В своей квартире.

– Когда?

– Когда Элеонора Корбин переезжала ко мне и во второй раз –когда ее забирал Перри Мейсон.

– То есть это один из предметов багажа, переданных вамиПерри Мейсону? – уточнил Гамильтон Бергер.

– Да, сэр.

– Взгляните, пожалуйста, вот на этот чемодан. Вы егоузнаете?

– Да, сэр. Это один из чемоданов, с которыми Элеонора Корбинпереехала ко мне и который я в дальнейшем отдала Перри Мейсону.

– А вот этот чемодан?

– Его тоже принесла с собой Элеонора, а я отдала его мистеруМейсону.

– Я прошу приобщить эти вещи к делу в качестве доказательствсо стороны обвинения, ваша честь, – обратился Гамильтон Бергер к суду.

– У защиты есть возражения? – поинтересовался судья Моран уМейсона.