– Не дергайся, парень, не дергайся. Я же говорю,сделаешь одну работу – и все. Но уж без фокусов, а то… Англия близко, глазомморгнуть не успеешь, как мы уже там.

– Ладно, гад, говори, что тебе от меня надо, толькоребенка моего в покое оставь.

– Ты за базаром-то следи! А нужно мне, чтобы ты одиннесчастный случай устроил. Только уж чтобы такой аккуратный случай был – комарноса не подточит. И сделать все надо быстро.

Чиф не брал машину, чтобы остаться незамеченным, доехал наметро до «Чернышевской», оттуда до Шпалерной дошел пешком. Внешность у негосамая незаметная, черное пальто, темная меховая шапка, черный недорогой кейс синструментами. Кто увидит – в жизни не вспомнит. На месте он внимательноосмотрелся, зашел в булочную напротив, покрутился у окна – на улице чисто, уподъезда никого. Вошел во двор рядом с булочной, нашел черную лестницу, быстроподнялся на чердак, откуда слуховое окно выходило на Шпалерную. Он подтащил кэтому окну пару нужных ящиков, пристроился на них – отсюда хорошо был виденнужный ему подъезд. Здесь, у этого окна, ему предстояло провести три-четыречаса в ожидании жертвы, отсюда он должен был дворами уйти после взрыва. Местобыло подходящее. Он спустился вниз, вышел снова на Шпалерную, вошел в подъезд,прошел сперва до самого верха – убедился, что на лестнице никого, подошел кнужной квартире, на дверь потратил секунд двадцать – самый опасный момент, еслисоседи выйдут, то все дело сорвется, – вошел в прихожую и с облегчениемперевел дыхание. В квартире он не спеша осмотрелся. Время у него было, егожертва вернется не раньше, чем через три часа.

В обстановке квартиры почти не чувствовалось индивидуальностии уюта – видно, что квартира снята недавно и еще толком не обжита, только вспальне разложено на кровати насколько костюмов – видимо, выбирала, какойнадеть – да на туалетном столике выставлено с десяток флаконов и баночек.

Чиф приступил к работе. На дверь наклеил геркон сминиатюрным сигнальным устройством, на кухне закрыл форточку, открыл все краныгазовой плиты, положил на пол упаковку пластиковой взрывчатки с дистанционнымвзрывателем, – вот, собственно, и все, делов-то. Теперь он вернется на свойнаблюдательный пункт и будет ждать. Когда появится эта женщина, он опознает еелегко, ему показали ее фотографию, сделанную только сегодня утром, так что иодежду, и внешний облик она изменить не успеет. Если через минуту сработаетконтакт на двери, это будет подтверждением, что он не ошибся с объектом и чтоона вошла уже в квартиру, он выждет еще двадцать секунд – она почувствует запахгаза, выйдет на кухню – Чиф нажмет кнопку дистанционного взрывателя, и у негоостанется одна забота, но куда более серьезная: оторваться от людей Кастета,выбраться в Англию и переправить своего десятилетнего сына в другое, болеебезопасное место.

После того как Анатолий Петрович Чистяков стал обладателемценной информации по поводу предстоящего покушения на Ольгу Кузнецову, он сразуже поднял всех своих людей. Информации было негусто, но все-таки что-то было.Кастет обещал устроить «несчастный случай» и устроить его быстро. Значит,исполнителя надо было искать в его ближайшем окружении. Подняли досье егопостоянных ликвидаторов, отбросили снайперов. Наиболее вероятной кандидатуройоказался Алексей Игнатьев, кличка «Мышка», хороший автомеханик, автоугонщик,большой специалист по ДТП. Чистяков прикрепил к нему двухоперативников-наружников, которые, сменяя друг друга, курсировали возлеподъезда хрущевской пятиэтажки, в которой жил Игнатьев, или курили на скамейкев скверике, откуда этот подъезд просматривался. Телефон Игнатьева тоже былпоставлен на прослушивание.

Шел час за часом, Игнатьеву никто не звонил, сам он на улицуне выходил, из его квартиры доносился «тяжелый металл». У Чистякова возниклоуже подозрение, что оперативники упустили объект, и он решил рискнуть –приказал одному из наружников набрать номер Игнатьева из ближайшеготелефона-автомата. Игнатьев снял трубку, оперативник спросил Таню, извинился идал отбой. Было похоже, что Игнатьева к операции не подключают.

Чистяков почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля,и занервничал. Он срочно отправил еще двух людей в тот дом на Шпалерную, гдефирма сняла квартиру для Ольги Кузнецовой. Ольга находилась во временном офисефирмы, и в квартире никого не должно было быть; но как раз в ту минуту, когдаоперативники поднялись на четвертый этаж, чтобы осмотреться и занять позициидля наблюдения, из Ольгиной квартиры спокойно вышел бледный худощавый мужчина вчерном пальто, ондатровой шапке и с кейсом в руке. Времени на раздумья ипринятие решения не было, надо было задерживать незнакомца для выясненияличности. Один из оперативников шагнул к нему, собираясь попросить документы,но тот вытащил из кармана пистолет и выстрелил почти в упор. Бронежилет спаспарня от верной смерти, но выстрелом его отбросило к стене, и от страшногоудара в грудь потемнело в глазах. Напарник успел перехватить руку преступника,завел ее за спину и отобрал оружие. Надев на киллера наручники, он вызвалподкрепление. Второй оперативник пришел в себя, и вместе с подоспевшимиколлегами они осторожно проникли в квартиру. Внутри стоял сильный запах газа.Быстро пройдя на кухню, оперативники открыли окно. Все краны газовой плиты былиоткрыты, а на полу лежал небольшой брикет пластиковой взрывчатки срадиоуправляемым детонатором. В кейсе у задержанного обнаружили пультуправления взрывателем. Картина покушения стала ясна: Ольга должна была войти вквартиру, наблюдающий за дверью киллер нажимает кнопку – и имеет место еще одинслучай взрыва в результате утечки газа, как минимум с одним смертельнымисходом.

Киллер держался спокойно, на вопросы не отвечал. Личностьего установили быстро. Он был одиночка. Когда-то служил механиком на корабле,откуда и вынес кличку «Чиф». Ни к одной из криминальных группировок непримыкал, умудряясь балансировать между ними как канатоходец. Заказчика,конечно, киллер не назвал, но Чистяков в этом и не нуждался: он прекрасно знал,кто этот заказчик.

Надежда лежала без сна, поддавшись тоскливым мыслям. Послетой жуткой сцены с Рубцовым и Маринкиным письмом прошло несколько дней. Онавспомнила, как в тот вечер Сан Саныч притащил ее полуживую домой, усадил надиван, сам сел рядом, обнял.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно. Ох, Саша, как я испугалась!

– А что это за письмо было, что он искал?

Она рассказала ему про Людочку, про справочник и про то, какона спрятала письмо под стекло, а потом подменила листок.

– Так ты, выходит, нарочно его спровоцировала?

Она покаянно закивала головой.

– Ну что, ты по-прежнему мне не веришь?

– Да нет, Надя, теперь я вижу, что ты была права инасчет Володи, и насчет той женщины-стоматолога… А ты хоть понимаешь, что еслибы я не пришел, он бы и тебя мог?

– Да ну, голыми руками, что он, Шварценеггер, чтоли? – Тут она вспомнила абсолютно белые бешеные глаза Рубцова ивздрогнула.