— Кому? — спросила, хоть и знала ответ.

— Алексу, конечно.

— Не знаю, — едва заметно пожала плечами.

— Я тебе говорю. Эдик Ранимый все-е-е видит, — протянул он, мило улыбнувшись, и не забыл поморгать своими пушистыми от природы ресницами. — Однако должен заметить, ведешь ты себя рядом с ним как с…

— Не продолжай, Эд, — приложила палец к его губам, не желая слышать правду лишний раз.

— Тебе неприятно, — заметил тот, убирая с губ препятствие. — Значит, не наплевать на него.

— Не знаю, — повторила, отворачиваясь к окошку, чтобы отрешенно смотреть на мелькающие перед взором деревья.

Никто не был в курсе моих событий. Очень странно, что до сих пор я не поделилась новостью о работе даже с близкими, не то, чтобы с друзьями, которых, если уж откровенно говорить, у меня не было. Все мысли были заняты предстоящей работой и… Внутри неприятно защемило от беспокойства.

Интересно, как поживал Ковалев, самое время утереть ему нос, да почему-то желание исчезло. Все, о чем я могла думать — это Новиков со своим теплым сердцем и колким языком на правду.

— Ты только взгляни, детка, какая красота и изящество, — чирикнул рядом Эдик, возвращая меня в действительность.

Автомобиль медленно подъезжал к воротам парк-отеля — одного из роскошных в нашей столице. Мое сердце барабанило быстрее обычного, отдаваясь грохотом в горле, глаза вспыхнули при виде сквозь стекло на небольшое здание с его обширной парковкой.

Куча людей из обслуживающего персонала, наряженных в специальную форму, мельтешили туда-сюда, прислуживая вновь прибывшим гостям.

Перед тем, как ехать в уютное место, которое находилось далеко за городом в чаще леса, я решила ознакомиться визуально заранее, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, что могло меня ожидать. Как позже выяснилось, картинки и видео, встретившиеся мне на просторах интернета, не передавали и малую часть той атмосферы, которую пришлось наблюдать вживую.

По идее я должна была кричать от восторга при виде красоты и осознания того, что прикоснулась, наконец-то, к элитному. Но сдерживала свои эмоции, иначе, окружающие незнакомцы приняли бы мое ликование за психическое расстройство.

И вот, мы с Эдиком направлялись в великолепное здание отеля. Я думала, по пути потеряю свою челюсть или грохнусь в обморок — настолько я была приятно удивлена тем, что увидела.

Ранимый же вел себя сдержанно. Его было не удивить шикарной местностью, ароматом роскоши и богатства, который, казалось, витал повсюду. Вся здешняя атмосфера была пропитана духом аристократии.

— Ника, детка, держись выше всей этой помпезности. Ты ведь принимаешь активное участие в мероприятии, поэтому, подсоберись.

Я сразу выпрямила спину, гордо приподняв подбородок.

— Правильно, носик должен чуть-чуть выглядывать из-под шляпки, — тут же похвалил меня Эд.

Мы вошли внутрь гостиницы. Изысканность и элегантность присутствовали в интерьере, где преобладал французский прованский стиль. Кованые обрамления лестниц и балконов отлично сочетались с современностью, которая также занимала значительную часть в украшении пространства. Меня поразили масштабы. Снаружи сама постройка казалась небольшой, а внутри — просто гигантской. Обман, так сказать, зрения.

— Идем прямо, куколка, еще успеешь разглядеть и попробовать, — шепнул Ранимый, когда я все же поддалась окружающему меня великолепию.

Номера были забронированы на разных этажах, поэтому, попрощавшись с Эдиком до вечера, я продолжила свой путь вверх на лифте.

Узнать, заселился ли Новиков, мне не позволила совесть, а любопытство все же томило изнутри, но я всеми силами сдерживала его.

Первая половина дня была позади, а мандраж от предстоящих показов все не утихал. Я находилась в полуобмороке да с валерьянкой в кармане, когда презентация по планам должна была состояться только через день. Для начала необходимо было принять расслабляющую ванную и подготовиться к вечернему показу первого гостя, заодно, намотать на ус детали организации самих показов. Чемоданы доставят в апартаменты чуть погодя, что неимоверно радовало, поскольку я могла побыть в тишине и спокойствии несколько минут. Ну и не забыть подумать об Алексе. Последнее вошло в привычку, не отрицала.

Стоя перед дверью с номером 656 (благо не 666), я громко выдохнула и вставила ключ-карту. Никакого оповещения об открытии замка я не услышала, но дверь поддалась вперед с легкостью, когда я нажала на ручку, чтобы войти.

Картина маслом, на которой был изображен Аполлон Бельведерский, он же Новиков Алекс Константинович, нарисовалась в одно мгновение.

— Опять ты! — вскрикнула я от неожиданности, как только увидела на пороге элитного жилья обнаженного Новикова.

Он только что принял душ. Соблазнительная влага стекала по его мощному торсу, дорожкой огибала татуировки на предплечьях и груди, а затем маняще собиралась возле пупка, вынужденно впитываясь в полотенце. Слава Богу, оно было на нем, иначе…

Я потрясла головой.

— Клубкова, — отчетливо произнес мою фамилию мужчина, словно отрезвляя. — Все эти дни ты ясно давала понять, чтобы я держался от тебя подальше.

Я согласна кивнула головой, потом отрицательно ею замотала.

— А сама? — не унимался он.

— Что, сама?

Он безразлично пожал плечами и тут же выдал:

— Явилась ко мне, не запылилась.

— Потому что это мой номер! — как же я взбесилась от очередной его безучастности ко всему.

— Ага, — смахнул капли воды с волос, нарочно меня обрызгивая. — И кабинет в офисе тоже твой. Может, и сам отель еще?

— Новиков, — наконец-то придя в себя, я решительно начала двигаться в его сторону. — Это. Мой. Номер. Понятно?

Пришлось отчетливо и громко произнести слова для особо слышащих, а для более видящих — махнуть перед носом карточкой.

— Поздравляю, — отреагировал он в своей ироничной манере и отступил на несколько шагов назад, позволяя мне пройти дальше в апартаменты.

26. Я никуда не уйду

Ника

— Ты вообще собираешься что-нибудь делать или так и будешь бездействовать? — поинтересовалась я у Алекса, пока тот мелькал передо мной, практически, в чем мать родила, не считая обмотанного полотенца вокруг талии.

— Не понял? — мужчина продолжил валять дурака, ковыряясь в своих чемоданах.

Мои нервы были натянуты до предела, и, должна была заметить, он ловко играл на них, словно на струнах гитары.

Присев на большую кровать, я сняла с головы ту самую шляпку, в которой заявилась в свой первый рабочий день, и положила её рядом, давая понять, что уходить отсюда никуда не собиралась. Лишь небольшая сумочка в моей руке служила предметом, который можно было сжимать от беспокойства, жаль не шея Новикова, я бы знатно похрустела его позвонками.

Мой взгляд прошелся по апартаментам. Хороши, не к чему было придраться.

Комната оказалась небольшой, но вместительной и уютной. Двое бы здесь поместились с легкостью.