Он озадаченно на меня посмотрел.

– Дядя Юлик, он же был инженером на каком-то секретномзаводе, вот они после перестройки по конверсии изготовляли кукол из какой-тосверхрезины. Причем не детских кукол, а для взрослых озабоченных дяденек.

– Обалдеть! Но ты права… Я, правда, тут вообще не спал,спал на диване в кабинете. Все, завтра же велю вывезти всю мебель… И надоперекрасить тут стены, да?

– Да.

– В белый цвет?

– Да нет, лучше в цвет сливок или светло-кремовый…

Он вдруг расплылся в глуповатой улыбке.

– Если б неделю назад мне кто-то сказал, что Фаинабудет решать, в какой цвет красить нашу спальню… Я бы не поверил. Все-таки жизньпрекрасна!

– Игорь, скажи, у тебя есть дети?

– Есть сын, ему уже двадцать три года, живет с моейпервой женой в Канаде. Мы практически не общаемся… А ты хочешь ребенка?

– Хотела бы…

– Хорошо, что ты об этом заговорила… Ты была честна сомной… И я буду с тобой честен. У меня не может быть детей.

– Как? А сын?

– Я считаю его своим сыном… Он сын первой жены. Но еслитебе это так важно… можешь считать себя свободной… Материнский инстинкт важнее…

Мне вдруг стало так его жалко, я подошла, прижалась к нему…

– Значит, не судьба мне иметь ребенка… Что ж…

– А давай возьмем из детдома, а?

– Но…

– Или нет, можно искусственное оплодотворение…

– Можно, конечно, можно!

– Но все-таки лучше из детдома, сейчас столько сирот, ато чужая сперма… ну ее. – Он вдруг покраснел. И так мне в этот моментпонравился…

– Только мы это сделаем не сразу, спешить небудем, – сказала я. – Нам надо пожить вместе, вдруг не получится…

– Да никто и не даст нам ребенка, пока не женаты, а сразводом быстро не будет, я свою бывшую знаю, так что успеем притереться… Фаин,а что ты ко мне чувствуешь?

– К тебе? Это не так просто… Огромную нежность, преждевсего… Уважение… и благодарность… – Он хотел что-то спросить, наверное, зачто, но я не позволила. – Мне с тобой спокойно, надежно, ну и еще… мне стобой хорошо в постели…

– Да? А что же тогда любовь? Разве не букет всех этихчувств?

– Не знаю… Прости, но ты же обещал…

– Так я не о нем… Ради бога, извини, но один вопрос,последний… Ты с ним спала?

– Нет.

Он счастливо рассмеялся, обнял меня.

– Но тогда это чепуха, не страшно… И ты практическисказала, что любишь меня.

Я не знала, что ответить, и поцеловала его.

– Игорь, только давай пока не афишировать нашиотношения, по крайней мере в издательстве. Это может помешать.

– Как скажешь. Ты, наверное, права. Это лишнее.

– Договорились.

– Будем приезжать врозь?

– Конечно. Я ведь езжу туда каждый день, а ты изредка.И лучше вообще пореже там появляйся. Занимайся другими делами, а уж я буду держатьтебя в курсе дела.

– Да, правильно, какая ты умная и рассудительная!

До Нового года оставалось десять дней. Две первые книги мывыпустили в продажу как раз к двадцатому декабря. И, надо сказать, они сразупривлекли к себе внимание броским современным оформлением.

Вернулась из пансионата Мария Ипполитовна.

– Фаина, дружочек, вы уж не влюбились ли?

– Почему вы так решили? – улыбнулась я.

– Это всегда заметно. В Кавалера роз?

– Нет. Но вы его хорошо знаете, – улыбнулась я.

– Боже, неужто в Степу?

– Нет, что вы! Это Игорь Шувалов, – с мстительнымудовольствием ответила я.

– Игорь? Но он тоже женат…

– Только формально, а мне это неважно. После Новогогода я переберусь к нему.

– Боже, как грустно! Я так привязалась к вам, деточка!

– А я буду вас навещать!

– Это совсем другое дело… Но вы молодая, красивая, всеправильно. Игорь неплохой парень, богатый очень…

– Это последнее, что меня в нем привлекло.

– Да-да, я знаю, вы бескорыстная девочка… А как это увас вдруг возникло?

– В Париже… Именно вдруг.

– Да, Париж такой город… Романтика… А мать Игоря уже вкурсе?

– Не знаю, он ничего не говорил.

– Ну, вы же видели ее на моем юбилее.

– Да, конечно.

– Между прочим, она тогда сказала, что выочаровательны.

– Посмотрим, что она теперь скажет, – засмеяласья.

– О, Тамара не вмешивается в дела сына. Она терпеть неможет его нынешнюю жену и просто не поддерживает с ней отношений.

В прессе появилось несколько статей о новом издательстве, оего планах, о вышедших книгах, и к нам косяком пошли авторы. Разговаривать сними приходилось мне. Иногда это были вполне милые люди, иногда просто больные,однако у меня уже был опыт такого рода, я знала, как и с кем нужноразговаривать, чтобы избежать истерик и скандалов. Кстати, два автора оказалисьочень перспективными. И я заключила с ними договоры. И мне пришлось-таки взятьсекретаря. Это была племянница Иры Литвиненко, двадцатилетняя девушка Агния.Довольно миловидная, с хорошей фигуркой, она мгновенно вписалась в нашмаленький коллектив, и ей все казалось захватывающе интересным.

– Фаина Витальевна, какие будут распоряжения? –спрашивала она с утра.

– Пока никаких. Хотя нет, сделай мне кофе.

– Латте, капучино?

– Капучино!

– Здорово, у вас такая суперская кофеварка, обожаю сней возиться! – девушка была еще и весьма позитивна.

Часов около трех Агния почему-то на цыпочках вошла в кабинети сообщила каким-то странным шепотом:

– Фаина Витальевна, к вам пришли!

– Кто?

– Одна писательница!

– Агния, фамилию можешь назвать?

– Мылова! Вы про такую слыхали? Она ведет себя так, какбудто это Лев Толстой по меньшей мере! А вид у нее какой-то… Как с Ленинградки…

– Пусть заходит!

– Дело ваше, Фаина Витальевна!

В кабинет вошла так называемая писательница. Надо заметить,что у Агнии очень точный глаз, вид у дамочки был мало приличным. Взбитые,травленные перекисью волосы, ярчайший боевой раскрас, каблуки сантиметровпятнадцать и зеленое платье в обтяжку с огромной лиловой розой на плече.