Радость влюблённых омрачала лишь болезнь Романа Арзамасова, из-за которой тот не мог присутствовать на бракосочетании любимой дочери, но это не мешало им подолгу общаться по скайпу. Видеть на экране планшетника измождённого старика, глаза которого при виде дочки загорались, как два фонарика, было тяжело даже мне, не питавшей к Ред Джейн тёплых чувств, остальные же сотрудники адвокатского бюро и не пытались сдержать слёзы.

Евгения принимала активное участие в организации свадебной церемонии, поэтому приезжала в контору вместе с Борисом. Я открывала дверь офиса и слышала хрустальный голосок соперницы, раздающийся из приёмной:

— Вставая с постели и встречая новый день, повторяйте утреннее благодарение: «Своим дыханием я принимаю твоё благословение жизни, любви и радости».

Или слова кельтской певицы были такими:

— Обращайте внимание на количество продуктов в упаковках одноразового пользования, приобретаемых вами. По мере возможности старайтесь уменьшить их количество во избежание засорения окружающей среды выбрасываемыми упаковками.

Или Ред Джейн объявляла:

— Семнадцатого марта одевайтесь в зелёное. Празднуйте День святого Патрика, делая пожертвования в пользу миссионерской группы по вашему выбору, вознеся молитвы ради мира и религиозной терпимости либо добровольно работая в каком-нибудь приюте.

Или звучало что-то ещё нравоучительное о природе, экологии и ирландских праздниках.

Теперь у нас в бюро над входной дверью висел не только колокольчик, приспособленный Кирой Ивановной для отпугивания негативной энергии, но и сухой клубок переплетённых веток, гордо именуемый Евгенией «венком из омелы, растения, ограждающего от бед». А на восточной стене офиса вместо забранных в рамки дипломов шефа красовалась картина с вязом, который, по уверениям певицы, должен был приманивать новых клиентов.

Кира Ивановна ходила отныне в вязаной бледно-синей кофте, совершенно не идущей к её белокожему лицу. Ибо «Женечка сказала, что если предстоят тревоги и возбуждение, то лучше всего надеть что-нибудь голубое, водное, успокаивающее нервы». А так как на работе секретарша постоянно нервничала, то из кофты линялого цвета она не вылезала.

Маша Ветрова сняла с себя золотые украшения, которые обожала, зато повесила на шею грубый амулет в виде кельтского креста, «включающего символы четырёх сторон света и центральный круг, где встречаются все эти сущности». Как пояснила Евгения, надевая подарок на Машину шею, амулет символизирует единство всего сущего и жизнь в равновесии. Кира же Ивановна получила в дар лошадь, означающую выносливость, силу, верность и свободу. На фоне вязаной кофты лошадь смотрелась довольно нелепо и придавала секретарше фольклорный вид.

— Святой Патрик, до чего же Женечка похожа на красавицу мать! — время от времени говорила Ветровой Кира Ивановна, и та с ней бурно соглашалась.

— Вы знаете, — с придыханием подхватывала Мария, — иногда мне кажется, что Женя постигла все тайны природы. Несомненно, она имеет некую волшебную силу, которую питают силы земли, воды, огня и воздуха.

Я не разочаровывала коллег, но в душе над ними посмеивалась, вспоминая ведунью Серафиму.

В общем, с появлением Евгении наш тихий офис наполнился энергией всех четырёх стихий разом, и мне порой казалось, что я схожу с ума.

— У себя дома, в Уэльсе, — звучало, например, из приёмной, — я соорудила алтарь для своего кельтского духовного покровителя. Украсила его иконами, цветами и свечами. Вам, Кира Ивановна, больше всего подходит святая Бригитта. Поместите на алтарь её статуэтку, какой-нибудь камень, символизирующий камень этой святой, поставьте зажжённые свечи, повесьте над алтарём венок из омелы, а в свой тотемный мешочек положите записку с её именем.

Я захлопывала папку с делом, над которым работала, и бежала куда глаза глядят, чтобы только не слышать прекрасного голоса Красной Джейн.

Дело об убийстве подражателя взяла на контроль прокуратура, поэтому с судебным разбирательством старались не тянуть, назначив слушание на конец месяца.

Пока суд да дело, Любовь Сергеевна продолжала жить у Паши, и Банкин, похоже, был на меня за это не в претензии. Женю же Пол недолюбливал с тех самых пор, как я поделилась с парнем своими подозрениями относительно её роли во всей этой истории. А Евгения и сама делала всё, чтобы усугубить подозрения Банкина.

Как-то ни с того ни с сего она завела разговор о том, что экологичность жилища зависит не только от его обстановки, но и от того, на какой улице стоит дом и как строение располагается относительно сторон света. Выбрав момент, когда меня не было в офисе, Евгения раздала всем карандаши и заставила начертить схему проезда к их домам с подробным обозначением прилегающих улиц. Пашка сначала было начертил, но в последний момент вспомнил моё предупреждение, перепугался за Любовь Сергеевну и рисунок уничтожил.

Между тем, делая вид, что никакого судебного заседания не предвидится, Устинович-младший основательно и со вкусом выбирал ресторан, обсуждал с метрдотелем по телефону меню, составлял вместе с Женей списки приглашённых. В общем, всем своим видом показывал, что суд над Евгенией — пустая формальность и он ни капли не сомневается в успешном исходе дела.

Надо ли говорить, что я не попала в число приглашённых? О том, что на месте невесты могла быть я, я старалась не думать. Бабушкино кольцо с сапфиром давно уже красовалось на пальчике певицы, и я имела прекрасную возможность любоваться им каждый день, ибо Женя торчала у нас безвылазно, покидая адвокатское бюро лишь к обеду, когда ей нужно было ехать в паб и готовиться к выступлению.

Всё и правда шло к тому, что девушка отделается лёгким испугом и убийство Гедеминаса Лациса сойдёт ей с рук. Кроме того, старухе Кашевой по-прежнему угрожала опасность. Про сбитую на моих глазах Ингу Лацис я старалась не вспоминать, в глубине души надеясь, что за рулём того «Форда» сидел все же не Борис. Мириться со сложившейся ситуацией было выше моих сил, и за три дня до заседания я решила устроить небольшую провокацию. И привлечь к ней Пола Банкина и Любовь Сергеевну.

* * *

— Борь, ну что тебе стоит договориться с Женей и приехать сегодня к нам? — принялся ныть Пол Банкин за полчаса до окончания рабочего дня, искоса поглядывая на меня и делая многозначительные знаки — мол, всё нормально, всё под контролем. — Ведь день рождения у старухи! Бабка до семидесяти пяти лет дожила, а живого артиста в глаза не видела. Ты не волнуйся, Любовь Сергеевна заплатит, она дачу продала.

— Пол, имей совесть, — отмахивался Джуниор. — Неужели ты думаешь, что такая звезда, как Женя, поедет с концертом к кому-то на дом? Может, ты лучше свою старушку в паб привезёшь?

— А Женя споёт персонально для бабы Любы? — не отставал Банкин. — Мне бы хотелось, чтобы было уютно, по-домашнему.

— Я смотрю, ты Агатиной клиентке прямо как родной, — глумливо усмехнулся Устинович-младший.

— Да жалко мне Любовь Сергеевну, старая она и одинокая. Так что, споёт для неё твоя Женя? — напирал водитель.