Лодка качнулась, Андреев некрупный кулак влепился в Бобову выдающуюся переносицу, а Бобова левая рука машинально отпихнула Андрея, предотвращая следующий удар. Боб спиной завалился на борт лодки, а Андрей, перелетев через Мишку, скатился с борта лодки в воду. Боб выпрямился, утер нос, откуда не показалось ни капли крови, увидел Андрея за бортом.

– Сиди на месте, Боб, – велел ему Мишка, получивший нечаянный удар в челюсть Андреевым локтем. – Я сам его вытащу.

Взобравшись в лодку с Мишкиной помощью, тяжело дышавший Андрей сказал Бобу:

– Я не собираюсь у тебя просить прощения. Ты можешь бить меня сколько хочешь, но бизнесом тебе заниматься не надо было. Ты – художник, вот и рисуй. Еще скажешь мне спасибо за то, что я не дал посадить тебя за долги!..

– Пошел ты, – с угрозой начал Боб. – Какое ты право имеешь?..

– Ты слова не слушаешь, – не сдавался Андрюха, – твой отец сто раз мог помочь, но ты – гордый, тебе его помощи не надо. А вот мне всю жизнь самому приходится долбаться, к чужим людям в ноги падать. Жизнь, она такая, а не то, что ты видишь, богема!

Боб рыкнул на него, откидывая с лица темные длинные пряди:

– Отвали! Что ты знаешь обо мне? Что ты лезешь? Прямо как мой папаша!

– Тише-тише! – уверенно взялся разнимать их Мишка. – Все! Все, я сказал! Борька, Андрюха, давайте потом это обсудим. Вам остыть надо.

– Я согласен, – сказал Андрей, снимая мокрую рубаху и расстегивая брюки.

Боб лишь резко отвернулся в сторону берега.

– У нас гости, – недовольно заметил он. Его музыкальные уши уловили звук мотора.

Андрей с Мишкой тоже посмотрели в сторону домика. В эту минуту из-за леска вывернулась сильно подержанная голубая «тойота». Машина припарковалась возле Андрюшкиного джипа.

– А у меня для вас – сюрприз! – сообщил Андрей. – Только без резких движений! Я сначала решил, что не буду этого делать, но потом передумал. Рыбалка есть рыбалка! Настоящий мужской праздник.

Он оглядел друзей с победоносным видом охотника, подстрелившего льва. Мишка поднял брови, а Борька вздохнул:

– Опять бляди? Андрюшка, некстати…

– Э, брат!.. – загадочно произнес тот. – Ты не понял.

Из «тойоты» вылез крепко сбитенький мужик в джинсах и черной фраерской рубашке, расстегнутой почти до пупа. Это был тот самый нехороший человек, которому сорок минут назад звонил Андрей. Даже через половину пруда и пять метров берега можно было разглядеть, что на его груди сияет золотой крест таких размеров, будто мужик упер его с купола небольшой часовенки в соседней станице.

А со стороны пассажира на пушистую июньскую травку ступила нога женщины. Андрей постарался не пропустить ни малейшего мимического движения обоих своих друзей, потому что женщина эта была…

– Маринка?..

Боб даже привстал со своего места, балансируя, но Мишка продолжал сидеть не шелохнувшись. Темные волосы, которые на солнце мерцали рыжими бликами, силуэт вечной девочки с узкими плечами, длинной шеей, худенькое удлиненное лицо, полускрытое широкими солнечными очками, узнавалось не столько глазами, сколько сердцем.

«Нет, – сбросил наваждение Мишка. – Нет! Волосы она неделю назад перекрасила, они теперь черные. И эта девушка явно моложе ее. Лет на пять, наверное».

Он усмехнулся со скрытым облегчением.

– Ты идиот? – спросил Андрея Борька.

– А чем вы оба недовольны? – Андрюха довольно посмеивался, направляя лодку к берегу.

Оставшиеся пять метров до берега мужчины молчали.

Когда лодка пристала к берегу, женщина уже вернулась в машину.

– Здорово, Влад! – сказал крепенькому мужичонке с крестом Андрей. – Что это твоя гетера в машину спряталась?

– Привет, Андреич, – ответил Влад, ухмыляясь раздетому до плавок Андрею.

– Это вы очередь на мою Кристиночку не поделили? Видно, вкусы своих мужиков знаешь! Но Кристина вас не хочет. Говорит, что вы ненормальные.

– Да ну, брат! – покровительственным тоном осадил его Андрей, зная, что перед ним разыгрывается спектакль по древнейшему, как профессия проститутки, сценарию. – Что такое – норма? Чего твоя шлюха еще в жизни не видела? Чего ей бояться?

– Ну, может, это не она боится, а я за нее боюсь! Вы ей лицо попортите, а на ком я заработаю?

Взгляд Влада остановился на обтянутых штанами крепких ягодицах Боба, раскорячившегося задом с благородной целью вытащить лодку на берег. Пристроив судно на отмели, Боб подошел к стоящим на берегу. Тень от его фигуры накрыла сутенера полностью.

– Вы извините, что мой друг поторопился с вызовом, – пророкотал он с вежливой, но холодной улыбкой, – мы вас отпускаем. Андрей, расплатись за час.

– Да чего вы тут себе позволяете? – уцепился за повод покачать права Влад. – Какой час? Мы сорок минут ехали, тут полчаса торчим, да назад – еще сорок минут потеряем! За два часа платите и плюс бензин.

– Иди в жопу, – послал его Андрей, протягивая несколько купюр. – Вали уже…

Проходя мимо «тойоты», Мишка не удержал любопытства и заглянул внутрь, намереваясь разглядеть лицо проститутки. Ему это удалось. Внешняя оболочка удивительно соответствовала оригиналу, но любопытные мышиные глазки, игривое выражение раскрашенного личика, поза проститутки отличали подделку.

После операции Маришка начала меняться.

Волшебный и мощный Маришкин инстинкт подсказывал ей, что пришло время выбирать. Она вышла из возраста ожидания, возраста надежд, она должна была жить согласно правилам женской счастливой судьбы: с единственным мужчиной, воспитывая общих детей. Во всем этом находилась некая логика – она обменяет двоих мужчин на одного ребенка, это будет бескровная жертва, достаточная для того, чтобы судьба согласилась снова дать Маришке то, что она хочет.

Очень удачно ей припомнился и ключевой эпизод ее детства: у Маринки отняли маму и папу, но компенсировали потерю тремя близкими друзьями, тремя любимыми мужчинами. Маришке казалось, что все повторяется, но в щадящем варианте…

Круг основных претендентов на роль мужчины был ограничен тремя именами. Каждый из троих был единственным в жизни Маринки, с каждым ее связывало особое воспоминание.

И она любила их с одинаковой силой.

Если бы у Маришки была светлая душа – она выбрала бы Мишку.

Если бы у Маришки была поэтическая душа – она выбрала бы Бешеного Боба.

Если бы Маришка искала понимания – она выбрала бы Андрея, исполнив завещание их матерей-подружек.

Боб дал бы ей вечную любовь, Андрей – простил любой грех, Мишка не оставил бы в беде. Что важнее в жизни? – думала Маришка. Что ей самой нужно? Интуиция молчала, Маришка не видела решения.

Мысль о необходимости выбора была принята, но сделать выбор она не могла. Даже попытка размышлять на эту тему заставляла сжиматься Маришкино сердце. Долгие годы она удерживала своих мужчин рядом с собой. Она построила свой собственный особый мир, удобный и комфортный, правильный в ее представлении.