– Пижаму, – останавливается Стеша.

– Что пижаму? – непонимающе смотрю на нее.

– Мы забыли купить новую пижаму для Тимошки, – на лице Стеши появляется очаровательная улыбка.

Сердце странно скакнуло в грудине. Раз. И еще раз.

– Пойдем, – протягивает свою ладонь мальчишке и тот с готовностью ее хватает.

Я больше не суюсь к ним, пока парочка смотрит предложенные варианты. Наблюдаю. Девушка сегодня выглядит необычно. Я ее видел в джинсах с футболкой, раз в юбке с блузкой, из-за которой она меня чуть не прибила. А вот в летнем платье с вырезом на спине она смотрится очень женственно. Удивительно, как ей идет этот изумрудно-зеленый. 

– Мы все, – хлопаю глазами, а передо мной стоит Стеша с еще парой пакетов.

– Отлично.

– Думаю, – меня хватает под локоть девушка и шепчет на самое ухо, так тихо, чтобы не услышал Тим, – твоему сыну понравилось бы, если ты купил бы для него игрушку. Вон там прекрасный отдел, – подталкивает меня. – Я тут посижу, на лавочках. Вон у фонтанчика. А ты иди.

Я смотрю на нее и замираю на доли секунд. Взгляд такой чистый, искренний, настоящий.

– Не тупи, Тимур, – выхватывает у меня из рук пакеты и, развернувшись в сторону фонтана, зашагала так, что я засмотрелся на ее стройную фигурку, так классно обтянутую этим платьем.

– Класивая, да? – меня берет за руку Тим.

– Что ты сказал?

– Класивая Стеша. И классно готовит. И детей любит. Вот у мамы Сележа такой же, – заявляет сын.

– Готовит хорошо? – удивляюсь.

– Угу, мясо у него холошо выходит. А вот клупу валить не умеет, мама все влемя над ним смеется, потому что у него всегда выходит каша. 

– И он красивый? – тяну мальчишку за руку, когда понимаю, что мы достаточно долго пялимся на Стешу, а она уже уселась на лавочку и, заметив нас, помахала рукой.

Мы оба махнули в ответ.

– Сележа? Ну, нолмальный мужик, – пожимает плечами. – Маме нлавится. А тебе нлавится Стеша, – делает вывод.

– С чего это вдруг ты решил? – возмущаюсь.

– Ну я же вижу, как ты на нее смотлишь. Так смотлит и Сележа на маму. А еще ты нлавишься Стеше, – продолжает болтать этот шпион.

– С чего ты взял? Она на меня смотрит, как мама на Сережу? – догадываюсь я.

– А ты быстло схватываешь, – усмехается.

В отделе игрушек мой мозг готов был взорваться. Это ад для взрослых. Серьезно. Но, к моему удивлению, Тимоху практически ничего не интересовало.

– Тебе ничего не нравится? – удивленно следовал за ним по пятам.

– Не-а, – качает головой, еще больше вводя меня в ступор.

– А почему? – не унимался.

– Это все скучно, – пожимает плечами. – Лоботы, машины, елунда, – идет и с деловым видом даже не смотрит на полки с игрушками.

– Хорошо, а что тогда тебе нужно? – сдаюсь.

– Что-нибудь из констлуктола. Хочу соблать сам, знаешь, – задумался, – там всякие лыле, фаналики, тлансфолматолы. Сеть соблать, в общем. 

– Я поняла, о чем ваш сын, – послышался рядом женский голос. – Конструктор, правда, для детей семь плюс, – с сомнением говорит, посмотрев на Тима. – Но дети же разные, верно? – тут же улыбается. – Пойдемте, покажу.

И мы идем за девушкой консультантом. И она показывает на те самые конструкторы. А там реально электрическую сеть можно собрать. Замыкая и размыкая ее. Фонарик как индикатор и много подобного. Ну раз сын хочет, почему нет. Придется и мне вникнуть в это. Поэтому набираем несколько таких наборов и направляемся к кассе.

А спустя уже несколько минут находим Стешу все на том же месте у фонтана.

– Купили? – подскакивает с лавочки и смотрит на нас, улыбается.

Я протягиваю ей сумку с наборами, а девушка, заглянув туда, охает.

– Ого, – удивленно смотрит на меня. – А не рановато?

– Это я выблал, – деловито заявляет Тим.

– А, – замирает. – Ну ладно. Значит, есть повод разобраться еще и в этой области, – соглашается девушка. – А теперь, думаю, можно и в сторону дома выдвигаться.

Дорога до дома занимает не больше десяти минут, а может, и меньше. 

– Может, плогуляемся пелед сном? – интересуется Тим.

– Можно прогуляться, да, – соглашается с ним Стеша.

Наташа бы сейчас надулась, выдала бы, что у нее жутко болят ноги после шопинга. И голова раскалывается, и вообще… Чего это я про нее вспомнил?

– Давайте, хорошая идея.

Одно радует, парк близко. И мы туда дружно направляемся. Тимошка держит меня и Стешу за руки. Довольно улыбается и хихикает.

– Па, – вдруг дергает меня за руку. – Цветы, – кивает в сторону женщины, продающей несколько букетов. – Стеше, – говорит одними губами.

– На, – даю ему купюру. – Купи что понравится.

И мальчишка убегает вперед.

– Куда это он? – обеспокоенно спрашивает Стеша.

– Сейчас увидим, – беру ее за руку в успокаивающем жесте. Сам не ожидал такого порыва, но на удивление девушка не выдергивает руку.

Тим ненадолго задерживается и обратно уже бежит спустя пару минут с букетом удивительного цвета тюльпанов.

– Черные? – удивляюсь.

– Нет, па, фиолетовые, смотли, – крутит букет в руках. – Они только называются челные, а на самом деле вот, необычные, да?

– Красивые, – улыбается Стеша.

– Это тебе, – протягивает ей букет. – От папы, – удивляет меня и, похоже, Стешу тоже.

 Стеша

От папы. Вот как. Принимаю букет удивительно ароматных тюльпанов. И цвет такой, нет, не мрачный, очень даже симпатичный. 

Вечерняя прогулка в такой компании ощущается по-семейному. Мимо идут парочки, кто-то держится за руки. Целуются. И я впервые ощущаю свое одиночество. Без семьи. Кира жутко не хватает. Про родителей вообще молчу. 

Словно почувствовав мое настроение, ко мне подходит Тимоша и берет за руку. Его маленькая ладошка уютно ощущается в моей. Приятно до глубины души. Тимуру очень повезло, что у него есть такой сын. Я бы тоже хотела. Семью. Большую. С детишками. 

Тряхнула головой от навеянных странных мыслей. Рановато думать о детях. Не о том, думаешь, Стеша. 

Налетел прохладный ветер, вдали громыхнуло. Мурашки побежали по коже, заставляя содрогнуться.

Тимур это замечает и снимает с себя джинсовую рубашку, накидывает мне на плечи, окутывая своим теплом и запахом. Я зачем-то прикрываю глаза и утыкаюсь носом в ворот джинсовки. У него приятный парфюм. Мужской, не острый, бьющий по рецепторам, а мягкий. 

Открываю глаза, встречаясь с темным взглядом Тимура. Чувствую, как тут же начинают краснеть щеки. Черт, это выглядело по-дурацки.