Я не стал его поправлять, не произнес «дружили». Ему еще трудно было осознать до конца, что случилась такая беда, которую уже не поправить.

– А Надежда Ивановна была с ней знакома?

Мальчик посмотрел на меня с удивлением и недоверием. Он, видимо, считал, что я пытаюсь его поймать, держу за глупенького простачка.

– Ты же слышал, мы с Ильей Константиновичем договаривались. Он специально остался ждать звонка Надежды Ивановны. Я хочу с ней встретиться и поговорить. Твой отец согласился с тем, что такая беседа необходима.

– Зачем это? – не понял подросток.

– Против твоей мамы выдвигаются очень серьезные обвинения. Ее считают убийцей. Никто, кроме меня, не в состоянии ей помочь. А сделать это можно только одним способом – отыскав настоящего убийцу. Если хочешь помешать мне, то можешь молчать.

– Нет, мама не знала про Нюшу.

На лестничной площадке послышался шум множества голосов.

– Следственная бригада приехала. Нужно будет выйти к ним. Если тебя будут спрашивать про Надежду Ивановну, то ты с ней не виделся уже много лет, с Краснодара. Не проговорись. В прошлый раз ты опростоволосился. Сказал, что она и сейчас хорошо выглядит. Контролируй свои ответы. Обдумывай слова. Это важно. Если капитан Радимова напомнит тебе про твою оговорку, скажи, что мама высылала свою фотографию через Интернет, но отец ее удалил из компьютера. Давно уже. Ты даже не помнишь, когда именно.

– Я понял.

– Еще вопрос. Вы с Аней долго на крыльце стояли?

– Минут пятнадцать-двадцать. Может быть, полчаса.

– За вами никто не наблюдал? Может, кто-то прошел несколько раз мимо, внимательно вас рассматривал? Никого не заметил? Ты же почти ниндзя, должен все видеть, а на что не обратил внимания, то по памяти восстанавливать.

– Машина одна и та же, мне так показалось, три раза мимо проехала. «Мерседес» такой же, как у Вадима Александровича. Потом тачка остановилась посреди двора, и никто оттуда не вышел.

– Номер не помнишь?

– Я даже не смотрел. Я и у Пирогова номер не помню. Необходимости не видел. Да и вы, наверное…

Я без заминки назвал номер того самого «Мерседеса».

– Ну и память у вас. Ментовская!..

– Если бы у ментов была такая память, то в нашей стране преступники давным-давно перевелись бы. Это память профессионального военного разведчика.

– Да, вы же из спецназа ГРУ.

– Ты уверен, что машина всего лишь похожа на ту, которая у Пирогова, а не она самая?

– Я сначала подумал даже, что это он. Но Вадим Александрович вышел бы из машины. Он человек приветливый, как меня увидит, всегда останавливается, разговаривает. Мне уже звонили, сказали, что вы его побили сегодня на занятиях. Наши парни спрашивают, не хочет ли мой отец вас взять вместо Пирогова. К нему многие мальчишки плохо относятся. А мне жалко его.

– Если бы я его побил всерьез, то он не смог бы за руль сесть. Я просто продемонстрировал разницу в уровне подготовки спортсмена и офицера спецназа.

Объяснения Александра относительно того, что машина принадлежала не Вадиму Александровичу, а кому-то еще, были, видимо, убедительными для него самого. Но мне они таковыми не показались.

Из машины никто не вышел, когда она остановилась во дворе. Это могло означать, что она приехала за кем-то из жильцов. Водитель ждал пассажира, сидя за рулем. Второй вариант таков: кто-то из машины наблюдал за Александром и Нюшей.

Открылась дверь. В кухню вошла капитан Саня и с удивлением посмотрела на Александра Тропинина.

– Не поняла… – сказала она мне, но не завершила фразу, чтобы не обидеть мальчишку.

Мне пришлось объяснять ситуацию:

– Александр проводил Аню до подъезда и полчаса разговаривал с ней на крыльце. После него ее видел, скорее всего, только убийца. Кстати, товарищ капитан, вы имеете право допрашивать мальчика без присутствия родителей или адвоката?

– Только как свидетеля. В этом случае ни адвокат, ни родители не нужны, если только они сами не пожелают присутствовать.

– Илья Константинович вот-вот придет сюда. Предупредите своих, чтобы его пропустили. Александр к допросу готов. Можете позвать дознавателя на кухню, здесь ему будет удобно писать. Стол чистый.

Капитан Саня согласно кивнула и вышла.

Через минуту в кухню вошел дознаватель в майорском мундире. Он поздоровался за руку со мной и с Александром. Следом за ним в дверь заглянула Радимова и жестом позвала меня на выход.

Мы выбрались на лестничную площадку и даже отошли от двери. Рядом с ней стоял сержант из патрульной машины. Нам не хотелось, чтобы наш разговор был слышен посторонним.

– Я обещала поделиться с тобой кучей скверных новостей, – почти угрюмо напомнила мне капитан Саня. – Раскрывай карман шире.

– Делись. У меня плечи крепкие. Я все на них унесу.

– Я в твое отсутствие снова допрашивала Тропинина. Мне показалось, он знает, где находится Надежда Ивановна. Как думаешь, есть смысл установить за ним наблюдение?

– Думаю, нет никакого. Даже если он знает о ее местонахождении, то не скажет. А ты своим допросом только насторожила Илью Константиновича. Он уже наверняка предупредил ее, если, конечно, поддерживает с ней связь. Теперь она близко от него и от сына не покажется, если уже не уехала.

– Ладно. Это было вступление. Перейдем к самому неприятному. Пока я ездила в областное управление, к нам доставили тех парней, которых ты сдал. Я их даже не видела, потому что уехала раньше, вскоре после допроса Тропинина. Я вернулась, зашла к дежурному, хотела взглянуть на задержанных. Они должны были сидеть в «обезьяннике». Мне просто интересно было, сильно ты их изукрасил или уже научился бить аккуратно, не ломая челюстей людям. В «обезьяннике» никого не было. Я спросила у дежурного. Тот сказал, что за задержанными приехал полковник из областного следственного управления с охраной и с адвокатом этих парней. Он предъявил ордер на обязательную передачу их в его ведомство и пообещал возбудить против тебя уголовное дело по факту нападения на молодых людей.

– Что за полковник такой?

– Савушкин его фамилия. Старший следователь по особо важным делам. Не знаю, как ты его воспримешь, если встретишься, но я с ним несколько раз контактировала по разным служебным вопросам. Мне он активно не по нраву. Какой-то очень скользкий, глистообразный тип с юношескими прыщами на старческом лице, сумевший пережить с десяток начальников своего управления. Ладить умеет со всеми и всегда, особенно с руководством любого уровня. Предельно, до мелкого подхалимажа, вежлив даже с уборщицами. От таких людей всегда можно ждать ножа в спину. Но это тоже еще не все. Если повалили неприятности, то целым косяком. Было еще два звонка от первого вице-губернатора области. Первый – начальнику городского управления, который до сих пор работает как временно исполняющий обязанности. Это, сам понимаешь, не добавляет ему смелости в общении с руководством области. Понятно, хочется перед начальством выслужиться, чтобы от этой временности избавиться. Звонок вылился в большой втык по поводу двух нераскрытых убийств. В городе уже ощущается общественный резонанс. Этот вице-губернатор оказался в курсе наших дел. Возмущался, что мы до сих пор не можем поймать какую-то психопатку. Все сказанное весьма походило на угрозу. ВРИО начальника почувствовал, видимо, что под ним пошатывается кресло, к которому он только-только начал привыкать. Но там особого нажима еще не было. Второй звонок – Василию Андреевичу Котову. Вице-губернатор настоятельно рекомендовал ему не связываться с задержанными парнями из охраны областной администрации, которых он лично курирует, и не нажимать на них. Откровенно посоветовал. Такие рекомендации, как ты знаешь, приравниваются к приказам. Котов так и сказал мне. Он не забыл напомнить, чтобы я передала тебе его слова.