Ойкать, похоже, она научилась у Насти. – А мы тебя потеряли. Ты ушёл и никому ничего не сказал. Мы с Настей волновались… – Всё же приятно, с одной стороны, когда о тебе волнуется такая девушка. – Я сейчас маму позову, подожди секундочку.

Трубку взяла моя, надеюсь, будущая тёща.

– Алло! Виктор?

– Добрый вечер, Антонина Владимировна! У меня мало времени и есть небольшая просьба. Я должен на несколько дней улететь в Москву по делам. Не могли бы вы на это время приютить у себя Настю? Буду вам очень признателен за это.

– Конечно, Виктор! Будем только рады, если Настенька поживёт у нас. Им с Ольгой будет вдвоём веселей. А ты надолго в Москву?

– Думаю, что не очень надолго. Неделя, максимум дней десять. А может, и сразу назад поеду. Тут не от меня всё зависит. И спасибо вам. Извините, долго говорить не могу. Всего доброго! – Я положил трубку.

– Товарищ Киров, этот человек только что передал информацию о вашем вылете в Москву. – Вид у Борисова был такой, будто он только что изобличил как минимум страшного шпиёнца из Гондураса. – Необходимо его задержать и выяснить, куда и кому он звонил.

Ну всё, энкавэдэшник долбаный, достал. Где же ты, родимый, раньше-то был, когда твоему подопечному мозги собирались вышибить из револьвера?

Приложил Борисова Силой, обездвижив, и вплотную подошёл к нему, глядя в глаза.

– Запомните, товарищ Борисов, для того, чтобы убить всех, находящихся не только в этом помещении, но и как минимум на этом этаже, мне не надо куда-либо звонить. Это первое. Второе: где были вы, когда этот урод собирался стрелять в товарища Кирова? Почему вас не было рядом? И третье: кому и куда я звонил, это моё и только моё дело, и я крайне болезненно воспринимаю, когда кто-либо суёт свой нос в мои дела. И запомните, я не враг. Ну и, естественно, обо всём, что вы здесь увидели, распространяться не стоит. Иначе можно в лучшем случае поехать Заполярье от снега чистить. А теперь можете опять двигаться. Кстати, плечо у вас болеть больше не будет… – Это я заодно слегка подлечил энкавэдэшника. Всё же с представителями этой конторы нужно дружить. Не со всеми. А Борисова, похоже, впечатлил. Да и Кирова, смотревшего этот спектакль с интересом, тоже.

Глава 8

Самолёт словно завис неподвижно в тёмной гуще ночи. Интересный самолётик, с тремя двигателями. Поинтересовался на аэродроме у техников, как называется этот аппарат. Сказали, что «Крылья Советов», или ПС-9.

Киров сидел в стороне от всех и, включив небольшую лампочку, листал мои записи, периодически удивлённо поглядывая в мою сторону. Борисов с ещё тремя энкавэдэшниками сидел ближе к хвосту самолёта и тоже время от времени посматривал на меня, только уже с опаской.

А я сидел у окна, смотрел в тёмную пустоту и думал. Правильно ли я поступаю? С одной стороны, оно всё это мне надо? Я могу спокойно забрать Настю и свалить в ту же Америку. Стать там миллионером для меня с моими знаниями не составит труда. Сытая спокойная жизнь без войны и потрясений. Не это ли цель в жизни? А вот нет. Не смогу. Одна лишь мысль об этом вызывает отторжение. Я русский до мозга костей, да ещё и русский, что называется, в квадрате, учитывая мою прежнюю жизнь. Да и не уверен, что Настя согласится уехать из СССР. А уж Ольга и подавно. А без них я свою жизнь не представляю. Так что решено, остаюсь здесь и сделаю всё, чтобы страна свернула на более благополучный путь.

А ещё я анализировал то, что увидел в сознании Николаева. Картинка стояла, словно перед глазами.

«– Вы опаздываете, брат Клаус, – недовольно произнёс некто, одетый в полувоенный френч.

– Прошу меня извинить, брат Юлиус. Пришлось опять изображать шута у этого Горца, – ответил второй, одетый в расшитую косоворотку и серый пиджак. – Знали бы вы, как мне это надоело.

– Терпение есть добродетель, брат, а ваше терпение есть исполнение воли Великого Ареопага.

– Ага, – буркнул Клаус. – Бог терпел и нам велел.

– Ой, да бросьте вы про Бога. Кто бы говорил.

– А это нормально, что мы говорим при этом? – И Клаус кивнул в сторону сидящего и смотрящего в одну точку Николаева.

– Не беспокойтесь, этому неофиту всё равно. Он ничего не вспомнит после того, как сделает своё дело. Он будет полностью уверен, что всё задумал сам и что это месть обманутого мужа. Я внушил, что жена изменяет ему с Кировым.

– Вы уверены, что всё пройдёт, как задумано?

– Полностью, брат Клаус. На сто процентов уверен. Когда наш подопечный сделает своё дело, Горец точно потеряет самообладание и утопит страну в потоках крови. Это приведёт к росту недовольства, и нашим послушникам из числа военных удастся совершить переворот. Ну а затем последует война, к которой наши братья уже готовят Германию, в ходе которой эта варварская страна проиграет и будет вынуждена, по крайней мере так будет смотреться со стороны, принять условия, выставленные ей Братством. А вы, брат мой Клаус, займёте своё место, предначертанное вам Великим Ареопагом, и исполните его волю.

– Вы говорили почти что то же самое, когда «работали» с женой Горца, брат Юлиус. И всё пошло впустую, а мне стоило больших усилий познакомиться с ней и стать близким другом.

– Увы, но я просто не мог предположить, что Горец настолько выдержанно воспримет её самоубийство. Он уже тогда должен был начать большую чистку среди спецслужб и военных, но ограничился крайне незначительными мерами. Зато теперь самоубийство жены наложится ещё и на смерь одного из тех, к кому Горец тепло относится, так что эффект только усилится.

– Ну что же, будем надеяться, что всё у вас, брат Юлиус, получится. С моей стороны всё готово. Брат Бонапарт со своими людьми полностью готов к выступлению.

– Кстати, поздравьте брата Бонапарта со следующей ступенью. Теперь он минервал. А вас Великий Ареопаг вознаградил ступенью подмастерья, брат Клаус…»

Хм… Очень интересная картина получается. Учитывая, что миры полностью идентичны, то и в том мире имело место внешнее воздействие на ситуацию в Советском Союзе. Только там убийство Кирова удалось и стало своего рода спусковым крючком к репрессиям. Однако и там Сталин сумел частично обуздать свои эмоции и ограничился чисткой, которая хоть и затронула многих невиновных, но не вызвала массовых протестов. Да и попали под жернова чистки многие из тех, кто должен был осуществить государственный переворот. Многие, но не все.

Брата Клауса я уверенно