— Вы кто? — удивилась Фаина.

— Крис — композитор, певец, поэт, — представился юноша, — сочиняю музыку, стихи. Здесь подрабатываю на жизнь. Похоже, вы богатая, одна целую ложу сняли. Давайте спою вам за небольшие деньги.

— Если никуда не торопишься, лучше просто поболтаем за те же деньги, — предложила Фая, — у меня трудный период.

— Что случилось? — с неподдельным интересом спросил Крис.

И сдержанная, не приученная вываливать перед посторонними людьми свои проблемы Фая неожиданно рассказала Крису про жизнь с отцом и завершила долгий разговор словами:

— Адвокат считает меня кретинкой. Я уверена, что он воспользовался болезненным состоянием папы и посоветовал ему внести пункт о моем молодом муже. Отец находился под воздействием сильных лекарств, они ему мозг затуманили. Но он считался дееспособным, вот юрист и постарался. Мерзавец решил, что я мигом соглашусь за него замуж выйти. А вот ему!

Крис увидел фигуру из трех пальцев, которую сложила Фая, и рассмеялся.

— Пошли танцевать.

— Я не умею, — смутилась Фая.

— Тут никто не умеет нормально двигаться, — успокоил ее Крис, — народ пьян, каждый прыгает как хочет. Давай, хватит изображать подушку.

Фаина провела чудесный вечер, Крис угостил ее коктейлем, потом он пел на сцене и махал Пшенкиной рукой, а девочки-посетительницы полнились завистью к женщине, ради которой старался юноша с гитарой. Утром Фая очнулась в маленькой комнате на узком диване, рядом спал Крис. Неделю они вели рок-н-ролльный образ жизни. Фаина везде ездила с Гумбановым на дешевом, еле живом от старости мотоцикле, а парень тратил на любовницу свои деньги. У Пшенкиной он ни копейки не взял. Ночевала пара в конуре, которую бог весть где снимал никому не известный певец. На восьмой день угар прошел.

Фая и Крис сели рядком, поговорили ладком. Ни у парня, ни у женщины не было никаких иллюзий. Оба понимали, что не останутся навек вместе. Просто в тот момент, когда Фаине стало невыносимо тоскливо, а Крис из-за неудач на музыкальном поприще рухнул в яму отчаяния, они случайно встретились и пожалели друг друга. Это была любовь на неделю.

— Это здорово, — радовался Крис, — кое у кого даже одного счастливого дня в жизни не было. А у нас целых семь получилось. Слушай, давай поженимся. Мне от тебя ничего не надо, сам пробьюсь, не привык жить за счет баб. Но тебе нужен штамп в паспорте, чтобы получить фирму, урыть адвоката. А мне позарез необходима московская прописка. Просто поможем друг другу.

— Ну… это… как-то, — забормотала Фая.

Крис щелкнул ее по носу.

— Эй, что ты делаешь? — взвизгнула Фаина. — Больно.

— Скорлупу бью, — засмеялся рокер, — яйцо рушу, в котором ты окопалась. Папаша твой идиот. Хорош его бояться. Неделю ты нормальным человеком была. Вот и оставайся им. Получишь фирму, я столичный адрес, и разведемся потом. Напишу бумагу, что никогда не стану претендовать на твои квадратные метры и все имущество, заверю ее у нотариуса. О’кей?

И они пошли в загс.

— Но брак не аннулировали, — заметила я.

— Нет, — кивнул Федор, — Фаина объяснила, что после того щелчка по носу у нее возникло ощущение рухнувшей бетонной стены, которая сжимала ее в день первой встречи с Крисом. Благодаря Гумбанову она стала другим человеком, возглавила бизнес. С рокером у нее до сих пор прекрасные отношения, но у него и у владелицы крупной фирмы напряженные графики, найти день для встречи им трудно. Когда Фая свободна, Крис находится на гастролях. Когда он может пригласить Пшенкину в ресторан, у той забот по уши. Два года тому назад им удалось вместе провести отпуск. Друзья улетели в отель «Соло». Гостиница расположена на крохотном острове, в ней всего четыре номера. Там, вдали от фанатов, журналистов и просто любопытных зевак, оттягиваются знаменитости. И перелет, и проживание — совсем не дешевое удовольствие. Но за комфорт вкупе с секретностью надо платить. Фаина и Крис выкупили все номера. Она полетела вместе со своим любовником, Крис с девушкой, которую представил Пшенкиной как невесту.

Федор вынул из сумки айпад.

— И вот вам чудесный кадр. Океан, песок, Гумбанов, Фаина и…

— Анна! Звезда продюсерского центра Игрова! — воскликнул Димон. — Вот это фортель! Фигура у нее на зависть всем! Надо понимать так, что запечатлел веселую компанию мужик Пшенкиной.

— Да, — согласился Федор, — бизнесвумен о нем никакой информации не сообщила, но понятно, что красавец женат. Иначе зачем так шифроваться?

— Значит, Крис и Аня жили вместе, — резюмировала я.

— Но они, по словам многих свидетелей, прессы, постоянно скандалили, — протянула Елизавета. — Крис многократно орал, что ненавидит новую звезду Никиты.

— Ты веришь журналюгам? — рассмеялся Федор.

— Нет, — начала оправдываться Трифонова, — я понимаю, что в интернете и в прессе правды не найти. Но ведь о ненависти Гумбанова к Ливровой говорили и сотрудники центра Игрова. Татьяна велела мне туда съездить, потолкаться по коридорам, не сообщать, кто я, откуда, прикинуться девушкой, которая хочет администратором наняться. В офисе половина сотрудников уверена, что Крис пытался убить Анну, потому что его пожирала зависть к певице. А вторая часть считает, что Гумбанов пытался лишить жизни Лаврову, потому что певица стала звездой номер один, по мнению Никиты, он вкладывал в Анну много денег.

— Похоже, их плохие отношения — хорошо поставленный спектакль, — протянула я, изучая снимок, который показал Федор, — пара выглядит совершенно счастливой. Их скандалы — пиар-акция, которую затеял наш заказчик Никита Сергеевич Игров.

— Врун! — вскипела Лиза.

— Шоу-бизнес такой, — кивнул Димон, — кому нужна правда жизни?

— Я не об этом говорю, — отмахнулась Елизавета, — Игров пришел сюда с просьбой найти Криса и доказать его непричастность к тому, что случилось с певицей. Но не сообщил правды о взаимоотношениях рокера и Анны. Он не знал, что в этой комнате лгать нельзя? Ведь информация о связи между двумя звездами выводит Гумбанова из-под подозрения!

— С чего ты так решила? — удивился Федор.

— Константин испытывал к Анне сильное чувство, — отрезала Лиза. — У него на фото такой взгляд! Сразу понятно: это любовь.

— От любви до ненависти один шаг, — усмехнулся Димон, — но и обратный путь короток, некоторые мужчины сначала терпеть не могут бабу, а потом вдруг опля! Она становится для него лучше всех.

— Многим порой любимую придушить хочется, — пробормотал Федор, — схватят ее за горло, сдавят как следует, потом на труп глянут, раскаются, похороны оплатят. Мы, мужики, эмоции плохо сдерживаем. Сначала в глаз заедем, потом шубу купим. Когда я в убойном служил, большинство мужиков, кто убил жену-тещу-любовницу, ничего заранее не планировали. Баба вечером начала: «Нам поговорить надо, ты такой-сякой…» Парень молчит, терпит, ждет, когда она заткнется, а та лишь сильнее заводится, видя, что мужик вроде как спокоен. Ну и в какой-то момент он вскакивает, хватает что под руку попалось и в дуру кидает, берет ее за плечи, встряхивает. Голова скандалистки резко назад откидывается, потом вперед и… Хлыстовой перелом шейных позвонков. Частая травма при ДТП, от нее подголовник спасает. Но у глупой любительницы скандалить из спины предохранительная подушка не торчит. Упс! Труп! Приедешь на такое происшествие, мужик бьется в истерике: