Эти мысли отвлекают от волнений по поводу тендера. Но стоит вернуться домой, как страх и отчаяние наваливаются с новой силой. Что-то во всей этой истории меня пугает и не даёт покоя. 

– Лёня, не сходи с ума. У тебя уже паранойя, так и до психушки недалеко. Не стоит этот тендер таких волнений, – Инга, как всегда, права. Но…

– Я просто не понимаю, за счёт чего Штерн поставил такую цену, что-то тут не так. Нутром чую какую-то подставу, но никак не могу понять, в чём дело. Не нравится мне их предложение и его стоимость…

– Я тебе уже сказала: отпусти ситуацию, раз не можешь на неё повлиять. У вас ещё будут проекты, будет прибыль. Ты как будто первый день в бизнесе.

– Инга, – решаюсь сменить тему. – Наверное, сейчас не самое подходящее время для этого разговора…

– Значит, и не заводи его, – жена отвечает с улыбкой.

– Нет, дай я всё-таки скажу, а то потом опять что-то помешает.

Договорить не успеваю. У Инги звонит телефон, она извиняется и уходит в другую комнату. А меня срубает сон…

Несмотря на наши ожидания и даже уверенность некоторых коллег, Штерн всё-таки выигрывает тендер. Для нас всех это – удар ниже пояса, слишком мощный облом. Пережить поражение очень сложно, смириться с потерей крупной прибыли почти невозможно. 

Морозов снова на всех истошно орёт. А потом неожиданно затихает. И спустя короткое время визжать начинает уже его секретарша… Скорая из частной клиники приезжает быстро. По лицам врачей я понимаю, что всё плохо. Они снимают кардиограмму, что-то колют и увозят шефа в больницу. 

Еду за скорой на своей машине и непрерывно названиваю его жене, но она не берёт трубку. Меня охватывает ужас. Морозов всего лет на десять старше меня. Когда я бросаю врачу фразу о том, что он ещё очень молод, то слышу в ответ ужасную вещь:

– Как раз этот возраст является самым опасным…

Кажется, я горю в аду. Проигрыш в тендере видится ерундой по сравнению с человеческой жизнью и здоровьем. Страшно… 

Вряд ли Морозова я могу назвать близким другом, скорее боевым товарищем на работе и приятелем вне офиса. Мы знакомы без малого десять лет – ещё студентом я попал к нему на завод на практику по распределению. Именно тогда мне пришла в голову идея революционной технологии. Естественно, она была утопией и в первые годы работы над ней никто не воспринимал меня всерьёз. Никто, кроме Морозова. Я тогда фонтанировал идеями, и не все они оказались фантастичными. Мы стали работать вместе, воплощать в жизнь мои задумки и проекты, это начало приносить неплохую прибыль… 

Жена шефа наконец приезжает в больницу и бьётся в истерике. Её можно понять – у самого душа наизнанку от беспокойства. Но врачи дают благоприятные прогнозы, и это немного снижает накал страстей.

Однако не зря говорят: пришла беда – отворяй ворота…

В отсутствие Морозова традиционно управление компанией ложится на меня. Но я настолько раздавлен проигрышем и сердечным приступом шефа, что слов не могу подобрать для выступления на предстоящем совещании руководителей департаментов. Людей нужно успокоить, задать новый вектор движения, поставить задачи на ближайшее время, а у меня в голове пустота…

– Леонид Матвеевич, можно? – в кабинет заглядывает кучерявая голова Юрки Лозовского, сотрудника службы безопасности, специализирующего на добывании конфиденциальной информации.

– Входи, – общаться с ним настроения никакого нет, но у нас негласное правило: никогда не отмахиваться от безопасников.

Выжидательно смотрю на него, пока он пристраивается на ближний ко мне стул.

– Тут такое дело… Новости плохие по поводу Штерна и тендера. 

– Юра, не тяни, и так тошно.

– У Штерна наша технология. Понятное дело, что такие вещи не афишируются, но вроде как он её купил.

– Юра, откуда такая нелепая информация? Ты же знаешь, это невозможно. Даже если предположить, что они взломали защиту, то они смогли бы получить только часть документации. Добраться до всех частей – из области фантастики. Скорее всего, они блефуют, чтобы нас подразнить, другой версии у меня нет.

– Леонид Матвеевич, тем не менее, есть такие сведения. И вы же знаете, я не люблю сотрясать воздух. 

У меня нет оснований не доверять Юре, но и верить не получается. Потому что украсть у нас документацию невозможно – слишком хорошо она спрятана…

На совещании руководителей вопросов становится всё больше, потому что специалисты, проанализировав имеющуюся в открытом доступе информацию, тоже склоняются к тому, что у Штерна появилась новая технология. Более того, он сам этого не отрицает… Где он мог её взять? Купить у китайцев? Теоретически – реально. Но если бы у них что-то такое было, я бы обязательно об этом знал… А я впервые слышу.

Довольно долго сижу над скупыми отчётами и новостями, собранными нашими  сотрудниками о тендере и концерне “БДФ”. Этого не может быть, но всё говорит о том, что они украли нашу технологию. Как не вовремя Морозов загремел в больницу! Нужно срочно что-то делать. Поздно вечером собираю безопасников, ставлю задачу. С одной стороны, в легальных рамках следим за происходящим у Штерна, с другой – организовываем дополнительную внутреннюю проверку: меняем все коды доступа, сокращаем круг осведомлённых лиц. Каждый на карандаше, никакой презумпции невиновности, никаких льгот и поблажек. Никто не понимает, как так могло случиться, что кто-то получил доступ ко всем трём частям документации. Даже я, основной разработчик, имею доступ только к двум. А к одной из моих частей нет доступа ни у кого, кроме меня. Но я-то в здравом уме никому не мог её передать!

Главный инженер конкурентов проговаривается, что технологию купили у нас и усовершенствовали. Причём говорит настолько уверенно, будто акт купли-продажи оформлен официально и заверен нотариусом. Когда они могли это провернуть? Ещё до усиления мер безопасности? Если это было давно, то почему нигде не просочилось информации о том, что они работают в том же направлении? Их не было на последней выставке во Франции, где как раз активно обсуждали этот вопрос. Я не слишком верю в то, что они скрыли факт ведения разработки. В нашей реальности трудно утаить шило в мешке. Уж скорее украли недавно, когда технология была отполирована и начала внедряться. Но как?

Земля уходит из-под ног… Почти десять лет работы. Это же моё детище! Моя карьера, мой бизнес, моя жизнь… Да вообще всё! Без этой технологии я, как мужчина, как бизнесмен – вообще ничто, жалкий импотент! Наваливается неподъёмный ужас. Если Штерну удалось добраться до полной документации, то мне незачем дальше жить. Потому что это – конец всему… 

На периферии мелькает мысль, что сердце Морозова может не выдержать такого удара. Ведь одно дело – проиграть тендер, а другое – лишиться курицы, несущей золотые яйца, в которую вдобавок вложено огромное количество денег и сил. И если моя жизнь меряется, в первую очередь, успешными разработками и технологиями, то его – деньгами. Иногда мне кажется, что они заменяют ему кислород.