– Да, я приехала вместе с мужем. Вы нас встретили. Забыли? Он невысокий и, как бы это сказать, без волос на голове. Лысый, короче. Вспомнили? Так куда вы его поселили?

– Это разве ваш муж? – Она как будто дразнила меня.

«А то чей? Может, ей бумажку с печатями показать! Ой! А если Никита здесь появлялся с другой женщиной? Тогда вполне понятно ее недоумение». – Я почувствовала, как червь ревности разъедает мою душу. Этого еще не хватало!

– Я его не селила, – прервала мои размышления экономка.

– То есть как? Где же он будет спать? В комнату принесли только мои вещи.

Где же он?

Нельзя сказать, что я испытывала чувства привязанности к Никите Петровичу и переживала по поводу того, где он будет сегодня ночевать, но на душе от чего-то стало беспокойно.

– Не знаю. Он проводил вас, а затем отправился на половину хозяина. Его комнаты на первом этаже в правом крыле дома, можете поискать его там. Пан у нас инвалид, и ему трудно подниматься по сходам, да он сейчас и не в силах подняться. Наверное, ваш муж до сих пор внизу, с хозяином разговаривает. А вообще-то мне велели приготовить только две комнаты – вам и вашему доктору. Да вы не бойтесь, люди у нас просто так не пропадают. – Она как-то противно хихикнула.

– Хорошо, увидите моего мужа, скажите, чтобы зашел ко мне. А доктора вы куда отправили?

– На третьем этаже у нас гостевые комнаты. Там он и будет жить.

Мы прошли приличное расстояние от моей комнаты и свернули еще в один коридорчик. Не дом, а сплошные лабиринты! Наконец экономка указала мне на вожделенную дверь.

– Вот здесь у нас ванная и туалет.

– Такая комната одна на весь этаж? – удивилась я.

– Нет. На втором и третьем этажах по две таких комнаты. Но вторая закрыта, там трубы протекают, – пояснила женщина. – Дом старинный, ставили в конце позатого века. Его толком и не реставрировали. Наш хозяин его недавно выкупил. Когда-то этот замок принадлежал его предкам. А после войны его отобрало государство. Но хозяевам удалось оформить его как памятник старины, сделать тут музей. На первом этаже разместили экспонаты, картины, гобелены, бронзу, а сами хозяева жили на втором, всего несколькими комнатами пользовались. Повезло – ни немцы, ни русские не разграбили.

– Понятно. Но все равно неудобно через весь этаж идти в душ. Придешь, а здесь занято.

– Кем занято? Вы одна на этаже живете. Хозяин на первом этаже. Тот пан, что с вами приехал, на третьем. Не знаю почему, но так велели расселить. Проще бы всех гостей на одном этаже собрать. И вам веселее, и нам убирать легче. Прислуга живет в деревне рядом. Каждый день на работу приходит. Тяжело, а что делать, работать где-то надо. Так что считайте, вы занимаете целый этаж, – экономка была словоохотлива и вполне сносно говорила по-русски.

– А Вацлав и Роман где живут?

– Роман здесь не живет. Он в городе квартиру купил. Сюда только часом наезжает. А у Вацлава на половине хозяина целые апартаменты. Он здесь правая рука. Хозяин редко на глаза показывается, вот Вацлав и управляет всем.

Женщина вспомнила, зачем мы сюда пришли, ткнула пальцем в водонагреватель и сказала:

– Горячая вода у нас постоянно, только прежде холодную воду спустите и немного подождите, пока горячая не потечет. Полотенца весят чистые, пользуйтесь. А я пойду, пани, мне нужно к ужину стол накрыть.

Я зашла в ванную комнату. Ну, слава богу, я вернулась если не в двадцать первый век, то в век двадцатый. Нормальная сантехника, нормальный кафель. Я уж думала мне придется купаться в миске и поливать себя из кувшина. Одно неудобство, конечно, было: в ванную приходилось идти достаточно долго и при этом плутать по коридорам, а в них, как правило, всегда бывают сквозняки.

На крючке я нашла белое банное полотенце. На полочке стояли шампунь, гель для душа, короче, все, что могло мне понадобиться. Я решила не отказывать себе в удовольствии смыть дорожную пыль и полезла в ванну.

Вволю наплескавшись, я вспомнила, что ничего с собой не взяла, во что переодеться. Надевать верхнюю одежду после душа мне не хотелось, а банный халат гостеприимные хозяева повесить не догадались.

«Да плевать я хотела на всех! Кто меня увидит? Раз я живу на этаже одна, обернусь чем придется и пройдусь до своей комнаты», – приняла я простое решение и вышла в коридор, обмотавшись полотенцем. Оно было таким коротким, что завязываться не захотело, и мне пришлось придерживать его рукой. Вторая рука тоже была занята – в ней были мои личные вещи, чтобы вновь не возвращаться, я прихватила их с собой.

Если честно, то я с трудом помнила, куда надо идти. Бесконечные повороты сбили меня с толку.

Коридоры в доме в отличие от комнат были узкими и плохо освещались. Вернее, в данный момент в них трудно было вообще что-либо увидеть. После первого поворота я шла практически в темноте, только впереди можно было рассмотреть угол, за который мне следовало повернуть.

Вдруг я отчетливо услышала звук приближающихся шагов. Мне стало одновременно и страшно, и неловко. С одной стороны – я была практически раздета, полотенце едва прикрывало тело, и в любой момент узкий кусок ткани мог упасть к моим ногам. С другой стороны, приятного мало – встретить в темноте неизвестно кого, да еще в чужом доме. У меня часто забилось сердце и, то ли от страха, то ли от гуляющих здесь сквозняков, стало холодно. Зуб не попадал на зуб, их клацанье на время заглушило иные звуки. Я постаралась успокоиться, унять разбушевавшиеся челюсти и вновь прислушалась.

Вряд ли шаги могли принадлежать женщине, их хозяин обладал тяжелой поступью железного Командора. Кто-то шел в мою сторону. На какой-то момент в коридоре воцарилась тишина, затем вновь до моих ушей донеслись раскаты эха вместе с каким-то постукиванием и похрюкиванием. Не иначе, монстры, красовавшиеся на трофейных охотничьих щитах, обрели дар речи и подсказывали незнакомцу, где меня надлежит искать.

Я не знала, как поступить дальше, и остановилась перед поворотом. Выплывать в белом полотенце было неловко. Каждая женщина мечтает произвести эффект, и в этот момент я легко могла бы его достичь, но именно это меня и останавливало. Поди знай, как посторонние отреагируют на мой внешний вид.

«Может, незнакомец развернется и уйдет? Что-то не слышно шагов. Наверное, он зашел в комнату», – подумала я и, осмелев, выглянула из-за угла.

Перед моим носом вспыхнул огонь, я от неожиданности завопила и бросила вещи. Полотенце упало само. Освободившимися руками я закрыла лицо от языков пламени, норовивших спалить дотла мою кожу.

– А-а-а! – визжала я.

– А-а-а! – знакомым баритоном орал кто-то рядом.

Я наконец убрала руки и открыла глаза. Передо мной стоял Сергей Ильич с зажигалкой в руках. Вторую руку он держал на области сердца.

– Эмма Львовна, вы так до разрыва сердца могли меня довести. Вы в таком виде!