– Если свирепые разбойники без тени сомнения убили его слугу и самого чуть не прикончили, то можно предположить, что особого пиетета к его особе они не питают.

– Логично. И шо нам это дает?

– Почему они его не убили? Если они и впрямь душегубы, то прикончить мастера Шарля было бы вполне логично. За кого, за кого, а за него тут найдется множество желающих поднять оружие. Он не пользуется у местного населения дурной славой, молод, храбр и, судя по всему, щедр. Кроме того, даже и без опеки Пипина Геристальского за ним маячит тетушка Брунгильда и ее супруг, казначей. Тут уж если подняли руку – останавливаться нельзя. Мастер Шарль должен был просто исчезнуть вместе со слугой и управляющим. Да что там управляющий: конь, одежда, снаряжение – все, что могло навести на след, должно было исчезнуть. Это же улики! Оставлять такую жертву в живых – очень дорогое удовольствие.

– Постой, постой, – насторожился Лис. – То есть ты хочешь сказать, что вся история с нападением, излечением в монастыре – это подстава?

– Простите, насколько я помню, подстава – это сменные лошади на постоялом дворе, а здесь скорее всего наличествует западня.

– Да, пока ты не заговорил, все выглядело натурально. Блин, это ж надо было так по-идиотски купиться! И ведь что самое противное – собственные грабли. Я ж сам в этом монастыре так отлеживался.

– Да и я сейчас.

– Что ж, мальчик быстро учится. Будем иметь в виду. Но задание тебе остается прежнее: выясни все, шо известно о лесных разбойниках. Кто-то ж развивал тут лихорадочную активность, пока Шарль прохлаждался в столице.

– Хорошо, разузнаю. – Бастиан на несколько секунд задумался. – И вот еще что: вчера, уже в сумерках, из замка выехал Мустафа.

– Пока не встречали.

– Немудрено. Он направился по дороге, ведущей к Сент-Эрженскому аббатству.

– То есть собрался заночевать в лесу, полном разбойников?

– Выходит, что так. – Менестрель неспешно прокрутил в памяти события минувшего дня. – А может, и не выходит.

Открытая информация – зерно для разведывательной мельницы.

Аллен Даллес

Стоило петухам угомониться и заняться привычной производительной деятельностью, стоило пылкому менестрелю вознести хвалу медленно синеющим небесам в надежде поспать еще часок-другой, дверь распахнулась и в темнеющем проеме, будто не спала вовсе, появилась благородная дама Брунгильда, готовая продолжать активную контрразведывательную деятельность.

– Мустафа вернулся, – заявила она с порога, едва войдя и закрыв за собой дверь.

– В этом есть что-то странное?

– Он вернулся и тут же завалился спать. В лес он не брал ни псов, ни охотничьего оружия, но все же совершенно очевидно, что всю ночь не слезал с седла. Во всяком случае, пахнет от него именно так.

– Пахнет, – с горькой ухмылкой вздохнул де Ла Валетт. – Увы, здесь это обычное дело.

– Он не пахнет, – насупилась Брунгильда. – Он смердит так, что даже стоять рядом с ним – наказание. Смесь человеческого и конского пота не спутаешь с ароматом весенних ландышей.

– Может, он себе в этих краях подругу какую-нибудь завел? – предположил менестрель, отрабатывая даже маловероятные версии.

– Может, и так, – согласилась Брунгильда. – Только нравы тут суровые, это вам не Париж. Какая же тутошняя деваха решится с этаким демоном среди ночи тешиться? На него ж глянуть страшно, а вдруг сама почернеешь? А уж руками касаться – так и вовсе упаси бог! Да и то сказать, посреди ночи такого разглядеть – без огня не управишься!

– Ну, мало ли, ведьма какая?

– И то верно, не подумала. – Лицо благородной дамы приняло озадаченное выражение. – Может, он на кого порчу решил навести? Уж не на меня ли? Надо будет вызнать. А уж кулаком или языком – как получится. Одно ясно: без причины среди ночи в лес, да еще и в полном вооружении, никто ездить не станет.

– В любом случае уточнить стоит. – Бастиан попытался сложить для себя некую разумную непротиворечивую конструкцию из имеющейся в распоряжении информации. Конечно, можно предположить, что Мустафа действует сам по себе и в ночь его погнала какая-нибудь сугубо личная необходимость. Но откуда бы ей здесь взяться? У Элигия прежде в этих местах особых дел не было. Что бы могло закинуть сюда его верного слугу? Впрочем, в жизни всякое случается, и о самом Мустафе известно довольно мало. Окончательно такой вариант отбрасывать не станем.

И все же куда разумнее предположить, что верный слуга выполнял приказ господина. Представить себе, что бывший ювелир и поставщик двора как-то связан с лесными разбойниками, было довольно странно. Но тогда что? Быть может, что этот хмурый мавр, и без того за день отбивший себе задницу седлом, ездил с посланием в монастырь? Не исключено, но маловероятно. В конце концов, что такого он мог им сообщить, что не могло подождать до утра? Как бы ни был крепок Мустафа, как бы ловко ни обращался он с оружием, разбойничья шайка на лесной тропе, да еще посреди ночи имеет немалое преимущество перед одиноким всадником.

Привычка рассматривать любое дело с разных сторон заставляла, как учил Декарт, подвергать сомнению даже казавшиеся очевидными умозаключения. «А что, если Мустафа надеялся проскочить ночной порой именно потому, что по лесной дороге никто в это время не ездит? В конце концов, разбойники тоже когда-то должны спать. Они же банальные грабители, а не регулярные войска, контролирующие стратегически важную магистраль. Они не выставляют блокпостов и замаскированных наблюдательных пунктов.

В любом случае сказать можно одно: Мустафа вернулся на взмыленном коне, значит, гнал, торопился. Мог ли добраться до монастыря? Теоретически мог. А вот добрался ли? Следует отработать версию. Можно ли предположить связь Элигия с разбойниками? На первый взгляд нет, однако исключить нельзя. Ну, к примеру, такой вариант: сейчас, с наступлением осени, в Париж начнут свозить налоги из всех франкских земель. Кому как не казначею знать, когда и где, с какой охраной их повезут. Конечно, охрана будет достойной, однако на этот счет у заговорщиков, если они действительно существуют, вполне может быть отработан план отвлечения или уничтожения конвоиров. Куш немалый!»

Бастиан поглядел на ждущую его слов Брунгильду.

– Быть может, вам известно, – прервал молчание юный менестрель, – ожидается ли кто-нибудь из монастыря здесь в замке в ближайшее время?

Брунгильда удивленно поглядела на собеседника.

– Конечно. Замковый капеллан приезжает сюда каждую субботу. – Она слегка задумалась. – То есть сегодня.

– Отлично, я непременно должен с ним свидеться.

Хозяйка замка недоуменно поглядела на Бастиана.

– Вам нужен исповедник?