Я не стала подходить к ее постели. Вместо этого направилась к окну, раздвинула тяжелые бархатные портьеры, распахнула двери террасы, впуская в комнату свежий ночной воздух. Порыв ветра загасил тусклое сияние свечей, но темнее в комнате не стало: лунный свет светил ярче.

– Мара, – обратилась я к кузине. – Мара! – уже настойчивее позвала я.

Никакого ответа.

– Мара, мне нужно знать, что случилось в ночь гибели Жрицы. Поговори со мной.

И снова молчание.

– Ладно, – тяжело вздохнула я, – значит, выбора нет. Придется применить заклинание истины, – сказала я громко, а потом чуть тише, будто говорю сама с собой, добавила: – Надеюсь, в этот раз обойдется без фурункулов.

Я повернулась спиной к Маре и посмотрела на луну. Опустилась на колени и возвела руки к небу, сосредоточенно бормоча себе под нос какую-то чепуху.

Прошло не больше минуты, когда Мара недовольно пробормотала:

– Ничего у тебя не выйдет!

– Раз не выйдет, то и беспокоиться не о чем, верно? – отозвалась я, не оборачиваясь.

Сначала со стороны кровати послышалось только напряженное сопение, а потом я услышала, как Мара откинула одеяло и зашевелилась, видимо, пытаясь подняться с постели.

– Не вставай! Для заклинания желательно, чтобы ты лежала, – предупредила я кузину.

– Не хватало еще, чтобы ты на мне эксперименты ставила!

– Тогда расскажи, что случилось! Что с тобой происходит?

– Я скорблю о Верховной жрице! Разве не ясно?

– Мы все скорбим, Мара, – тихо сказала я, – но только ты уже которую неделю лежишь в кровати и ни с кем не говоришь. Что с тобой творится?

– Ты не поймешь! – резко бросила она, а я с удивлением отметила, что ее глаза подозрительно блестят. Кажется, она сейчас заплачет.

– Мара, мне известно больше, чем ты думаешь. Иларий мне все рассказал. Я думаю, что смогу понять.

– Ах, тебе Иларий все рассказал? Ну так с ним и разговаривала бы! А еще лучше продолжи бормотать эту ерунду себе под нос, может, у самой фурункулы вскочат! Заклинание истины, к твоему сведению, звучит совершенно иначе! И делаешь ты все неверно!

– И что же я должна сделать, чтобы все получилось? – поинтересовалась я.

– Для начала, ты должна смотреть в глаза тому, на ком собираешься его использовать! Ты что, совсем не слушаешь на занятиях? Что у тебя за лекторы такие?

– Явно не такие прекрасные, как у тебя, Мара. Может, попросишь, чтобы и меня научили?

Глаза Мары внезапно наполнились слезами.

– Не научат! – пробормотала кузина и отвернулась.

– Мара. – Я застыла, пораженная внезапной догадкой. – Мара! Ты проходила обучение у Верховной жрицы-провидицы?!

В ответ она лишь сильнее заплакала. Мое сердце наполнилось жалостью: было непривычно видеть мою бойкую и жизнерадостную кузину в таком состоянии. На душе стало так горько, что хотелось заплакать вместе с Марой. Вместо этого я обняла ее. Она пыталась меня оттолкнуть, но я держала крепко. Сделав еще несколько неудачных попыток высвободиться, Мара затихла.

– Мара, – зашептала я. – Мара, тише, тише. Я понимаю тебя. Я скорблю так же, как и ты. Мне тоже очень не хватает ее. Но мы должны держаться.

– Ничего ты не понимаешь! – внезапно закричала она. – Ни-че-го! – Кузина яростно пнула ни в чем не повинную подушку. – Это я виновата! Если бы не я, она могла бы быть жива!

– Мара, – потрясенно ахнула я, – что ты такое говоришь?

– Если бы я тогда не последовала за Иларием, если бы не мое вечное любопытство, то я бы пошла к Верховной жрице, как мы и договаривались. Я бы успела помочь ей или позвать на помощь, а может, помогла бы ей справиться с убийцей! Если бы я больше занималась, я могла бы спасти ее, – выпалила она на одном дыхании, а затем подняла на меня глаза цвета грозового неба и спросила с надрывом: – Ну, довольна? Теперь ты знаешь, кто виновен в гибели нашей Провидицы! Можешь пойти и рассказать всем! Что ты молчишь? Нечего сказать убийце? – И она снова зарыдала, обхватив себя руками и уткнув голову в колени.

А я стояла и потрясенно молчала. «Бедная, бедная, бедная Мара! Как ей, должно быть, сейчас тяжело. Не должно такое сваливаться на плечи ребенка!».

– Мара, ты ни в чем не виновата! – сказала я. – Если бы ты пошла к Жрице, тебя бы просто нашли рядом с ней! Твое любопытство спасло тебе жизнь.

– Я могла бы позвать на помощь или отвлечь убийцу! Я могла бы попытаться! Я должна была спасти ее! – не сдавалась девочка.

– Мара, тот, кто убил Жрицу, был силен. Силен и коварен! Ведь она не смогла предвидеть свою гибель.

– Собственная гибель скрыта от Провидиц! Я должна была больше заниматься, должна была! А я боялась, никак не могла преодолеть свой страх! Если бы я не была такой трусливой, она была бы жива сейчас! Жива!

– Мара, о чем ты говоришь? Чем заниматься? – недоуменно спросила я.

И тут я все осознала. Вспомнила ночь Церемонии предназначения, странные слова Жрицы, Мару, поднимавшую мой браслет из источника, ее изменившееся поведение и походы в библиотеку. Мара тоже узнала свое предназначение на церемонии! Она должна была пойти по стопам Провидицы!

– Мара, ты избрана?! Ты станешь новой Провидицей? – пораженно спросила я.

– Я уже никем не стану. Кто научит меня? – Мара даже не пыталась сдерживать слезы. – Мне так не хватает ее. Она единственная понимала меня. Не осуждала, не поправляла каждое мое движение и каждое слово! Ориана позволяла мне быть собой. Впервые кто-то постарался понять меня, а не переделать! И как я ей отплатила?

Последние слова буквально потонули в потоке рыданий, плечи Мары дрожали, и вся она была похожа на маленького загнанного зверька.

Только сейчас я поняла, какой одинокой она себя чувствовала. Как сложно ей было расти такой не похожей на остальных. Мне сразу же вспомнилась Кшэза, сестра Фархада. Когда-нибудь я обязательно их познакомлю.

На меня накатила волна стыда за то, как я относилась к Маре. Да, она несносная, неуклюжая и вечно нарушает этикет, но она подросток и не должна чувствовать себя одинокой и брошенной! А сейчас она еще и винит себя в смерти единственного друга!

Руки сами потянулись к сжавшейся в комок девочке, и я обняла ее. Мы сидели так, пока Мара не успокоилась. Когда слезы высохли, она отстранилась, выпрямилась и спросила:

– Айверия, ты сможешь сохранить мою тайну? Верховная жрица настаивала, чтобы никто не знал о моем даре. Богиня не открыла ей, почему это необходимо, но Ориана много раз заверяла меня, что это очень важно.

– Мара, послушай меня. Я очень перед тобой виновата и намерена это исправить. Я буду твоим другом и помогу тебе закончить обучение по мере моих сил и возможностей. Я сохраню твою тайну. Если Верховная жрица хотела, чтобы ты сохранила этот секрет, значит, мы выполним ее волю, – заверила ее я.