Я сел за несколько сотен метров от дома, чтобы не смущать усталых бессмысленным ожиданием созданий.

По законам империи, обвинение предъявить можно только лицу лично. Оттого в прошлом так много созданий из родовых домов пропадало бесследно. Я боялся узнать гнев отца. Не посчитает ли старший Ан Брадос мою смерть лучшим спасением для семьи. Стоило проникнуть в дом и встретиться с родителями, чтобы узнать их решение.

Прихрамывая и опираясь на найденную по пути палку, я подошел вплотную к ограде, что окружала родовой дом и защищала его от непрошенных гостей.

Я знал, что сейчас глаза и оборудование имперских наблюдателей направлены на меня. Жаль, что приборы покажут им образ ветхого старика с гниющей печенью. Правый бок грела горячая вода вперемешку с листьями дерева даниса, которые при распухании увеличивали свои объемы и принимали любую форму. Ко всему прочему, консистенция их напоминала живые ткани. Один листок заранее намял в руке, именно он будет играть роль раковой опухоли в липовой печени.

В целом лихорадочное состояние после отравления ядовитым воздухом в горах отлично вписалось в мой образ. И периодически сведенная судорогой нога отвлекала внимание сканеров на себя.

— Что вы хотели? — спросила прислужница, подходя ближе. Я широко улыбнулся, показывая лицо и подмигивая женщине.

— Вам нужна помощь? — спросила, будто не замечая моего настроения, и открыла ворота. — Развелось нищих, помогай им, пачкай передник! — вошла в образ женщина.

Кажется, ее имя Мана или Магда. Дед привез женщину из опасного путешествия, в котором лишился двух пальцев на правой руке. Старик долго шутил потом, что отдал частичку себя за вечную благодарность. Сейчас я почувствовал, как дед был прав.

Мана проводила в подсобку кухни, боясь, что при визите в центральном зале дома охрана императора наставили следящего оборудования, которое она называла по-простецки следилки. И отправилась к отцу, чтобы известить о визите нищего.

— Здравствуйте, господин! — произнес Нивер Ан Брадос с почтением. Дед научил сына уважению к старшим, но забыл о доброте к собственным детям.

— Здравствуй, отец! — подражая тону мужчины, поприветствовал, при этом поворачиваясь к родителю и наблюдая его округлившиеся глаза полные ужаса.

— Что ты здесь делаешь? — сердито спросил Нивер, голос дрожал.

— Хочу узнать правду о Иене.

— Да ты с ума сошел? Тело твоего брата лежит на первой степени склепа, — возмутился Ан Брадос, — и ты собираешься обсуждать чужую жизнь, когда своя висит на волоске?!

Улыбнулся. Радовало, что отец не собирается избавиться от глупого отпрыска, чтобы решить одним поступком все проблемы.

— Кто-то методично убирает родовые дома в политической карты. Ан Насим, Ан Грот и Ан Шитвал сосланы либо полностью истреблены. Советники императора нашли в чем обвинить первых и отправить на рудники, вторые — погибли при неудачной посадки вблизи Арманской впадины.

Удивленно посмотрел на отца, ожидая пояснений.

— Малочисленный род Ан Грот. Всего четыре человека, помнишь? — уточнил старший Ан Брадос. — О судьбе Ан Шитвал ничего неизвестно. Связь с родом потеряна. Из древних осталось только мы и Андос.

Меня мало волновали чужие семьи, пока беда не добралась до нашей.

— Кто же перекраивает устройство политической жизни, — спросил у отцу, который аккуратно опустился на мешок с крупою и не побоялся испачкать чистый костюм.

— Первоначально думал, что дело рук Кресана Ан Пауиса, который жаждет власти, потому что только она цель его жизни. Но старик активно помогает в объединении родов Андос и Ан Брадос. Злодей прячется где-то совсем рядом.

— Что? Перемирие с Андос? — не поверил своим ушам и переспросил отца.

— Не до старых обид, когда стоишь на краю гибели, — заключил Нивер.

— Если старые обиды остались в прошлом, я хочу узнать правду о судьбе Иена.

Нивер посмотрел из-под бровей хмуро, но историю поведал.

Отец по молодости часто путешествовал с дедом по галактике, у старого Армара Ан Брадоса имелось особое распоряжение императора. Дозволение давало право не только выходить за пределы спутников Юмы и пересекать полосу астероидов, но и знакомиться с новыми звездами и мирами. Не смотря на женитьбу на Валенсии, Нивер отправился в свое заключительное путешествие, в котором корабль Армара получил сигнал бедствия. Полуразрушенный шаттл марианской империи терял запасы кислорода через дырку в фюзеляже.

— Я нашел Карию с разбитой головой в закрытой каюте. Светлые волосы пропитались кровью, приняв красный оттенок. Губы потеряли свой алый цвет, став бледными, как лицо. Длинные ресницы и темные брови шли в резкий контраст с белизной образа.

Оказав первую помощь, попытался привести девушку в чувства, но услышал лишь вздох. Пришлось брать создание на корабль отца.

Армар полный негодования сменил гнев на милость, как только взглянул на прекрасное создание. А когда Кария открыла глаза мое сердце также было покорено. Один глаз имел два зрачка и синюю радужную оболочку. Другой был наполнен цветом неба над Юмой фиолетовый с белыми вкраплениями облаков.

Нивер с грустью взглянул на свои руки, улыбнулся.

— Старость пришла так быстро, а тогда казалось, что я смогу изменить уклад целого мира. Но не спас девушку, что доверила мне свою душу и тело, — заключил отец.

Дорога на Юму заняла несколько месяцев. Арамар выступал против брака с Валенсией, поскольку женщина имела дочь от погибшего супруга. Вдова сразу не приглянулась старику. Оттого он зацепился за любопытный взгляд сына к незнакомки.

— Безумное путешествие и страсть, которая возникла между мной и твоей матерью, подогреваемая одобрением Армара, затопила меня с головой. Я совсем позабыл о жене и сыне подростке Иене.

В родовой дом Кария попала, как личная прислужница твоего деда. Старику доставляло удовольствие мучить ревностью Валенсию. Эта блажь вылилась в кровавые слезы, когда в отпуск из военной академии вернулся Иен. Улыбчивый жизнерадостный мальчик, что с легкостью преодолевал все препятствия и не сломался на первых кругах испытаний, сохранив честь родового дома.

Иен поразился красота и тонкостям манер новой игрушки деда, который часто привозил из своих путешествий благодарных созданий, что и ныне служат в нашем доме. Кария говорила и держала лицо, как девушка из хорошей семьи. Трудно было разглядеть в ней простую служанку. Но о прошлом девушка никогда не рассказывала, как и том что случилось на корабле, в котором ее нашли.

Я не сразу заметил интерес Иена к моей тайной возлюбленной, а когда заметил было поздно. Твой старший брат словно с ума сошел. Вбил себе в голову, что должен обязательно вернуть Карию домой, при этом выступая в роли главного спасителя.

Девушка всячески избегала общения с Иеном, но он был ее одержим. Чем чаще она отказывала ему, тем более жестокими были его поступки.